Зеленый омут - Наталья Солнцева

– Ну вот, родила Надька грозному председателю сына Ивана, под огромным столетним дубом. Шла по дороге, и тут гроза началась – давно такой не видели. Молнии так в землю и били одна за другой. Светло, как днем, и грохот, как в преисподней. А тут женщина на сносях. Там, под дубом, и родила. Отлежалась, завернула сына в передник, и принесла домой – босая, мокрая, грязная, вся в крови, – страшная. Но…все обошлось благополучно. Вырос Иван, женился на красавице, сельской учительнице, родилась у бабы Нади внучка Алена. Муж ее к тому времени умер давно. Так что домом своим огромным и хозяйством она единолично правила железной рукой. Слова поперек не скажи! Как есть гренадер! Домострой такой установила, что во сне не приснится. Невестка и не выдержала, сбежала. А кто говорит, просто гулящая оказалась, – таких не остановишь.

– Так Иван в грозу родился? Под дубом?

– Выходит, да.

– Потрясающе! – Сергей налил себе и Нине коньяк в рюмки. – Выпьем?

– Я пьяная потом как домой доберусь?

– Я тебя на руках донесу. – Сергей сам слегка опьянел, то ли от коньяка, то ли от необычного рассказа, а скорее всего – от предчувствия удачи. – Только расскажи до конца историю!

– До конца?.. – Нина странно улыбнулась, повела плечами. – Это невозможно. Конец неизвестен… А начало ты уже почти все знаешь. Осталось совсем немного. Иван жил с матерью, вел хозяйство – оно у них большое – работал. По-моему, электриком. Однажды он обходил линию, то ли провода проверял, то ли… точно не знаю. Оказался далеко за деревней. И тут разразилась гроза, ужасная, с ливнем и ветром. Иван вмиг промок до нитки и спрятался под тем самым дубом, где родила его баба Надя. Больше он ничего не помнит. Попала ли в него молния, или еще что случилось, а только упал он замертво, и не скоро в себя пришел. А когда очнулся – земля уже высохла, светило солнышко, пели птички, в сочной траве жужжали пчелы, и бабочки порхали с цветка на цветок. Но самое удивительное, по его словам, то, что неподалеку от него играла маленькая девочка, годика полтора – два. Он подумал, что где-то поблизости должны быть ее родители, звал их, кричал, искал. Потом устал, да и вечерело уже. Взял он девочку с собой. Баба Надя как-то оформила все это в сельсовете, и стали они ее растить, как родную дочь и внучку. Люди, правда, говорили, что это Марийка, непутевая жена Ивана, нагуляла девочку и привезла ее бывшему мужу. Как все было на самом деле, никто так и не знает. Девочку назвали Лидией. Это сестра Алены.

– Слушай, это же нарочно не придумаешь! Ну и дела… А эта баба Марфа правда ведьма?

Нина пожала плечами.

– Вон твоя красавица, – она привстала и помахала рукой Алене, которая в полумраке не сразу их заметила. – Я вас оставлю. Так мы с Артуром тебя завтра ждем.

– Хорошо. – Сергей разглядывал Алену по-новому, как бы примеряя ее к рассказу Нины о странном лесном семействе. Жгучий интерес овладел им. Нина оказалась права.

Было уже довольно поздно. Гости потихоньку расходились. Сергей пригласил Алену за свой столик. Поговорить им не удалось. Девушка была задумчива, на вопросы отвечала неохотно. Настроение испортилось, непонятно, от чего. Сергей курил, не зная, как поддержать знакомство, напроситься в гости, в «ведьмину избушку». Разумеется, ничего подобного он вымолвить вслух не смел.

– Я завтра в село уезжаю, – неожиданно сказала Алена. – Хотите со мной? Вам, наверное, интересно будет. Видели когда-нибудь настоящий праздник Ивана Купала?

– Никогда. – Сергей ликовал в душе. Ему необыкновенно везет!

– Тогда поедем?

Сергей помолчал немного, собираясь с мыслями. Завтра ему нужно повидаться с Корнилиным, поговорить. А вечером он свободен. Так он и сказал Алене.

За окнами джипа, который Сергей нанял, помня предостережения Алены о расхлябанных дорогах, тянулась нескончаемая полоса леса. Теплый летний день клонился к закату, от заросших полынью и цикорием обочин тянуло пыльной горечью, синее небо без единого облачка дышало покоем. Водитель что-то тихонько насвистывал себе под нос.

Сергей невольно вспомнил разговор с Артуром, небритое, изможденное лицо художника, на котором словно отпечаталось ощущение смертельного страха. Корнилин пытался что-то объяснить, бессвязно перескакивая с одного на другое, путаясь и чуть не плача. Сергея неприятно поразила такая перемена в друге, которого он, уезжая в предыдущий раз во Францию, оставил полным творческих планов, надежд, грандиозных замыслов, жажды приключений и открытий, любви к жизни. Куда все это делось за столь короткий срок? И, главное, почему?

Сбивчивый шепот Артура напоминал горячечный бред больного. Эта удручающая картина отчетливо стояла перед глазами Сергея, и ему никак не удавалось отогнать ее мыслями об Алене и том приятном, что ожидало его в заманчивой поездке. В полутемной мастерской, освещенной почему-то керосиновой лампой, стоял запах опасности, невыносимого напряжения и тревоги. Артур бормотал о каких-то символах Книги Тота,[10]– нечто египетское, как подсказал развитый интеллект Горского, – о тайной сущности мира, о том, что люди до сих пор находятся в неведении относительно самого главного…

– Это гораздо серьезнее, чем ты можешь сейчас даже представить, – шептал Корнилин, нервно подергивая небритой щекой. – Осирис…[11]суть мага… его никогда нельзя постичь до конца. Это откровение… Ему подвластно все. Понимаешь?

Сергей согласно кивал, хотя не понимал решительно ничего. Ему казалось, что Артур не в своем уме, что он заговаривается. Взгляд художника, направленный в ведомые ему одному дали, горел лихорадочным огнем.

– Твой дух еще не пришел в движение… – продолжал бормотать Корнилин. – Поэтому для тебя сокрыта цель…

– Ужасно! – думал Сергей. – Что могло так повлиять на него?

Артур рассказывал ему о грозящей опасности, о скорой смерти, о черном человеке, который, якобы, приходил к нему с недобрыми намерениями…

– Приехали! – Водитель обернулся с веселым видом, ему порядком надоело трястись по ухабам и кочкам, вздымая тучи желтой пыли.

Сергей расплатился.

– Обратно как договаривались?

– О кей, шеф! Буду как штык.

Джип развернулся и понесся прочь в облаке пыли. Сергей с сожалением посмотрел на свой шикарный светлый костюм, с недоумением задав себе вопрос: чего он так вырядился? Неужели эта деревенская Алена произвела на него такое впечатление?

Жаркое солнце все еще стояло высоко, когда Сергей подошел к нужному ему дому. Во дворе никого не было. Пахло мятой и цветами, которые росли повсюду – мальвы, дикая гвоздика, резеда, календула; множество кустов шиповника были облеплены жужжащими насекомыми. На большом гладком белом камне лежала кошка и нежилась в оазисе васильков и ромашек. Кошка мурлыкнула, сладко потянулась и неторопливо направилась к гостю, подставляя ему спинку.