БЕСсильный чемпион - Григорий Володин

– Княжна, одумайся! Вы только еще больше портите себе репутацию, гуляя с ним. При поступлении на медосмотре проверили его энергоцентры. Они пусты. Исток, зарод, живот, лада и остальные. Все!

– Откуда ты прознала? – вздыхает Алла.

– Дагер прознал, он сбросил информацию в наш – тот, что для благородных – чат. Посмотрите сами. Теперь весь поток ставки делает, когда его выгонят. Заметьте, не выгонят ли в принципе – а когда!

– Что ж, тогда поставь и за меня. Скажем, тысячу рублей, – княжна задумчиво изучает темные пятна на луне.

Самой ей не хотелось заглядывать в этот гадюшник. Меньше грязи прилипнет. Она прекрасно представляла, с каким ехидством так называемые благородные особы перемывают кости бедному Артему.

– На какой срок?

– На «никогда».

– Княжна, – тяжко вздыхает. – Вы и так держитесь обособленно. Не усугубляйте. Вас не поймут.

– Поставь, – с нажимом.

– Ладно, но будьте готовы к…

– К насмешкам за спиной? Давно готова.

Над ней и так смеются. Тот день на арене, когда второкурсник Буйный унизил ее, намертво вкраплен в Аллину память. Год – это произошло целый год назад, в средней школе при лицее, но неважно. Это не судейские разбирательства, срока давности у растоптанной чести нет. Только кровь смоет позор, только сокрушительная победа в честь ее порядочного имени.

* * *

Итак, второй день в лицее. Я сижу в классе и слушаю учителя корейского. Говорит он почти весь урок не на нашем, но мне все понятно. К счастью, меня закинуло на курс с языковым уклоном, а не в сторону экономики или естественных наук. Тогда бы был полный абзац. Среднюю школу-то я не закончил, в отличие от Бесенка, с двенадцати лет занимался только рубкой демонических голов. А с языками уж прорвусь. Меня по Страшному миру потаскало знатно, пока выслеживал Высших. Бывал и в Корее полгода, так что на их калякаю, хоть с грамматикой и не очень.

На перемене со стола девушки справа падает ручка. Она катится по полу к самой доске.

– Какая жалость, – красноволосая красотка переводит взгляд на меня. – Артем, кажется? Не поможешь?

Все одноклассники как по команде оборачиваются к нам. Класс замирает. Я же смотрю на девушку. Приятная загорелая кожа, изящная линия плеч, обтянутые школьной блузкой крепкие груди второго размера. Худые ноги в черных колготках кажутся бесконечно длинными, но у меня терпения очень много, не раз сидел долгие утомительные часы в засадах, высиживая мразей-тираназов, так что не ленюсь и прослеживаю взглядом ножки почти до самого конца – от щиколоток до места, где под юбкой соединяются в промежности. Девушку мое наглое внимание нисколько не смущает. Осанка, поза, жесты не меняются – вот что значит аристократия.

– Ты не туда смотришь, – изгибает брови она. – Ручка в другой стороне.

– Именно, – соглашаюсь. – В другой – это в противоположной от меня. Почему не попросишь ребят у доски?

Там как раз стоит группа учеников и разглядывает возникшую ситуацию. Неподалеку застыли и бывшие члены команды Бесенка – блонд и зеленоволосый. Остальные из команды Артема тоже поступили в лицей, но их зачислили в параллельные классы.

– Но ведь ты же простолюдин, – «красная» хлопает ресницами. – Тебе нужно учиться прислуживать знатным. Такова твоя обязанность. Вот и тренируйся.

– Ясно, – задумываюсь. – Скажи, а знатных в свою очередь не учат самостоятельности?

Красотка недовольно сопит, ее глаза прищуриваются.

Понимаю, конечно. Сейчас идет первый тест-драйв крепости моих яиц. Будут и еще проверки на вшивость, но уж здесь прогибаться – себя не уважать. Что мне грозит? «Красная» вызовет меня на ринг? Возможно, она даже Воин, но вряд ли захочет из-за ручки заморачиваться. Хотя, может, захочет, да и плевать. Рано или поздно все равно кто-нибудь вызовет – надо ведь калеку-плебея на место поставить. А судя по репликам Стаса, мое место у ног местной знати.

Испытания в чужие братства мне не впервой проходить. Однажды чуть ли не пришлось работать совместно с бандой охотников за демонами. Те еще головорезы, и не вынуди ситуация, никогда бы к ним не пошел. Но только они знали, где спрятаны гнезда с яйцами ксинусов. Десятки тысяч, нет, сотни тысяч невылупившихся тварей. Их рождение грозило миру новым сотрясением. Не факт, что человечество пережило бы его. Не мог я понадеяться, что бандюганы сами справятся, и подал к ним заявку на членство. Испытаний было несколько: дуэль на ножах, принести голову носоргиуса, сожрать похлебку из дурманящей дряни и не сдохнуть. В конце же мне велели убить ребенка – человеческого. Вот тут я уже не выдержал. Как итог – от моей руки пала вся банда, а главарь долго терпел пытки, пока не выдал полное описание местности с гнездовьями. Яйца уничтожать я пошел в одиночку. Все-таки не компанейским оказался я парнем.

– У меня спина затекла, – хмыкает «красная». – Такой ответ тебя устроит?

– Устроит, – кончиками губ улыбаюсь я.

– Значит, поможешь? – насмешка пляшет в больших глазах.

– Так и быть.

Встаю и быстрыми шагами приближаюсь к девушке. Оказываюсь сзади. Мои руки опускаются ей на плечи, легко сжимают, чувствую, как она вздрагивает.

– Ты что творишь? – шокированная, она открывает рот.

– Помогаю, – спокойным тоном отвечаю. – Как ты сказала, учусь прислуживать знатным. Так лучше? Спине легче?

Мои руки мнут ее плечи, спускаются ниже, разглаживают скопления напряженных мышц.

– Оборзел, Бесонов? – тихо выдыхает девушка, кося взглядом на застывших учеников.

Пощипываю зону возле талии. Она отшатывается. Уверенным движением одной руки наклоняю ее обратно.

– Не дергайся и расслабься, а то толку не будет, – не обращаю я внимания на резко возникшую вокруг тишину.

Кто-то из одноклассников протирает глаза, кто-то челюсть роняет на пол. Один толстяк вообще краснеет от возбуждения – видимо, представляет себя на моем месте.

– Новенький с ума сошел? – полушепотом спрашивает парень у доски.

– Однозначно. Мнет Журавлеву, как какую-то крестьянку на сеновале… Она его размажет.

– Прощай, дегенерат.

– Ну что же, пистец котенку.

– Надо срочно поменять ставку: после раздачи от Журавлевых он сам отчислится уже на этой неделе. Если выживет.

Мои пальцы скользят вдоль позвоночника. Нежно поглаживая «красную» под лопатками, говорю:

– Вроде бы убрал очаги возможной боли. Как ощущения? Норм?

– Ага, – едва слышное.

Заглядываю ей в лицо. Теперь «красная» в самом деле красная. Щеки пунцовые, прямо как каскад длинных волос. Приоткрытые розовые губы медленно вдыхают и выдыхают – пытается взять скбя в руки.

Я вижу: она в растерянности. Вроде как сама заявила, что в спину вступило. Бить простолюдина за помощь будет противоречить ее словам. У благородных ведь слово не воробей, принято отвечать за ложь кровью. И хоть сейчас не тот случай, впитывается этот постулат вместе с молоком матери. Сложно противиться привычному укладу жизни.