Магический спецкурс - Лена Летняя

— Может, это Риддик с Гордоном его прикончили? — предположил все тот же парень. — Убили и в саду закопали, а всем сказали, что он исчез, чтобы проблем не возникло.

По аудитории прокатился смешок, я тоже улыбнулась. А вот профессор Грокс изобразил на лице священный ужас.

— Если бы вы, молодой человек, знали лучше историю нашего мира и биографии сэра Гордона и леди Роны, вам бы и в голову такое не пришло! — оскорбленно заявил он.

Как и следовало ожидать, после этого нам в качестве домашнего задания велели написать подробную биографию любого из основателей Орты. Я сделала себе пометку в блокноте, а потом все же решила уточнить:

— Так а почему Первая Республика развалилась? Если Сорроу исчез с радаров, проблема с перевыборами должна была решиться.

— А она и не развалилась, — удивил меня профессор Грокс. — Она просто перестала быть республикой. В государстве начались волнения. Доверие к выборной системе и так было очень низким, а из-за этого и вовсе сошло на нет. Однако авторитет леди Роны и сэра Гордона был настолько велик, что большинство жителей хотели видеть во главе государства кого-то из них. В тот момент сэр Гордон сделал леди Роне предложение руки и сердца. Они поженились, и сразу после этого их короновали. Первая Республика стала Объединенным Королевством.

После этого профессор Грокс переключился исключительно на рассказ об Орте, о том, как менялась школа и постепенно превратилась в университет. В процессе я вспомнила, почему не люблю Историю.

После лекции мы с Хильдой отправились сначала в столовую, а оттуда — во внутренний двор, чтобы съесть обед за одним из столиков на улице, пользуясь пока еще по-летнему теплым днем.

После обеда мы решили сразу заскочить в библиотеку, чтобы взять необходимые учебники. Там мы столкнулись с парнем, у которого, как и у меня, не оказалось фокусирующего артефакта. Его звали Андреем, и он прибыл в Орту из Екатеринбурга, что моментально сблизило нас еще больше: по местным меркам мы оказались почти земляками. Он как раз получил набор из пяти довольно внушительных по размеру книг.

— Сказали, что на следующей неделе надо будет прийти за добавкой, — сообщил он нам с улыбкой, пока мы дожидались своих комплектов. — Тогда выдадут учебники по специализации.

— Интересно, почему их выдают отдельно? — задалась вопросом я.

У Хильды, как всегда, нашелся на него ответ:

— Потому что до следующей недели мы еще можем сменить выбранную специализацию. После первого занятия и до второго мы должны окончательно определиться.

— Как удачно, что мы встретились у дверей учебной части, — я улыбнулась новой подруге. — Полезно дружить с тем, кто все знает.

— Вообще-то я это тоже знал, — заметил Андрей. — Родители говорили.

Я удивилась.

— А как так получилось, что об этом они тебе сказали, а фокусирующим артефактом не снабдили?

Он изобразил на лице смущение и протянул:

— Эммм… Вообще-то он у меня есть. Просто ты выглядела такой смущенной, что мне захотелось тебе помочь. Чтобы ты хотя бы не была единственной, кого предки так подставили.

Я не знала, разозлиться мне или умилиться. Такая внезапная поддержка от незнакомого парня выглядела очень трогательно, но это означало, что я все-таки оказалась единственной студенткой спецкурса, которую родители так подставили.

— Только извини, завтра я его «найду», — он изобразил пальцами кавычки, — и отнесу профессору Данглу на активацию. Ты мне симпатична, но я не готов отстать в обучении на целую неделю. Без обид.

— Да какие уж тут обиды? — я махнула рукой. — Спасибо, что поддержал.

— Да не за что.

Библиотекарь наконец вручил нам с Хильдой по стопке книг на ближайший семестр. Мы за них расписались и все вместе отправились обратно, к общежитию, делясь впечатлениями от первого учебного дня.

Однако далеко мы не ушли, столкнувшись в коридоре с другими студентами. Судя по тому, что лица их были мне совершенно незнакомы, они учились не на спецкурсе. Поначалу я даже не придала их появлению значения. Однако, когда они проходили мимо, один из трех парней специально зацепил плечом Андрея. Причем с такой силой, что тот выронил стопку учебников из рук.

— Эй, аккуратнее нельзя?

— Ой, кто это у нас тут? — противным насмешливым и сюсюкающим тоном поинтересовался парень, который его задел. — Марек, смотри, это же спецы, — обратился он к другому парню — высокому, статному и довольно привлекательному, если не считать заносчивой ухмылочки на губах, которая портила все впечатление.

Мы с Хильдой переглянулись.

— Если это подразумевалось, как уничижительное прозвище, — заметила Хильда, — то вам стоит поработать над формулировкой. Потому что слово «спецы» не звучит обидно.

Я же внутренне сжалась. Только этого мне не хватало для полного счастья: местного аналога дедовщины. Я умудрилась отучиться десять лет в школе и четыре года на бакалавриате, избежав подобных конфликтов. Видела, как порой гнобили других, но меня саму это ни разу не коснулось. Я умела ладить с людьми или оставаться незаметной для них. Поэтому опыта подобных противостояний не имела. А со стороны это всегда выглядело настолько страшно, что я ни разу не нашла в себе силы вмешаться и вступиться за того, кого обижали.

— О, а ты у нас смелая, — все тот же парень мерзко хихикнул, подошел к Хильде и одним точным движением выбил из ее рук учебники.

— А ну отстань от нее, — Андрей толкнул его в плечо.

Я видела, как у Хильды сжались кулаки. Она стиснула зубы, явно стараясь сдержаться и не способствовать развитию конфликта. Зато его были не прочь развить наши оппоненты. Второй парень присоединился к первому, и теперь они оба наступали на Андрея, размышляя на тему того, справится ли «этот хлюпик» с ними. Андрей, кстати, был действительно высок и худощав, к тому же носил очки в тонкой оправе, поэтому не производил впечатления крепыша. И судя по тому, как он попятился под натиском этих двоих, таковым себя и не чувствовал. Правда, они тоже пока ничего не делали, только угрожали на словах.

— Слушайте, чего вы к нам привязались? — подала я голос, чувствуя, что нужно хотя бы словесно вступиться за Андрея. Однако прозвучало это жалко: мой голос дрожал от испуга и волнения. — Мы же вам ничего не сделали. Давайте каждый пойдет своей дорогой.

Парень, который до сих пор оставался в стороне и которого один из приятелей назвал Мареком, посмотрел на меня. Впервые за все время.

— У кого это тут прорезался голос? — обманчиво ласково промурлыкал он, окидывая меня неприятным взглядом. От одного такого взгляда можно было почувствовать себя «облапанной». — Деточка, тебе разве кто- то разрешал говорить?

Он шагнул на меня, и я инстинктивно попятилась назад. Далеко, правда, не ушла: прямо за моей спиной оказалась стена. А он подходил все ближе, пока не оказался почти вплотную. Одной рукой он уперся в стену, исключая возможность маневра с моей стороны, а другой коснулся моих губ.