Корни - Алекс Хейли

Старшие мальчики открыли загоны, и блеющие козы ринулись вперед, стремясь побыстрее оказаться на зеленом пастбище. Увидев Тоумани, первенца пары, с которой Оморо и Бинта были лучшими друзьями, Кунта попытался держаться поближе к нему. Но Тоумани и его приятели уже направили коз на мальчишек, и те с трудом уворачивались от бегущих животных. Но когда хохочущие старшие мальчики с собаками-вуоло погнали коз по пыльной тропе, мальчишки из кафо Кунты неуверенно поплелись за ними, крутя в руках свои пращи и пытаясь оттереть грязь со своих дундико.

Кунта не раз видел коз, но никогда не сознавал, как быстро они бегут. За пределы деревни он выходил только с отцом. Он никогда еще не уходил так далеко, как сегодня за козами. Козы паслись на обширном пастбище, покрытом низким кустарником и травой. С одной стороны находился лес, с другой – деревенские поля. Старшие мальчики спокойно развели свои стада в разные стороны, а собаки-вуоло бегали вокруг или лежали рядом с козами.

Тоумани наконец-то решил обратить внимание на плетущегося позади Кунту. Но повел себя так, словно перед ним был не мальчик, а какое-то насекомое.

– Ты знаешь цену козы? – спросил он и, прежде чем Кунта успел ответить, добавил: – Если потеряешь хоть одну, отец тебе задаст!

И Тоумани пустился в рассуждения об опасности работы козьего пастуха. Если из-за невнимательности и лени какая-то коза отобьется от стада, могут произойти ужасные вещи. Указывая на лес, Тоумани сказал, что там живут львы и пантеры, которые прячутся в высокой траве, подкрадываются к козам и одним прыжком разрывают им горло.

– А если рядом окажется мальчик, – сказал Тоумани, – он будет повкуснее козы!

С удовлетворением посмотрев в расширенные от страха глаза Кунты, Тоумани продолжил свой рассказ. Страшнее львов и пантер тубоб и его черные помощники. Они крадутся в высокой траве, хватают людей и увозят в далекие места, где съедают их. Тоумани пас коз уже пять дождей, и за это время украли девятерых мальчиков из Джуффуре и еще больше из других деревень. Кунта не знал никого из похищенных, но помнил, какой страх испытал, услышав об этом. Несколько дней он не отходил от материнской хижины дальше чем на пару шагов.

– Но даже за воротами деревни тебе грозит опасность, – сказал Тоумани, словно прочитав его мысли.

Он знал одного мужчину из Джуффуре, который лишился всего, что имел, когда львиный прайд растерзал его коз. А потом его поймали с деньгами тубоба – сразу после исчезновения двух мальчиков из третьего кафо. Мальчики пропали прямо из своих хижин посреди ночи. Мужчина утверждал, что нашел деньги в лесу, но за день до суда совета старейшин он исчез.

– Ты слишком мал, чтобы помнить об этом, – сказал Тоумани. – Но такое до сих пор случается. Поэтому никогда не отходи от тех, кому можно доверять. А когда будешь пасти своих коз, никогда не позволяй им уходить туда, где тебе придется гоняться за ними по густым кустам – иначе твоя семья может никогда тебя не увидеть.

Кунта стоял и трясся от страха, а Тоумани добавил: даже если большая кошка или тубоб его не достанут, у него все равно будут серьезные неприятности, если коза отобьется от стада, потому что, как только она доберется до поля кускуса или земляных орехов, ее уже не поймаешь. А когда мальчик с собакой погонятся за козой, остальное стадо побежит за беглянкой. Голодные козы могут погубить поле быстрее любых павианов, антилоп или диких свиней.

К полудню, когда Тоумани разделил приготовленный его матерью обед с Кунтой, мальчишки, перешедшие во второй кафо, смотрели на коз, рядом с которыми провели всю жизнь, с гораздо большим почтением. После обеда мальчишки из кафо Тоумани разлеглись под невысокими деревцами, а другие бродили вокруг, стреляя в птиц из новых пращей своих учеников. Кунта и его товарищи во все глаза следили за козами, старшие мальчики выкрикивали поучения и оскорбления и покатывались со смеху, когда младшие с криками и ругательствами бросались к каждой козе, которая просто поднимала голову, чтобы осмотреться. Когда Кунта не бегал за козами, он нервно поглядывал в сторону леса, откуда мог появиться зловещий хищник.

Ближе к вечеру, когда козы наелись травы, Тоумани подозвал Кунту и сурово сказал:

– Ты что, думаешь, я за тебя хворост собирать буду?

Только тогда Кунта вспомнил, что пастухи всегда возвращались по вечерам со связками хвороста для ночных костров в деревне. Поглядывая на коз и одновременно на лес, Кунта и его товарищи принялись бегать вокруг, собирая ветки кустарников и тонкие упавшие сучья, выбирая достаточно сухие. Кунта набрал столько хвороста, что еле смог поднять связку, но Тоумани фыркнул и добавил еще несколько палок. Затем Кунта обвязал палки и сучья гибкой зеленой лианой. Он сильно сомневался, что сможет поднять связку и дойти с ней до деревни.

Под взглядами старших мальчишек он и его товарищи кое-как взгромоздили свой груз на голову и неуверенной походкой зашагали вслед за козами и собаками-вуоло, которые знали дорогу домой лучше своих новых пастухов. Под презрительными насмешками старших мальчишек Кунта и остальные новички изо всех сил старались удержать равновесие. Появившаяся впереди деревня никогда еще не казалась Кунте такой красивой. Он чувствовал, что вот-вот упадет. Стоило им войти в ворота, как старшие мальчишки начали суетиться, выкрикивая предупреждения и советы. Они прыгали вокруг, чтобы взрослые увидели и услышали, что они выполняют свою работу, а обучение неуклюжего молодняка – это трудное дело. Кунта кое-как доплелся до двора арафанга Бримы Сезея, у которого ему и его кафо предстояло завтра брать первый урок.

На следующий день сразу после завтрака новые пастухи, вооружившись досками для письма из хлопкового дерева, пером и бамбуковой емкостью с сажей, которую предстояло разводить и использовать для письма, потянулись на школьный двор. Арафанг отнесся к ним так, словно они были глупее собственных коз. Он приказал им сесть. Еще не договорив, он принялся хлестать мальчишек гибким прутом – они подчинились приказу не так быстро, как ему хотелось. Арафанг хмуро предупредил, что на его уроках любой, кто произнесет хоть слово, когда его не спрашивают, отведает прута – он сурово погрозил им – и будет отправлен домой к родителям. И то же самое произойдет с каждым, кто опоздает на занятия, которые будут проходить сразу после завтрака и вечером, когда они вернутся с козами с пастбища.

– Вы больше не дети, – сказал арафанг. – У вас есть обязанности. И вы должны их выполнять.

Покончив с вопросами дисциплины, арафанг объявил, что вечерний класс начнется с чтения Корана: он будет читать, а они должны запомнить текст наизусть и произнести вслух, прежде чем перейти к другим вещам. Потом арафанг их отпустил, потому что стали подтягиваться старшие ученики, бывшие пастухи коз. Они нервничали еще сильнее, чем кафо Кунты, потому что им предстоял экзамен по чтению Корана и арабскому письму. По результатам экзамена они должны были перейти в третий кафо.

В тот день впервые в жизни мальчишки из кафо Кунты отправились пасти коз самостоятельно. Они тянулись длинной чередой по пыльной тропе, ведущей к пастбищу. А оказавшись на месте, гонялись за козами и орали каждый раз, как только животные делали несколько шагов к очередной кочке с травой. Впрочем, Кунта измучился еще больше, чем козы. Каждый раз, когда он усаживался, чтобы подумать о смысле таких перемен в его жизни, оказывалось, что нужно что-то делать или куда-то идти. Целый день Кунта пас коз, после завтрака и вечером учился у арафанга, а потом еще учился обращаться с пращой, пока не становилось слишком темно. Судя по всему, больше времени для серьезных раздумий у него не будет.