Табельный выстрел - Илья Рясной

— Расчет на выезд, — послышался усиленный динамиком голос диспетчера. — Возгорание по адресу улица Крылова, восемнадцать.

В действиях команды все отлажено до автоматизма. Недаром командир военизированной части пожарной охраны подполковник Горелов гоняет подчиненных безжалостно и не дает спуску. Каждое движение точное, каждый боец знает свой маневр. Огнеборцы выскакивают, прилаживая на ходу широкие брезентовые пояса, кислородные приборы, защитные каски — все сидит как влитое. Экипажи распределяются по машинам.

Каждое движение в ритме с движениями других. Все действуют в едином порыве. И ощущение единства, плеча друга — это результат не только тренировок, но и многочисленных боевых выездов. Савельев кожей ощущал каждого подчиненного, знал, что они тоже чувствует его, ловят на лету приказания. Потому что ценой этой слаженности является порой жизнь — твоя или того, кого ты должен спасти.

И вот уже мчатся красные мощные «ЗИЛы» по улицам Свердловска, подвывая сиреной и пропарывая насквозь ночь. И Савельев видел в этом их движении что-то стремительное и романтическое. Так космические корабли летят в бездну, в неизвестность.

«Стоп, — прервал поток эмоций Савельев, сидевший в кабине машины. — Что-то совсем расчувствовался. Впереди работа. Просто работа. А о романтике пускай пишут журналисты и поэты».

Район был хорошо известен. Двухэтажные деревянные бараки и одноэтажная частная застройка. Двинутые ватманскими листами градостроительных планов, идут вперед экскаваторы и бульдозеры, старые дощатые домишки вытесняются новостройками. Но деревянный город не желает сдавать свои позиции. Хотя и понятно, что шансов в борьбе с современной застройкой нет. Когда-нибудь здесь вознесутся пяти- и девятиэтажки. Которые, кстати, горят гораздо меньше и не с такими страшными последствиями. Но это будет в скором будущем… А сейчас пока еще коптит здесь печное отопление. Искрит старая проводка. Вспыхивают примусы и всякие прочие керогазы. Здесь сплошные источники повышенной опасности. И еще — если такая хибара задымит, то огонь запросто может перекинуться на соседние дома. В прошлом году в таком районе сгорело несколько участков, пожар был виден со всего города.

— Опять частники балуют, — сказал старший сержант Витя Торопов, втиснувшийся третьим в просторную кабину пожарной машины.

— Наше дело тушить, — отмахнулся Савельев. — А вот и наш дом!

Пожар выдался прямо на загляденье. Как-то слишком хорошо горел этот солидный деревянный дом с высоким забором.

Водитель врезал по тормозам. Красный «ЗИЛ» застыл, тяжело качнувшись своей массой. Сзади остановилась вторая пожарная машина. Забегали бойцы расчета, разворачивая шланги и занимая самые выгодные позиции.

— Очень бодро горит! — крикнул Савельев. — Как бы там легковоспламеняющихся веществ не было пли газа!

— Разберемся, — кивнул Торопов. — Наше дело маленькое — знай лей раствор.

Из брандспойтов вырвались упругие струи, сбивая огонь. Тот отступал, огрызался, атаковал вновь.

Опять заработала сирена — это появилась «Скорая помощь». А затем и милицейский, какой-то игрушечный по сравнению с пожарными мастодонтами, «Москвич-407» с громкоговорителем на крыше.

Отличная выучка команды сработала и на этот раз. Дом был погашен быстро. Перекрытия не успели обрушиться. Хотя изнутри коробка выгорела полностью.

Все, закончено. Сложность уровня «Вызов один» — для ликвидации пожара хватило имеющихся сил на двух пожарных машинах. Враг выбит с занятых позиций. Огоньки погасли. Место пожара освещалось перекрестными лучами прожекторов «ЗИЛов».

Ночной пожар — зрелище фантастическое. Даже потушенный. В лучах прожекторов клубится дым и пар. Кажется, что перед тобой другая планета из так любимой Савельевым фантастики. Вон, как в фильме «Планета бурь» про экспедицию на Венеру.

Савельев перевел дух. Оставалось самое неприятное и пугающее — установить судьбу людей, которые находились в здании. Обычно погорельцы толкутся рядом с домом, причитая и давая указания, так что их приходится отводить за периметр. Только сейчас такого шума не было, если не считать пары любопытных соседей. Это могло означать, что дом был пустой и никто не пострадал. Но велика вероятность и того, что жильцы мертвы. При мысли о последнем варианте по коже пробежал холодок. Сколько он работает, а не может привыкнуть к гибели людей. Не наработал еще достаточного запаса профессионального цинизма.

Дым начал развеиваться. Сержант Торопов, осматривавший пепелище, подбежал и доложил:

— Жильцов нет!..

Савельев испытал облегчение. Сегодня ему не быть свидетелем еще одной трагедии. И вдруг он обратил внимание, что в одном месте в доме дым продолжал клубиться.

— Вон, посмотри, — сказал он Торопову. — Что там? Не подпол?

— А кто ж знает. Очень может быть.

— Пошли, проверим.

Там действительно оказался подпол. В свете фонарей боец зацепил багром и откинул тяжелый люк, после чего дым повалил еще больше.

Савельев достал из сумки гофрированный шланг с загубником, натянул на лицо маску, попробовал ногой на прочность лестницу, начал спускаться вниз, в подвал. Луч мощного фонаря выдергивал из тьмы фрагменты действительности.

Савельев застыл как соляной столп. Голова закружилась, сердце кольнуло. Все эта проклятая нехватка профессионального цинизма.

Подвал был завален телами. Шесть тел! Без всяких признаков жизни.

Савельев поднялся по лестнице, яростно сорвал маску:

— Там целое кладбище. Шесть человек!

— Мертвы? — мрачно осведомился Торопов. — Может, кто жив?

— Связаны веревкой. Убиты.

Не любил Поливанов такие неожиданные вызовы к большому начальству. Тут два варианта. Или выволочка за какие-то нарушения, без которых ни одному оперативному сотруднику жить до сей поры не удавалось. Или в городе произошло что-то настолько серьезное, что начальник МУРа решил проинструктировать лично.

Подполковник нехотя поднялся. Поправил перед зеркалом галстук, пригладил сильно поредевшие после сорока годков волосы. Нацепил очки на нос, став после этого похожим на какого-нибудь доктора наук. И вышел из кабинета.

Он прошел по опустевшим просторным коридорам Управления. За лифтом спустился по лестнице на третий этаж. И очутился в приемной перед знаменитым кабинетом, в котором в разное время обитали люди, по большей части ставшие легендами уголовного розыска. Любой начальник МУРа — это история службы. Это славные дела. Это приобретения и потери. Это жизнь целых поколений оперативных работников.

В приемной уже собрались все, кого вызывали, — заместитель начальника МУРа Лопатин, старший оперуполномоченный из разбойного отдела Ганичев и капитан Маслов из поливановского отдела.

— Проходите, пожалуйста, — улыбнулась вечно доброжелательная и приветливая секретарша начальника МУРа. — Анатолий Иванович ждет вас.