Собор Дарвина. Как религия собирает людей вместе, помогает выжить и при чем здесь наука и животные - Дэвид Слоан Уилсон

Кроме того, в свете этого представления видны и упущения теории взаимного альтруизма, согласно которой поведение, укрепляющее социальные связи, направлено прежде всего на тех, кто «воздаст добром за добро». Рассмотрим группу, в которой считают, что правильно помогать другим в соответствии с тем, насколько нужна помощь, а не с тем, сколь вероятно ответное благодеяние. Те, кто следует этому правилу, получают награду, нарушителей наказывают, и группа (скажем) процветает по сравнению с теми, где помогают лишь тем, кто отблагодарит. Это правдоподобная модель, и нет причины думать, будто награды и наказания, подкрепляющие норму «помогай тем, кому нужна помощь», сами представляют собой форму взаимного сотрудничества. Если я избегаю тех, кто оказывает мне помощь лишь в обмен на мои благодеяния, и расположен к тем, кто помогает мне в нужде, я создаю общественное благо второго порядка, а не повышаю до максимума собственную выгоду внутри своей группы.

В то же время представление человеческих групп как моральных сообществ точно соответствует парадигме главных эволюционных переходов, согласно которой группы объединяются под влиянием регулятивного аппарата, который содействует благу всей группы, не требуя от ее членов никаких неимоверных жертв. Один пример покажет нам, как этого достигает реальное общество охотников-собирателей при помощи механизмов, граничащих с религией.

Чьювонг – племя, обитающее в дождевых лесах Малайского полуострова (Howell 1984)[14]. Члены племени сочетают охоту и собирательство с подсечно-переложным земледелием. Отношения в племени эгалитарны, как и в группах «чистых» охотников и собирателей. Пищу и иные скудные ресурсы распределяют в соответствии с системой суеверий, называемой пунен, в приблизительном переводе – «беда или несчастье от неутоленного желания»:

Этот фрагмент показывает, что суеверия, мифы и боги культуры чьювонг теснейшим образом связаны с делом первостепенной важности – распределением пищи. И более того, представления о пунен распространяются не только на верования, но и на социальные обычаи, чем, по сути, и обеспечивается равное распределение пищи.

Еды почти всегда не хватает, но других ресурсов бывает то мало, то много, в зависимости от времени года или иных обстоятельств. Система пунен достаточно гибка – и ее действие распространяется на предметы лишь тогда, когда они редки:

Может показаться, что предписание уважать желания других приведет к неправильному дележу и породит возможность поживиться за чужой счет. Однако это не так:

Какая беда ждет того, кто попал в пунен? На него может кинуться тигр. Может быть, его укусит змея или ядовитая сороконожка. Более того, эти живые существа имеют и духовную форму, способную навлечь иные неприятности – скажем, болезнь или травму. Вот так почти любое несчастье может стать «доказательством» предшествующего прегрешения. Совершенную невосприимчивость, или, выражаясь чуть иначе, «абсолютный иммунитет» к опровержениям подобных «доказательств» строгая наука сочла бы недостатком. Но эта невосприимчивость полезна для системы, нацеленной на регулирование человеческого поведения.

Этот пример предваряет некоторые важные темы, которые мы затронем в последующих главах. Чьювонг вовлечены во множество взаимодействий, и если бы эти взаимодействия совершались добровольно и вне какой-либо системы социального контроля, их можно было бы назвать альтруистическими. При этом блага определяются не в соответствии с точным подсчетом генеалогической близости или вероятностью ответной выгоды. Нет, группа объединяется посредством системы верований и действий, моральных по характеру. Можно поступать правильно – и можно поступать неправильно. И за неправильным поведением следует наказание: нападет зверь, а может быть, его дух: но более того – не одобрит племя![15] Система моральных норм не позволяет с точностью определить, что считается альтруистичным, но она, если использовать терминологию Хауэлла, явно не одобряет стремления «ставить частное благо над общим». И я не имею в виду, будто эта система лучше всех или в ней невозможно эгоистичное поведение. Но, как оказывается, она отвечает своим целям и, по уверению Хауэлла, справляется с задачей: если мы проведем мысленный эксперимент, устранив ее из жизни чьювонг, весьма вероятно, они станут реже делиться едой. А кроме того, система норм имеет «потусторонний» аспект, на первый взгляд иррациональный и неэффективный. Так и хочется сказать: вот простаки! Верят, будто неутоленные страсти навлекут на них зверей и духов! Но стоит изучить систему норм пристальнее, и нам откроется то, сколь она впечатляюще эффективна в отношении к большинству практических сторон жизни племени. Наивно приписывать некое назначение каждой особенности общества чьювонг, но равно так же наивно отвергать возможность существования таких назначений. Не будем забывать о «золотой середине».