Малышка Мелани - Натали де Рамон

— Антиквариат в рекламе не нуждается! Да твоим читательницам и не по карману приобрести гобелен какого-нибудь поставщика Двора Его Величества!

…Не свадьба, а рекламная акция… Впрочем, даже ради рекламы никаких усов Нестор не отрастил и тогда эти идиоты их ему просто приклеили! Мы боялись целоваться, но они все равно быстро отпали: у Нестора оказалась аллергия на «правильный» клей, и крайне важный элемент имиджа присобачили только что не слюнями…

— Эй, Надин, ты чего молчишь? Обиделась?

— Я нашла в сумке вырванную страницу из какого-то журнала с репортажем о нашей свадьбе, — нарочито бодро отозвалась я. — Ты с усами! С ума сойти! А я забыла.

— Правильно. А еще хвалишься, что не забываешь ничего! Ну-ка, с трех раз, о чем я тебя просил сегодня?

— Испытывать ощущение счастья! Быть счастливой! Приходить в восторг! Чувствовать радость! Или просто радоваться!

— Молодец, — протянул он. — Давай одевайся, пойдем ужинать. Я сегодня намахал одиннадцать страниц! Жрать охота!

— Что?

— Сначала нужно спросить не «что», а «куда», и тогда ты будешь знать, во что тебе одеться. В ресторан! Бриллианты и вечернее платье!

— Ты с ума сошел! Какие еще бриллианты?

— Ну, бриллиант. Я же тебе дарил кольцо с камнем!

— Я его проела…

— Это ты с ума сошла! Муж подарил ей кольцо на свадьбу, а она его проела! Как ты могла?!

— Не было денег. И вообще, мы пять лет живем отдельно!

— Пять лет?

— Ну, почти пять.

— Ладно, — Нестор вздохнул, — придется купить новое. И мое синее платье ты тоже «проела»?

— Оно висит у тебя в шкафу и сто лет как вышло из моды!

— Не ворчи, надевай, какое есть. Между прочим, могла бы и раньше сказать, а то теперь уже все магазины закрыты!

— Если хочешь, можешь заехать за мной и привезти синее.

— И ты два часа будешь переодеваться? Нет уж. Бери такси и приезжай в «Пети Гаврош». Там шведский стол и пускают в чем попало.

— В джинсах?

— Хватит, Надин. Или ты опять хочешь поссориться?

— О! Нестор!..

Муж закряхтел и, резко скатившись вбок, со стоном подергался на простыне, крякнул еще раз и уронил голову.

— Прерванный половой акт? — Отдышавшись, я уже открыла глаза. — Это ведь страшно вредно.

— Библейский способ контроля за приростом населения! — Нестор приподнялся на локте, звонко чмокнул меня в губы и не менее звучно хлопнул по моему бедру. — Дорогая, ты была великолепна! Кажется, так принято формулировать в подобных случаях? — Встал с кровати и начал натягивать трусы.

— Куда это ты собрался?

— Домой. Спешно записывать эротическую сцену. Пока свежи впечатления. — Он уже влезал в брюки.

— Вообще-то, знаешь, Нестор… — Я кашлянула и облизнула губы. — У меня тоже есть компьютер. Если лень включать, вон стопка бумаги.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

— Это странно?

— Почему же ты сама не осталась у меня в позапрошлое Рождество?

— А ты предлагал?

— По-моему, ты моя законная жена.

— Ты еще помнишь об этом?

— А ты? Или у тебя кто-то есть?

— Нестор, это важно?

— Значит, есть?

— Нет, конечно.

— И у меня нет. Только ты, Надин.

— Перестань. В жизни не поверю, чтобы полтора года у мужчины не было женщины!

— И правильно сделаешь, потому что с того Рождества прошло год и меньше пяти месяцев.

— Это правда?

— Посчитай сама. Рождество было в декабре, а сейчас середина мая. Январь, февраль, март, апрель… — Он загибал пальцы.

— Я не о том, ты же понимаешь!

— Понимаю.

— Этого не может быть! Я тебе не верю!

— Как хочешь. Но я-то тебе верю!

— Женщины устроены по-другому, Нестор.

— Вряд ли. Тут дело совсем не в том… А! Ладно. — Он махнул рукой, одернул пиджак, сунул галстук в карман, наклонился и снова поцеловал меня. — Пока! Я захлопну дверь, не вставай.

Я схватила его за рукав.

— Подожди! Ты не сказал, в чем дело.

— В любви.

Я не поверила своим ушам.

— Не смотри на меня так, Надин. Я люблю тебя. Вот и все. Я пошел. Спокойной ночи.

— Ты никогда мне этого не говорил! Даже когда мы обменивались кольцами!

— Кольцами мы обменивались днем, а сейчас ночь. Спокойной ночи, дорогая.

— Ты… Я… Нестор! — Я попыталась подняться с постели, но он осторожно взял меня за плечи, вернул на подушку и подоткнул одеяло.

— Не сегодня, Надин. Пожалуйста… Я не хочу, чтобы ты потом жалела, что я остался. Ничего, Надин, ничего. Только, пожалуйста, не надо торопить события.

— Нестор! — Я решительно села на кровати, я же чувствовала, что он колеблется. — У меня в кухне есть бутылка вина. И… и новая зубная щетка!

— И станок, которым ты бреешь под мышками. — Он провел рукой по своей щеке, выразительно корябнув предполагаемую утреннюю щетину. — Кстати, о кухне. Кроме вина я видел там у тебя сигареты. Ты что, закурила на старости лет?

— Курю, Нестор. Только когда пишу. А так, в обычной жизни, я про них забываю.

— Говоришь, в обычной? Ха! — Он задумчиво хмыкнул.

И мне вдруг стало страшно. Я же собралась прямо с утра садиться писать историю про кавалеров и Графиню, но в присутствии Нестора это будет невозможно! Он займет мой компьютер, это еще в лучшем случае! А в худшем…

— Ладно, поезжай, — дружелюбно сказала я. — Только сразу позвони, как добрался.

— Лучше утром. — Жалобная улыбка. — Что со мной случится? Зачем среди ночи будить тебя из-за пустяков? У тебя такие сонные глазки.

— Поезжай. — Мне сделалось смешно. — А то договоришься до ушек и носиков.

— Да. — Он кивнул. — Терпеть не могу пошлые штампы. Так я забыл, что ты придумала вместо «балдеть»?

— Шалеть, дуреть, слетать с катушек, двигаться рассудком!

Он неожиданно наклонился и, жарко обняв, скинул с меня одеяло, начал целовать мои губы, шею, плечи и одновременно стягивать с себя пиджак. Мне ничего не оставалось, как помочь мужу избавиться от остальной одежды. Он был ужасно родной, правда, немного потный, и на лице уже успела к вечеру появиться некоторая небритость, но все равно даже запах пота Нестора, даже его шершавые щеки и особое, только его почмокивание, когда он отрывался от моих губ и от остальных участков тела, чтобы глотнуть воздух, были родными и желанными.