Свидание у водопада - София Каспари

– Да, так оно и есть. Ты едва отправился в путь. – Карл наклонился вперед и понизил голос: – Так ты говоришь, что встретил ее в пульперии? И она была одна? Удивительно… Ты видел ее одежду? Она не та женщина, которую можно встретить в пульперии без сопровождения. – Отец покачал головой.

Роберт немного помедлил. Стоит ли рассказывать правду?

– Хм… – неуверенно ответил он. – В наше время случаются разные странные вещи, да?

Но отца не так просто было провести.

– Хотел бы я знать, как она могла очутиться в той пульперии, но если ты этого не знаешь…

Роберт отрицательно покачал головой.

– Ну, возможно, нас это и не касается, – продолжал отец, – откуда она и куда направляется.

– Может, и так, – согласился сын.

Он откашлялся, потому что голос его осип. Роберту не нравилось, что приходилось врать отцу, но он дал слово Клариссе. Он очень надеялся, что ему не придется сожалеть об обещании сохранить тайну.

Позже вечером Роберт встретил мать возле спальни, которую она обустроила для гостьи, сами родители приютились на матрацах в маленькой гостиной.

– Она милая девушка, – произнесла Эльсбета.

Роберт улыбнулся:

– Мама, все не так, как ты думаешь.

– А что я думаю? – усмехнулась она в ответ.

– В общем, мы ведь встретились почти случайно, – возразил Роберт.

Он ощущал себя подростком, которого застали на полдороге на первый танцевальный вечер. Конечно, Роберт знал, что мать давно мечтала, чтобы сын нашел себе жену и был с ней счастлив. Он знал, что родителям хотелось внуков, которым они могли бы дарить любовь, – наследников, которые когда-нибудь получили бы их хозяйство. А еще Роберт знал, как тяжело в этих местах найти хорошую жену. Эльсбета Метцлер заботилась о его будущем.

«Ты врач, – как-то сказала она, – и, возможно, никогда сюда больше не вернешься, но твои дети могли бы здесь жить и сохранить все, что мы построили».

– Кларисса очень устала, – после недолгого молчания сменил тему Роберт.

– Женщине очень непросто путешествовать одной, – согласилась с ним мать. – А потом еще эта ужасная история с багажом…

– Может, она рассказала тебе больше, чем мне? – поспешил задать вопрос Роберт.

– Нет, – Эльсбета покачала головой. – Совсем ничего не рассказала. Да и что ей мне рассказывать? У меня сложилось впечатление, что девушку что-то гнетет, но что именно… – она воздела руки к небу, – я этого не знаю. – На миг мать замолчала, потом продолжила: – Как бы там ни было, очень странно, что Кларисса путешествовала одна.

– Да, но в наше время возможно все, – повторил Роберт то, о чем думал и так часто говорил с момента прибытия на ранчо.

Эльсбета вопросительно взглянула на него:

– Так куда, ты говоришь, она направлялась?

– На юг, – пробормотал сын.

Мать положила ему руку на плечо:

– Думаю, будет хорошо, если ты поможешь девушке, даже если она чего-то и не договаривает.

Роберт задавался вопросом, откуда мать всегда знала, что его беспокоит. Ей словно все было известно.

Кларисса в тот первый вечер на ранчо у Метцлеров никак не могла прийти в себя и успокоиться. Девушка устала, мысли в ее голове бесконечно роились, вызывая из памяти призраков, и снова исчезали. Снова и снова перед глазами Кларисса вставали сцены, которые она изо всех сил старалась вытеснить из памяти в последние дни: нападение и смерть Ксавьера… Иногда она даже видела, как пули впиваются в грудь Ксавьера, разрывая рубашку и плоть, хотя в реальности девушка не могла этого видеть, потому что стояла позади него.

«Он хотел меня защитить и заплатил за это жизнью».

Кларисса вспомнила, как Ксавьер упал на нее. Ей чудилось, словно она помнит, как обхватила руками смертельно раненного, как упала и кричала что есть мочи. Вдруг подскочила и бросилась бежать, совершенно инстинктивно, как зверь, который хочет укрыться от охотника в безопасном месте.

Кларисса не собиралась бежать, хотела держать на руках умирающего Ксавьера и ожидать своей смерти от рук незнакомцев. Она хотела умереть вместе с ним…

Но она испугалась, бросила его и прыгнула в реку… Она оставила его одного…

– Нет, нет, только не Ксавьер! Мой сын, мой единственный, мой любимый сын. Нет, нет! – Дон Хорхе никак не мог остановиться, пока из его горла не вырвался жалобный вой.

Наступила тишина.

Краем глаза Рафаэль заметил, что брату не по себе. Карлос заложил большие пальцы за серебряную пряжку ремня (его гордость), усы его беспокойно подрагивали. Он кратко сообщил о смерти Ксавьера, как они целились в Клариссу, а женщина толкнула Ксавьера на линию огня. Рот Карлоса еще дрожал, но больше он ничего не произносил.

«Какой трус», – подумал Рафаэль и незаметно вздохнул.

Он смотрел мимо старшего брата. Только теперь он заметил донью Бруну – жену дона Хорхе и мать Ксавьера. Она сидела в кресле за мужем, держа спину совершенно ровно, – даже в такой ситуации вела себя как настоящая сеньора. Женщина была бледна как смерть. Рафаэль слышал, что уже много лет донья Бруна страдает от какой-то болезни, которая поставила ее на грань жизни и смерти, однако женщина сохраняла абсолютное спокойствие. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. И это было удивительно.

Рафаэль чуть заметно кивнул ей в знак приветствия. Та не шевельнулась. Каменное лицо доньи Бруны впечатлило его больше, чем крики мужа.

– Донья Бруна, – кивнул он ей. – Дон Хорхе. – Он облизнул губы. – Меня зовут Рафаэль Видела, я сопровождал брата. Я бы тоже хотел выразить свои глубокие соболезнования.

Гнетущее молчание нарушало лишь тиканье часов, стоявших где-то в дальнем углу громадной комнаты. Снаружи доносились звуки повседневной жизни эстансии[7]. Рафаэль заметил, что донья Бруна сразу обратила на него внимание. Ее острый взгляд, казалось, проникал до глубины души. Рафаэль был убежден, что от нее не укроется никакая мелочь.

– Как, вы говорите, все это произошло? – отчетливо послышался ее низкий голос.

– Я… – Мысли у Рафаэля спутались. – Мой брат ведь…

Рафаэль злился, что не мог быстро подобрать слова. Он твердо решил с кем-нибудь за это поквитаться.

– Да, но я хотела бы услышать это еще раз от вас, чтобы лучше понять, как все случилось, – настаивала донья Бруна.

– Эта женщина, эта ведьма, убила нашего сына. Что здесь еще обсуждать? – вскричал дон Хорхе.

Это был статный мужчина лет шестидесяти, с седыми волосами и роскошными усами. Дон Хорхе хорошо одевался, его все уважали, но, как он любил говорить, не боялись. Теперь же его лицо угрожающе изменилось. Он схватил вазу и швырнул ее о стену с такой силой, что осколки разлетелись по всей комнате. Дон Хорхе вскочил и заходил взад-вперед.