Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии - Олег Рясков

— Если Вашему сиятельству будет угодно, мы его освободим нынче же вечером… — доселе грозный, судья угодливо улыбнулся и развел руками. — Сами понимаете — формальности…

Ушакова судебные формальности в данном случае ничуть не интересовали. Плахов ему понравился. Сметлив оказался, сразу понял, что к чему. Вполне для дела сгодится.

— Его я заберу тотчас же. А все бумаги по делу пришлете к вечеру. — Андрей Иванович не намерен был долее вести дебаты, он взял трость и направился к выходу, по дороге кинув морскому офицеру: — Одевайся и оружие свое не забудь.

Плахов подошел к судейскому столу, забрал лежащие на нем шпагу и шляпу, виновато улыбнулся, мол извините, что не оправдал ваших надежд, и проследовал за столь неожиданно возникшим спасителем.

В карете Ушаков какое-то время молча наслаждался выражением удивления на лице Плахова, а потом рассмеялся:

— Ну и вид у тебя был! Будто к тебе архангел с небес спустился.

— Так может, и вправду архангел, — улыбнулся в ответ Плахов.

— А ты, смотрю, за словом в карман не лезешь. — Андрей Иванович достал из шкатулки бумагу и начал ее изучать, потом перевел пристальный взгляд на Плахова. — Значит, в Северную кампанию на кораблях Его величества командовал абордажной командой? А с виду не скажешь.

Семен в долгу не остался:

— Так у вас, Ваше сиятельство, тоже крыльев ангельских не видно…

Ушаков не любил шуток с подчиненными. В деле пусть себя покажет, а лясы точить да в красноречии состязаться — не мужская забава. Это пусть барышни на ассамблеях упражняются.

— Завтра отправляешься на корабле, — в голосе зазвучал металл, которого Плахов никак не ожидал. Как не ожидал и такого крутого поворота в своей судьбе. А Ушаков меж тем продолжал: — Пойдете под иноземным флагом, капитана зовут Сигвард. Для всех вы отправитесь на поиски пропавших в экспедиции к Мадагаскару.

Плахов по Северному морю не раз ходил, но что-то не припоминал такого местечка… А потому на лице его выразилось удивление. Пришлось Ушакову приоткрыть государеву тайну, так тщательно до сей поры оберегаемую. Но с одним условием: все, что Плахов услышит в этой карете, здесь же навсегда и останется. Секрет сей велик, и не в интересах державы, чтобы шведы или турки о нем прознали.

С превеликим вниманием слушал Семен о планах государя Петра. И хотя не суждено им было сбыться, все же замыслы этого великого человека впечатляли. Пока Плахов с товарищами своими бил шведа на море, государь Российский решил Карла другим путем обставить — с королем мадагаскарским связи наладить, дабы контролировать шелковый путь и беспрепятственно торговать с Индией. На это местечко шведский король Карл давно глаз положил, пираты и сами искали у него покровительства. Но Карл все медлил. Вот Петр и решил замешательством сим воспользоваться на благо короны российской. Для устройства русского флота нужно было золото, его и надеялся он добыть, снаряжая экспедицию Вильстера.

За сим рассказом Семен и не заметил, как лошади остановились, дверца распахнулась, и слуга склонился в почтительном поклоне. Ушаков вышел из кареты и направился к дому, Плахов последовал за ним.

Пока морской офицер вышагивал по лестничным маршам и анфиладам комнат рядом с хранящим молчание Ушаковым, он все пытался понять, почему выбор пал на него. Не дипломат он вовсе, и хотя языку аглицкому обучен, но в делах дипломатических совсем иной язык надобен. А им-то Плахов как раз не владел. Хитростям и интригам смолоду предпочитал он честный поединок. И только в кабинете Ушаков все разъяснил:

— Твоя истинная цель — некий господин Вангувер… Человек этот вывез казну Ордена масонов. И теперь на него идет охота. Так что, не одни мы им интересуемся. Куда он схоронил сокровища, никому не ведомо. С ним должен быть некий Иван Самойлов. Он служил под моим началом. Егор его знает, — Ушаков кивнул в сторону, и Семен заметил в углу кабинета одиноко стоящую фигуру. — Поедет с тобой.

Егор охотно занял место рядом с Плаховым — наконец дело стоящее, не все ж барину сюртуки подавать. Опять-таки Ваню увидит и Лизу. Думал, что уж навсегда с ними расстался, а благодаря Андрею Ивановичу вскоре им снова свидеться придется.

Ушаков выдержал паузу и продолжил:

— Но пребывает этот Самойлов с Вангувером по делам амурным.

— По амурным? — удивился Плахов.

— Амурным. Влюблен Самойлов в сестру Вангувера, но это нам на руку. Где один — там второй. Вот тебе реляция, — Ушаков протянул Плахову заранее заготовленную бумагу.

И тут Семен решился:

— Ваше сиятельство!

— Что еще?

— Со мной была арестована некая девица Воронцова…

— Воронцова?.. — тут Ушаков обнаружил рядом с собой неожиданно возникшего Федора с подносом. — Что это?!

— Лекарство, — склонился Федор почтительно.

На подносе стояли наполненная до краев стопка и бокал с водой. Ушаков выпил ненавистные капли. Закряхтел недовольно — уж больно горькое было снадобье. Проще водки графин опрокинуть, чем эту ерунду. Неужели и впрямь помогает? И Федор, как на грех, словно рок возникает перед ним с подносом, возникает точно по часам, будто этот лекарь-немец ему приплачивает.

— Она же крепостная, — сморщился Ушаков не то от горечи, не то от недовольства.

Семен гримасы не заметил, все мысли его занимала она — Анастасия Воронцова. Он на свободе, вскоре отплывет из России к берегам неведомым, вернется или нет — одному Богу известно. Пропадет она тут без него.

— Дозвольте ее вывезти, ей все равно здесь житья нету…

— Плахов! — рявкнул Ушаков, и Федор с подносом тут же ретировался. — Дела амурные с государственными мешать не следует!

Но Семен не из пугливых был, в бою не таких командиров видел, к тому же не своя судьба его волновала, а посему он протянул реляцию назад со словами:

— В таком случае отправьте меня обратно в Приказ…

Ушаков реляцию не принял. Резко повернулся и направился к окну, где стояла клетка с попугаем.

— Молодежь!.. — бубнил он себе под нос. — Что с вами юбки делают! Егор, — повысил он голос, — скажи Туманову, пусть привезет барышню из Приказа.

— Спасибо, Ваше сиятельство! — перевел дух Плахов.

— Отправляешься завтра, Плахов. О том, что капитан подчиняется только тебе, письмо дам, но вскроешь его в море лишь в случае особой необходимости. Понял? — Плахов кивнул. — Иди!