Закон выживших - Дмитрий Силлов

Богдан подошел, взял бандита за сальные волосы, резко запрокинул его голову – и ударил. Стволом пистолета в зубы, кроша их и вгоняя в глотку вместе с металлом, раскаленным от первого выстрела. Гопник дернулся, попытался закричать, но вторая пуля вбила его крик обратно в легкие. Еще один способ заглушить выстрел, когда сделать это больше нечем.

Богдан выдернул пистолет изо рта умирающего… и тут сталкера накрыло.

Он никогда раньше не убивал людей вот так, когда чувствуешь ладонью, как лезвие вспарывает живую плоть и как вздрагивает человеческое тело от выстрела в упор…

В армии да, было, но из огнестрела и на расстоянии, а это совсем иное. Да и непросто это далось тогда, ох, непросто… Драться тоже приходилось, даже пару раз довелось резать руки, хватающие его за горло, – без этого в Ораном никак. Но чтобы вот так, хладнокровно и расчетливо убить троих… Он и не подозревал в себе такое.

Тошнота подкатила к горлу, но Богдан сдержал позыв к рвоте. Блевать – это время, которого не было. Сейчас следовало бежать, и как можно быстрее. Вопрос только куда. Поутру «Мародеры» поднимут на уши всё Ораное, в том числе задействуют свои связи среди военных, и убийцу найдут по-любому.

От такой перспективы у Богдана потемнело в глазах. Может, сразу застрелиться, чем мучиться многие часы в подвале у Палача – большого мастера по вопросу причинения своим жертвам максимальной боли?

Однако Богдан быстро взял себя в руки. Тщательно протер пистолет и вложил его в ладонь трупа с перерезанным горлом. Тухлая, конечно, попытка сымитировать разборку между своими, но, может, это хоть на время задержит бандитов, пока они будут соображать, что же тут произошло на самом деле. Обнадеживало еще и то, что ближайшие дома пустовали и за всё это время на улице никто не появился. С заходом солнца в Ораном или уже спят, или пьют перед тем, как уснуть.

В общем, пока что вроде расклад был в пользу Богдана. Но это не значило, что можно успокоиться. Палач будет копать и докопается до правды рано или поздно, в этом можно быть уверенным.

Сталкер быстрым шагом направился обратно к своему дому. Рывком открыл дверь и быстро зашел внутрь.

С помощью всё того же ножа Богдан вскрыл половицу, достал оттуда небольшую заначку на черный день, сунул ее за пазуху. Потом снял со стены большой лагерный нож в самодельных ножнах, которые пристегнул к поясу. Огнестрельное оружие сталкер недолюбливал, зато к холодному относился с уважением.

Экипировавшись таким образом, Богдан подошел к старому дисковому телефону, стоящему на растрескавшейся тумбочке, снял трубку и набрал номер.

После четвертого гудка на том конце провода сквозь треск помех, неизбежных рядом с Зоной, раздался недовольный голос Бармена:

– Да, слушаю.

– Я согласен, – сказал Богдан. – Но у меня есть одно условие.

Трубка недовольно засопела.

– Какое?

– Как бы ни была крута та иностранная группа, они вряд ли отходили от кордона вглубь зараженной земли более, чем на сто метров, которые разрешены ученым Института для изучения Зоны. Я смогу провести их вглубь зараженной земли на пятнадцать километров. Но дальше мне будет нужен человек, который понимает природу Зоны лучше меня. Иначе мы не продвинемся дальше загоризонтной РЛС, как я не смог сделать это раньше.

– Это ты про Протона сейчас, что ли? – хмыкнул в трубку Бармен.

– Про него.

– Думаю, проблем не будет, – облегченно произнес хозяин «Второго кольца». – Заказчику нужен результат, и только. Но учти, Институт больше денег не даст, поэтому бабки, которые ты получишь от ученых, придется делить так: половину мне, а вторую половину делите с Протоном как хотите. Идет?

– Годится, – сказал Богдан. – Какие действия?

– Ты прям ночью, что ли, собрался идти? – удивился Бармен.

– С восходом солнца. Пока там наверху не передумали и не отменили рейд.

– Логично, – задумчиво проговорил хозяин «Второго кольца». – Я всегда знал, что у тебя башка варит, только ты редко пользуешься этой ее функцией. Ха-ха, не прими в ущерб, шутка. Ладно, пойду обзванивать кого надо, если не пошлют в такое время. А вы с Протоном выдвигайтесь прям к Институту – я звякну, чтоб вам заказали пропуск.

– Если он еще согласится, – сказал Богдан. И положил трубку.

Протоном в Ораном прозвали того ученого, физика-ядерщика, которого Богдан вытащил много лет назад из разрушенного реактора. Город Припять, в котором жили люди, работающие на ЧАЭС, был эвакуирован сразу после аварии. Спасенный ученый, которого тоже вместе со всеми жителями города вывезли из эпицентра аварии, поселился на окраине Ораного, в паре километров от Института аномальных зон. Этот Институт возвели в считаные месяцы рядом с кордоном практически сразу после того, как стало ясно, что в Зоне отчуждения происходят необъяснимые явления, доселе неизвестные науке.

Ученые и персонал проживали прямо на территории Института, в жилом комплексе из трех пятиэтажных зданий. Однако спасенный Богданом физик, вдобавок оказавшийся еще и академиком, от институтского сервиса отказался, мотивируя это тем, что привык работать в тишине и уединении, и поселился в одном из сельских заброшенных домов. На работу и обратно он ездил на подержанных «Жигулях» шестой модели, хотя вполне мог позволить себе черную «Волгу», за что заслужил некоторое уважение у полукриминального населения Ораного.

Хотя местные, включая Богдана, физика не понимали. Какого лешего ученый такого уровня живет в разваливающемся домишке, выходит оттуда только на работу, никого не зовет в гости, не пьет, баб к себе не водит, хотя еще сам весьма крепкий мужик? Поэтому за свои странности ученый получил в Ораном ироничное прозвище Протон. Мол, сидит у себя в доме как в атомном ядре, вокруг него мир вертится, а ему это глубоко пофигу.

Только Богдан имел право заходить к ученому в любое время, но то сельчанам было понятно – как-никак, жизнь спас…

Однако местные не догадывались, какую, по мнению ученого, незначительную услугу оказал ему спасатель. Собственная жизнь для Протона значила немного, и к смерти он относился философски. А вот наука была для него всем. И он часто сам звал Богдана в гости, дабы в который раз уже вытрясти из него всё, что тот знал о Зоне. Однако когда однажды сталкер предложил ученому вместе пойти в рейд, решительно отказался.

– Мы оба погибнем не за хвост крысособачий, – отрезал он. – Ты дважды чудом выбирался обратно после того, как пытался пробиться к центру Зоны, но чудеса не могут быть вечными. Я не боюсь смерти, я просто не хочу подыхать зря. Это глупо и непродуктивно. Для того, чтобы дойти до реактора, нужна как минимум хорошо подготовленная группа специалистов, экипированная соответствующим образом. Не скрою, я сам бы не отказался вернуться к Четвертому энергоблоку, и на то есть причины. Но пока для этого нет реальной возможности, я в этом не участвую. Однако если ты пойдешь один и в очередной раз вернешься ни с чем, не сочти за труд заглянуть ко мне и поведать, где ты был и что там видел. А теперь давай-ка еще раз расскажи мне в мельчайших подробностях о своем последнем рейде, может, я пропустил чего.