Пятый курс - Денис Кащеев

– Значит, нельзя, – с сердитым видом развела руками Боголюбова.

– Вот ты представь, – вступил в разговор Антон Пухов. – Сидишь ты у себя дома, никого не трогаешь, примус, допустим, починяешь. И тут является к тебе, откуда ни возьмись, этакий тип криминального вида, наставляет на тебя бластер и заявляет: «Ша, я теперь тут главный, буду, так и быть, решать твои проблемы, а ты будешь делать, что я скажу, а не то отстрелю тебе, скажем, левую ногу». Вот что прикажешь в такой ситуации делать? По мне, так попробовать разоружить нахала, а потом уже разговаривать, если останется с кем.

– Ну да, разоружить… С голой ж… пардон мой французский… С голыми руками против бластера. А у типа этого за спиной, заметь, еще и все твои соседи выстроились. И Швондера этого они уже единогласно – ну ладно, пусть не единогласно, но большинством голосов – выбрали председателем домкома…

– Вот, кстати, со Швондером – отличный пример! – вскинул голову молчавший до сей поры Глеб. – Им, Швондерам, только дай волю. Сразу встанет вопрос об уплотнении квартир. У нас что, есть лишние комнаты? От какой откажемся для начала? От Крыма? От Кавказа? От Дальнего Востока? Или, чего уж мелочиться, может, сразу от Сибири? Нет уж, со Швондером возможен только один тип конструктивного разговора: как появится – спустить с лестницы.

– Только не очень-то оно вышло – с лестницы спустить, – буркнул Фролов.

– Не вышло… На этот раз – не вышло.

– То есть, будем пробовать еще раз? А что в ответ? Еще один Новосибирск?

– А если сдадимся, это будет значить, что Новосибирск погиб зазря, – негромко проговорила Ника.

– Надеюсь, на этот раз мы будем действовать умнее, – сказал Соколов. – И если станем бить, то уже наверняка. Не спрашивайте, как именно – понятия не имею, – бросил он, упреждая уже готовые прозвучать со всех сторон вопросы. – Но кому положено, над планом работают, я уверен…

– А что вообще из себя представляет этот чертов Комитет глобального спасения? – сменил тему разговора Иван. – А то все «хунта», «хунта», а что за люди-то?

– О, компания там подобралась примечательная, – невесело усмехнулся Глеб. – Можно сказать, образцово-показательная. Просто идеал толерантности. Семь человек всего, из них три женщины. Один негр, один китаец с Тайваня, один даже, якобы, выходец из России – русским его, понятно, не назову. Один инвалид на коляске. Словом, полный набор.

– Гея не хватает для комплекта, – заметил Пухов.

– Насчет таких деталей – не в курсе, – развел руками Соколов. – Суть, собственно, в том, что все это – сплошь подставные лица. Фунты. А вот кто конкретно за ними стоит…

– Тут в новостях говорили, при Комитете образовано что-то вроде консультационного совета из представителей разных государств, – добавила Боголюбова. – Десять человек. Наших, понятно, нет, но присутствуют США, Канада, Великобритания, Франция, Австралия… Остальных не запомнила, но Китай не называли. Может, тут кроется разгадка…

– И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его имена богохульные… – торжественно продекламировал Пухов. Вроде тихо произнес, но во внезапно повисшей тишине слова прозвучали, словно со сцены.

– Это еще откуда такое? – нахмурился Голицын.

– Апокалипсис, Откровение Иоанна Богослова, глава тринадцатая, – ответил за Антона Глеб. – Мне это тоже уже на ум приходило… Семь голов, десять рогов… Нет, – он яростно тряхнул головой, – давайте все же попробуем как-нибудь обойтись без мистики. Думаю, хунта, при всей ее опасности – от мира сего. И бороться с ней надо средствами мира сего.

– Тем более, что будь иначе, шансов у нас никаких, – «успокоил» товарищей Пухов.

Вечером того же дня у Ивана состоялся телефонный разговор с отцом. Дозвониться домой в Москву Голицын пытался еще накануне, почти что сразу после приезда, но в тот раз так никого и не застал. Сегодня повезло.

– Ваня?! – Андрей Георгиевич, Голицын-старший, даже не пытался скрыть своего изумления. – Ты откуда звонишь? Прям с Луны, что ли?

– Нет, пап, я на Земле, – сообщил Иван.

– На Земле? Это хорошо, – последовал ответ.

– Да как сказать… Как у вас там дела?

– Дела у прокурора, – отреагировал отец своей любимой фразой. – А у нас так, делишки. Да нормально все в целом. Вот, только с дачи приехали с Ниной. Два мешка картошки привезли. Солений двадцать банок Нина закрыла – тоже привезли. Еле все в багажник влезло – там же вещи еще… У тебя-то как?

– Да, тоже все потихонечку… – на взгляд Ивана, разговор пока что выходил на редкость глупым.

– Как учеба?

– Нормально… Пап, я вот что хотел сказать… Картошка – это, конечно, замечательно… Но ты же там телевизор смотришь? Что в мире происходит, видишь?

– Да уж, стабильности нет. А когда она была, стабильность эта? Только если раньше террористы самолеты захватывали, то теперь города взрывают… Впрочем, ты, небось, и фильм-то этот не смотрел?

– Какой фильм?

– Не важно… Я надеюсь, вы там ко всем этим безобразиям не имеете отношения?

– Нет, – искренне ответил Иван. – По крайней мере, уже нет.

– Это хорошо.

– Короче, ты о программе эвакуации слышал? – решил в лоб спросить курсант.

– Это про колонизацию Альфы Центавра что ли?

– Почему Альфы Центавра? – не понял Голицын.

– Ну, это мы ее тут так называем. Миссия такая была когда-то в компьютерной игре «Цивилизация» – колонизировать Альфу Центавра. Одна из возможных целей игры.

– Пап, я серьезно. Для игр не время. Послушай меня внимательно: то, что говорят насчет грозящего Вторжения – правда! В течение ближайших лет, может быть, уже через год, на Землю обрушатся полчища схаргов… Чужих. Помнишь, фильм был – раз уж ты сам про фильмы заговорил? Вот, как в том фильме, только еще хуже. Несметные полчища, миллиарды, триллионы. Землю, конечно, постараются защитить, но гарантии, что все получится, нет никакой. Ну, а если схарги прорвутся к планете – не выживет никто. А они прорвутся. Поэтому ноги в руки – и в ближайший эвакуационный центр. Пока там еще не так много народу. Поговори с Ниной – и вперед!

– Погоди, быстрый какой – вперед… Это что же, все бросить? Квартиру? Дачу? Машину? Работу, наконец? Отправиться черт знает куда… Да и вообще, как можно верить этим твоим инопланетянам после всего происшедшего?!

– Ты не им, ты мне верь! – начал терять терпение Иван. Разговоры с отцом всегда давались ему не легко, а тут еще, после такого большого перерыва… – Машина, дача… Не о том думаешь!

– А, по-моему, это ты не о том думаешь, сынку, – твердо и очень спокойно проговорил Андрей Георгиевич.

– Может, это у вас так теперь принято, чуть что – с планеты на планету скакать, одну взорвали – на другую перелетели, а мы с Ниной люди старой закалки. На Земле родились – на Земле и умрем. А придут эти твои чужие, вспомню молодость, достану ружье и встречу, как полагается – по-нашему, по-русски. Картечь у меня в сейфе еще с тех старых событий валяется. Тогда, Слава Богу, не пригодилась – теперь пригодится…