Инамората - Джозеф Ганьеми

Мне поручили найти подходящее помещение и сделать все необходимые приготовления. Секретарь Маклафлина помог мне заказать апартаменты в отеле «Копли-Плаза», жена профессора подсказала, как составить меню ужина в день приезда. При содействии «Вестерн Юнион» я списался с медиумом, жившей в Сент-Луисе, и осведомился, не потребуется ли ей какое-либо дополнительное оборудование помимо темной комнаты и расставленных по кругу стульев. Этот последний пункт в моем списке необходимых дел оказался самым несложным. Медиум ответила мне телеграммой:

СТУЛЬЯ НЕ НУЖНЫ ПОТРЕБУЕТСЯ ТОЛЬКО ПАЧКА КАРТОЧЕК ИЗ ПЛОТНОЙ БУМАГИ

Второго августа нацию потрясла трагедия: президент Гардинг скончался от апоплексического удара во время поездки по западным штатам. Причиной трагедии явилось отравление трупным ядом, который содержался в крабах, преподнесенных в дар жителями Аляски. Обязанности президента временно принял на себя Кальвин Кулидж. В связи с печальными событиями Маклафлин и члены комитета хотели было отложить встречу в Бостоне, но в конце концов решили перенести начало сеансов на 9 августа. Все сошлись на том, что неделя — вполне достаточный срок для траура по президенту, которого почитали, но не любили.

Таким образом, экспертный комитет «Сайентифик американ», состоявший из Ричардсона из Принстона, Флинна из «Таймс», секретаря Фокса и председателя Маклафлина, собрался вновь промозглым пятничным вечером. Прибыв в тот день в отель «Копли-Плаза», я, к своему ужасу, увидел, что случайно заказал номер для новобрачных; к счастью, поднявшись наверх, я обнаружил, что члены комитета не обращают никакого внимания на нарочито дамскую обстановку: позолоту на обоях, шифоньеры в стиле Людовика XIV и кровать под балдахином, на которой красовались расшитые золотом подушки. Эксперты были поглощены обсуждением предстоящего сеанса и выражали надежду, что медиум из Сент-Луиса проявит подлинные способности.

Дама прибыла после полудня на Южный вокзал. Она назвалась «преподобной» Бетти Белл Хакер, хотя и не принадлежала ни к одной из церквей. Кандидатка заявила, что способна предъявить послания духов. Те-де будут писать на чистых карточках, при посредничестве некой астральной стенографистки, которую она называла Айви. Дама появилась в отеле в назначенный час. Она была закутана в такое множество ветхих, пропахших камфарой кофт, что под ними невозможно было различить ее фигуру. Я вручил испытуемой пачку карточек, которые она заказала, и она немедленно взялась за дело.

Для начала кандидатка осмотрела каждую карточку: водила пальцем по краям, рассматривала структуру бумаги, даже подносила карточки к носу и нюхала. Дюжину карточек она отвергла с самого начала, какие-то отложила до поры до времени, а некоторые сразу порвала на мелкие кусочки, так что, когда она наконец отобрала подходящие, никто из нас, наблюдавших за ее манипуляциями, уже не мог сказать, сколько карточек было уничтожено. Это было подозрительно.

В конце концов «преподобная» Бетти Белл Хакер заявила, что готова призвать своего духа-стенографистку по имени Айви.

На окне стоял букет. Кандидатка начала с того, что принялась выщипывать лепестки и вкладывать их между отобранными карточками. Она объяснила, что это «органические чернила», необходимые ее духу для письма. Затем дама воздела пачку карточек над головами членов комитета, которых она объявила психическими «магнитами» (я тоже угодил в их число), и призвала нас присоединиться к ней в молитве.

Увы, эти сложные манипуляции не способствовали появлению писем духов. После полутора часов бесплодных ожиданий сеанс пришлось признать несостоявшимся. «Преподобная» Бетти Белл Хакер предложила продолжить его на следующий день и заверила, что на этот раз Айви «перестанет дуться». В знак доброй надежды она поручила стопку пустых карточек заботам Маклафлина, затем пожелала всем доброй ночи и упорхнула, оставив после себя запах камфары.

— Итак, джентльмены, — произнес Маклафлин, едва дама покинула номер, — как по-вашему, сколько карточек только что вынесли из комнаты?

— Я сбился со счета, — вздохнул Ричардсон. — Две?

— Это только в ее лифе, — проворчал Флинн, выуживая из кармана фляжку. Он отпил, причмокнул, а затем передал ее соседу. — А еще пара в исподнем старой карги.

— Значит, по-вашему — четыре, — подытожил Маклафлин.

— Не меньше.

Фокс с озадаченным видом выслушал все это и в конце концов не выдержал:

— Похоже, я не вполне понимаю, о чем речь. Куда вы клоните?

— Ради всего святого! — закатил глаза Флинн. — Неужели эти хитрые манипуляции не напомнили вам трюки фокусника?

— Все это перекладывание и перетасовка, — поддержал Ричардсон.

Но Фокс лишь еще больше смутился. В конце концов Маклафлину пришлось ему растолковать:

— Она шулер, Малколм, и специально размахивала руками: сбросила со стола несколько карточек и живенько спрятала где-то в одежде.

Повисла долгая пауза, а потом до Фокса дошло:

— А ведь я сразу подумал: чего это она столько кофт на себя напялила — упариться можно!

— Вот именно, — кивнул Маклафлин. — Наверняка сидит сейчас в каком-нибудь баре, потягивает джин с тоником и строчит послания духов, которые предъявит нам завтра…

— …подкинув их на стол, — подхватил Флинн.

— Верно, — поддержал Фокс. Он хлебнул из фляжки Флинна и, минуя меня, передал ее газетчику. — Но, чтобы разоблачить дамочку, мало случайных свидетельств.

Эта фраза, хоть и высказанная не самым смекалистым членом комитета, стала главным итогом того вечера. Маклафлин какое-то время обдумывал слова Фокса, а потом спросил:

— Сколько карт осталось на столе?

Ричардсон поспешно пересчитал их:

— Шестьдесят восемь.

— А изначально было семьдесят пять, — пробормотал Маклафлин. Он повернулся ко мне и попросил: — Принесите мусорную корзину, Финч.

Я нашел ее под туалетным столиком и осторожно перевернул. На пол посыпался дождь из конфетти. Маклафлин хотел, чтобы я собрал все обрывки как игру-головоломку, соединяя соседние кусочки, но из этого ничего не вышло.

— А что если их взвесить? — предложил я.

Через полчаса я уже пожалел о том, что открыл рот, поскольку именно мне пришлось отправиться на поиски дежурной аптеки. В конце концов я отыскал аптекаря, который согласился одолжить мне приборные весы. Я вернулся с ними в отель, где мы взвесили все собранные обрывки и обнаружили, что их вес — 11,84 грамма — равен четырем картам.

Теперь мы с большей уверенностью могли утверждать, что «преподобная» Бетти Белл Хакер покинула гостиничный номер, унося с собой:

75 (изначальное число карт)

минус 68 (оставшиеся карты)

минус 4 (найденные обрывки)

―――――――――

равно: 3 исчезнувшие карты.

Но мы все еще не знали, как поймать обманщицу с поличным, когда она попытается подбросить их назад. Часы в номере пробили полночь, и мы вынуждены были разойтись по домам, так и не найдя никакого решения.