Пароль больше не нужен. Записки нелегала - Олег Северюхин

В новой России будут и новые органы контрразведки. Кроме врагов внешних будут и враги внутренние – офицеры, интеллигенция, буржуазия, зажиточные крестьяне, которые не поддерживают новую власть и будут выступать против нее. Для борьбы с ними нужны карательные органы, а карательные органы в период революции не будут скрупулезно разбираться с каждым подозрительным элементом: к стенке, и нет подозрительного человека. Нет человека – нет и проблемы с ним. Это необходимо будет использовать, когда возникнет необходимость локализовать нежелательные элементы в самой России.

Таким образом, легенда нахождения в плену отпадает. А дезертирство из царской армии будет элементом скорее положительным, чем позорным для строителей нового общества.

Появление в России проблем не должно вызвать. Лучше всего приехать под видом иностранца в ту часть России, которая не была задета войной. Например, Владивосток – дальневосточные морские ворота России. Через Японию в Россию приехал швейцарский инженер (в Швейцарии государственными языками являются немецкий и французский).

Инженер сел на поезд, идущий в Москву, и потерялся по дороге. Заблаговременно на одной из станций ему будет приготовлена солдатская форма, в которую он переоденется и с привезенными тайно документами начнет продвигаться на юг России – в Ростовскую область. Свои вещи и документы предполагается уничтожить. Как бы ни был надежен тайник, но время его использования от одного дня до одного месяца. Рано или поздно он будет обнаружен. Будут вскрыты и признаки нелегального проникновения в Россию определенного человека, которого будут искать во всех населенных пунктах.

Связь предполагается поддерживать по почте и при помощи личных встреч со связниками, которые будут иметь пароль и опознавательный знак. Способы, конечно, не вполне надежные, так как связник может быть задержан при переходе границы, а почта может перлюстрироваться в черном кабинете. Но пока нет других способов поддержания связи.

От использования устаревших палочек из апельсинового дерева и хинного раствора для тайнописи руководство Второго отдела отказалось сразу. Для приготовления тайнописных чернил было рекомендовано использовать раствор фенолфталеина, а в качестве пишущего элемента использовать обыкновенную ручку со стальным пером, кончик которого тщательно шлифуется и обматывается небольшим количеством ваты, чтобы не оставлять царапин на бумаге. Фенолфталеин свободно продается в аптеках в виде слабительного средства под названием пурген. В качестве почтового ящика мне был назван адрес в старинном городе Омске, который я выучил на память.

Мое руководство не знало, сколько времени мне придется добираться до назначенного места, доберусь ли я, и когда состоится первый сеанс нашей связи.

Мне предстояло окунуться в целом во враждебный, но уже в какой-то степени знакомый мне мир, устроиться в нем, занять определенное обстановкой место в структуре общества и начать работать.

Мне казалось, что я прыгаю в бездну вслед за брошенным в колодец камнем. И неизвестно, когда камень достигнет дна, и на каком расстоянии от меня это дно находится. Может быть, в этом колодце нет дна, и я вылечу на поверхность земли где-нибудь в Латинской Америке и приземлюсь мягким местом на большой колючий кактус.

Меня провожал сам начальник Второго отдела Германского Генштаба полковник Вальтер Николаи.

– Gott mit uns, mein Knabe (С нами Бог, мой мальчик), – сказал он, и в конце ноября 1917 года я поехал в свою первую заграничную командировку длиной в целую вечность, во всю жизнь.

Дорога до Йокогамы заняла почти два месяца. Из Германии я, как швейцарский гражданин, выехал в Австрию, из Австрии в Югославию, она тогда называлась Королевство сербов, хорватов и словенцев, из Югославии в Италию, из Италии в Испанию, из Испании в Португалию. В Лиссабоне я сел на корабль до Кейптауна. Из Кейптауна на корабле добрался до Мельбурна. Из Мельбурна до Йокогамы. Из Йокогамы на американском пароходе добрался до Владивостока.

По пути следования эксцессов не возникало. Соблюдая меры предосторожности, я не заходил в германские посольства и консульства. Везде старался держаться в тени, ехал вторым классом, нигде не показывал себя сильно значимой и богатой персоной, хотя у меня были денежные средства. Привлекать внимание к себе, значит изначально провалить все дело.

Я понимал, что у меня нет практического опыта подобной работы. Я направлен в Россию на выживание и, если со мной что-то случится, то потеря будет не так значительна для Второго отдела, как для моих родителей. А мои родители – это тоже песчинка в сравнении с целой Германией.

Поневоле, в интересах самосохранения, мне не по годам приходилось быть серьезным. Когда это не нужно, дамы стаями начинают липнуть к молодому и симпатичному (а я никогда не был уродом) человеку. Солидные мужчины удостаивали меня своим знакомством в надежде иметь виды для создания пары своим дочерям. Священники пытались наставлять на путь истинный. Коммивояжеры охотно давали советы, как лучше поместить деньги. Было такое ощущение, что меня все знают, я весь обмазан медом и все хотят меня облизать.

Действительно, чтобы завязать знакомство, не надо навязываться. Нужно установить некоторую дистанцию, чтобы у людей был соблазн ее преодолеть.

Спиртное в дороге я практически не пил. Пьяный, все равно, что ребенок, его и слабый может обидеть.

Не пытался я применить силу в сложных ситуациях, хотя многомесячные тренировки в борьбе «джиу-джитсу» сделали меня вполне боеспособным человеком, могущим обездвижить отдельные органы тела человека или убить, если это потребуется, коротким ударом по болевым точкам.

Я был серенькой мышкой, над которой посмеивались женщины и скептически ухмылялись мужчины и сверстники. Меня это мало волновало.

– Достоинство человека не в том, чтобы ударом кулака заставить уважать себя, – говорил Густав, – а в том, что он способен выполнить поставленную задачу за счет ума и полученных навыков.

Таможенные проверки в портах назначения меня не особенно пугали. У меня с собой не было ничего, что могло быть запрещено к перевозке через пересекаемые мною границы. Из вещей был только маленький чемоданчик. В нем находились пижама, носки, носовые платочки, бритвенные принадлежности, настолько простые, что вряд ли кто-нибудь позарился на них, перочинный ножик. Даже несессер я не стал брать, потому что несессер являлся аксессуаром состоятельного человека и обязательно включал в себя принадлежности с различными украшениями.

Питался я в ресторане корабля, выбирая блюда в зависимости от их стоимости, а не того, что я хотел бы покушать. Всю жизнь мне вспоминались те экзотические блюда, которые я хотел попробовать, но не попробовал тогда, и не имел возможности в последующем попробовать.

Пароход американской компании медленно втягивался в залив Петра Великого. Владивосток, небольшой по западным меркам городок, разбросан на сопках. Как и все портовые города, он был скопищем людей различных национальностей, специальностей, окрасок и мастей.