Капитуляция - Джейн Энн Кренц

— Это мы еще посмотрим, — откликнулся Стоунвейл.

Аннабелла, нарядившаяся в изящное прогулочное платье синего цвета с синей накидкой в тон, засмеялась:

— Если вы надеетесь помешать Виктории делать все, что ей заблагорассудится, вас ждет большой сюрприз, милорд.

— Я так понимаю, мисс Хантингтон весьма склонна к подобным забавам?

Аннабелла снова хихикнула:

— С Викторией не соскучишься, уверяю вас, но подобное приключение она затеяла впервые. Она говорила мне, что все обдумала заранее.

— Похоже, мисс Хантингтон давно уже нужен муж, который мог бы руководить ею, — заметил Лукас и сердито обернулся к Аннабелле — ее хихиканье стало несносным:

— Я сказал что-нибудь смешное?

— Мисс Хантингтон надеется прожить всю жизнь без мужского руководства, — сообщила Аннабелла.

— Я понял, что она боится попасть в ловушку из-за своего состояния, — осторожно продолжал Лукас. Ему хотелось получить более подробные сведения, но он опасался привлечь к себе внимание излишними расспросами.

— Она вообще боится замужества, — ответила Аннабелла уже совершенно серьезно. — В своей семье она видела только самые печальные примеры того, чем может обернуться для женщины брак. На нее столько лет охотились из-за ее состояния, что в конце концов у бедняжки пропало всякое желание выходить замуж. Иногда я думаю, наверное, она права. Что хорошего может принести женщине замужество?

— Черт побери, Белла, — резко вмешался ее брат, — ты опять болтаешь глупости. Надеюсь, тебе не придет в голову последовать примеру мисс Хантингтон? Мне не хотелось бы, чтобы у мамы опять случилась истерика. Признаться, хотя Виктория и очаровательна и ее тетя близкий друг нашей мамы, я даже не знаю, правильно ли я поступаю, позволяя тебе дружить с ней. Все, что происходит сегодня, тоже из-за нее. Чем скорее ты выйдешь замуж, тем лучше. Слава Богу, Бартон, кажется, уже почти созрел.

Аннабелла с притворной скромностью улыбнулась в тени кареты:

— Я знаю, тебе не терпится избавиться от ответственности, Берти, но я вынуждена обмануть твои ожидания. Хорошенько все обдумав, я пришла к выводу, что тебе придется отказать лорду Бартону, когда он надумает сделать мне предложение.

— «Хорошенько все обдумав» означает только, что ты уже обсудила этот вопрос с мисс Хантингтон, — сердито возразил брат.

— Насколько я припоминаю, мы и в самом деле говорили об этом, — безмятежно ответила Аннабелла. — Мисс Хантингтон, как всегда, очень внимательно отнеслась к моим проблемам и объяснила мне, какова будет моя жизнь с Бартоном.

Последнее замечание вызвано у Лукаса столь живой интерес, что он решился вмешаться в родственную беседу:

— Каким образом мисс Хантингтон сумела составить себе мнение о Бартоне?

— Кажется, он пытался ухаживать за ней несколько месяцев назад. Воспользовавшись этой возможностью, она все о нем разузнала.

— Вот как? — Лукас чувствовал, что в голосе его звучит лед. — И что же она узнала о нем?

— Да так, пустяки, например, выяснилось, что Бартон прижил уже одного или двух детей со своей любовницей, что он регулярно напивается до такого состояния, что кучеру приходится вносить его в дом на руках, и еще он питает пристрастие к игорным домам, — на одном дыхании выложила все Аннабелла.

— Послушай, — проворчал Линдвуд, — надо прощать людям небольшие грешки.

— В самом деле? — знакомый громкий женский голос неожиданно ворвался в открытое окно кареты. — А виконт Бар-тон так же легко отнесся бы к подобным грешкам своей невесты?

Лукас резко обернулся. Даже звук ее голоса вновь будил в нем то чувственное желание, что он испытал в доме леди Атер-тон, наблюдая за Викторией. Он сумел скрыть свое волнение, хладнокровная рассудительность, которую он выработал в себе с годами, и на этот раз пришла ему на выручку. Лукас готов был по всем правилам приветствовать «свою невесту».

Но вместо очаровательной женщины в элегантном платье и шляпке он неожиданно увидел перед собой фигуру, облаченную в мужской костюм. Смеющиеся глаза выглядывали из темноты, бросая ему вызов.

— Господи, — пробормотал Лукас сквозь зубы, — это просто безумие.

— Нет, милорд, это всего-навсего развлечение.

Услышав, как грум спускается со своего места рядом с кучером, чтобы по всем правилам помочь ей сесть в карету, Лукас опомнился. Он распахнул дверцу, прежде чем до нее добрался слуга, и решительно схватил Викторию за руку. Она не успела понять, что он собирается делать. Лукас готов был к встрече с дамой, склонной к легким приключениям, но он не знал, как вести себя с этой сумасшедшей.

— Залезайте в карету, маленькая плутовка, пока вас не узнали! — Одним рывком он втащил Викторию в карету — так, что она, потеряв равновесие и задохнувшись, плюхнулась на кожаное сиденье возле Лукаса. Она потянулась к касторовой шляпе, поправляя ее на голове, и Лукас заметил, что в руке леди сжимает массивную дорогую трость.

— Благодарю вас, милорд, — насмешливо произнесла она.

Лукас оставил без внимания ее выпад:

— Едем скорее, Линдвуд.

Линдвуд послушно постучал концом трости в крышу кареты.

— В парк, любезный! — крикнул он кучеру.

Карета покатила, и Аннабелла улыбнулась, приветствуя Викторию:

— Ты прекрасно выглядишь в этом наряде, Викки. Вероятно, в подражание Бруммелю ты выбрала синий цвет? Насколько я знаю, он очень любит синий, но ты, кажется, обычно предпочитаешь желтый.

— Я боялась, что желтый плащ будет слишком привлекать внимание, — призналась Виктория, — Поэтому ты ограничилась желтым жилетом. Я восхищена твоей умеренностью, дорогая! А кто же повязал тебе галстук? Я в жизни не видела такого элегантного узла.

— Тебе нравится? — Виктория коснулась пальцами искусно завязанного узла. — Это мое личное изобретение. Я собираюсь ввести его в моду и назвать «Виктория».

Аннабелла рассмеялась, словно рассыпались жемчужинки:

— Клянусь тебе, Викки, ты говоришь, совсем как денди с Бонд-стрит. Ты так точно копируешь их тон! Этак небрежно, чуть скучающе. Ты вполне могла бы поступить на сцену и зарабатывать себе на жизнь как актриса.

— Спасибо, Белла. Такая похвала мне по душе.

Лукас откинулся на подушки, рассматривая критическим взглядом сидевшую рядом с ним Викторию. Первое потрясение прошло, уступив место досаде и непонятному смущению, какого он никогда прежде не испытывал. Было ясно, что Виктория Хантингтон не прочь поозорничать, но это озорство может довести ее до беды.

— И часто вы появляетесь в таком виде, мисс Хантингтон? — Лукас понимал, что разговаривает с ней тем тоном, которым привык обращаться к молодым офицерам своего полка, когда они наживали себе неприятности. Но он не мог сдержать себя, он и вправду был рассержен.