Мой любимый писатель - Кира Лафф

I will love you 'til the end of time (Я буду любить тебя до конца времён)

I would wait a million years (Буду ждать тебя хоть миллионы лет)

Promise you'll remember that you're mine (Обещай, что будешь помнить: «ты - мой»)

Baby, can you see through the tears? (Дорогой, ты видишь сквозь слёзы?)

Love you more than those bitches before (Что я люблю тебя больше, чем тех козлов до тебя)

Say you'll remember, say you'll remember (Скажи, что не забудешь, скажи, что будешь помнить)

I will love you till the end of time... (О том, что я буду любить тебя до конца времён)

В этот момент показался Джейк. На его лице застыло какое-то отчаянное выражение. Он подошёл к нашему столику, но не стал садиться.

- Эй, они включили мою любимую песню, представляешь? - радостно сообщила я.

- Представляю. - тихо ответил Джейк.

- Ну ты что стоишь? Садись уже! Тут столько всего вкусного принесли. - я обвела глазами стол. - Надеюсь, нам не придётся мыть посуду, чтобы расплатиться!

Джейк продолжал молча стоять около меня. Потом слегка смущённо улыбнулся и... О, Боже! Опустился передо мной на одно колено, достал из кармана брюк маленькую чёрную коробочку и открыл её прямо перед моим изумлённым лицом. Я просто остолбенела.

- Кира, я буду любить тебя до конца времён. - серьёзно сказал Джейк, цитируя слова моей любимой песни. - Чтобы не случилось. И я прошу тебя сделать меня самым счастливым человеком на Земле. Пожалуйста, стань моей спутницей на всю жизнь. Стань моей женой.

Мне показалось, что из моих лёгких исчез кислород. Щёки стали пунцовыми. Я глупо моргала, хватая ртом воздух. Казалось, я была маленькой золотой рыбкой, которую сочком вытащили из аквариума и не спешили вернуть обратно. Я задыхалась от потрясения!

Взгляды всех гостей ресторана были обращены к нам, а я, чёрт возьми, не могла произнести ни слова. Перед глазами совсем некстати возник образ Кирилла, страстно целующего шикарную блондинку. Зачем я про него вспомнила?! Пожалуйста, только не сейчас! Я почувствовала, как слёзы покатились по моим щекам. Сегодняшний день просто изнасиловал мою нервную систему потрясениями. Я была в полнейшем шоке, и совершенно не знала, что ответить этому замечательному, самому лучшему человеку в мире, стоящему передо мной на одном колене и с надеждой заглядывающему в лицо.

В голове роилось столько противоречивых мыслей! Я была совсем недостойна его. Джейка. Кирилл был прав, в каждой паре есть человек, который тащит на своём горбу другого. И в нашей с Джейком паре это был он. Это он постоянно прощал меня, постоянно смирялся с моей отрешённостью и нерешительностью. Лечил мои раны, успокаивал душу. И вот сейчас он в очередной раз доказал всю глубину своих чувств. Но неужели, я настолько бесчувственна, что позволю себе одурачить его и в этот раз. Позволю ему, такому чистому и светлому, провести жизнь в компании моей тьмы, моих демонов? Нет, я должна всё прекратить. Сейчас же!

В затянувшейся тишине мне казалось, что секунды моего колебания становятся физически ощутимыми.

Я заглянула в его искрящиеся зелёные глаза, и, не отдавая себе отчёта в действиях, открыла рот, чтобы сказать «нет». Но потом перед моим внутренним взором снова возник Кирилл. Больше всего на свете мне не хотелось его видеть. Только не в этот момент. Вечно он всё портит! Чёртов козёл! Замотала головой, пытаясь избавиться от своего демона. Выражение лица Джейка резко изменилось. Видимо, он принял мои навязчивые движения за отказ. На секунду мне показалось, что он сейчас расплачется. Боль и растерянность промелькнула в его глазах. Тогда я, ощутив болезненный укол совести, внезапно выпалила:

- Да!

Люди зааплодировали, а Джейк расплылся в улыбке облегчения. Он взял кольцо и натянул мне его на палец. Оно идеально подходило. Такое блестящее и элегантное с огромным сверкающим камнем, оно сразу будто сделало мою руку невыносимо тяжёлой.

Джейк поднялся и поцеловал меня. Мои слёзы сейчас как нельзя кстати подходили к трогательному моменту. Но никто, кроме меня, не знал их настоящую причину.

10 часов назад

Москва

Кирилл

Будь нежной и молчи, проклятую скрижаль

Зловещих тайн моих душа похоронила,

Чтоб ты не знала их, чтоб все спокойно было,

Как песня рук твоих, покоящих печаль.

Шарль Бодлер «Осенний сонет»

Я гипнотизировал взглядом свой телефон. Осталось ждать два часа. Каких-то два часа... Вынул из лежащей передо мной полупустой пачки очередную сигарету и щёлкнул зажигалкой. На пачке устрашающими буквами написано «Импотенция». Усмехнулся, думая, что был бы вовсе не против такого побочного эффекта. Идиотские сны с участием моей обнажённой девчонки постоянно терроризировали меня по ночам, чуть ли ни каждое утро заставляя просыпаться с мощным стояком. Чёрт бы побрал Людмилу, моего психотерапевта, которая убедила меня отказаться от случайных связей для успеха предложенной ей терапии. Этой докторше и не снилось, с какими трудностями мне теперь приходится мириться!

Впервые я пришёл к ней на приём примерно семь месяцев назад. Тогда я только вернулся из Нью Йорка и активно навёрстывал месяц трезвости. Ну, почти трезвости. Тот случай на презентации был не в счёт.

По приезду в Москву я заключил контракт на экранизацию книги. По его условиям я должен был написать сценарий, причём в достаточно сжатые сроки. Время неумолимо шло, а я всё никак не мог заставить себя взяться за работу. Точнее, не совсем так. Более правильно будет признать, что я даже не пытался себя заставить. Жизнь казалась мне бессмысленной, всё в ней потеряло краски. Каждую минуту я ждал, что Кира свяжется со мной. Пришлёт ответ на письмо, которое я для неё оставил. Пришлёт исправленную копию рукописи. Или просто позвонит. Да что угодно!

Но дни превращались в недели, а она так и не удосужилась связаться со мной. Я не мог понять, почему она не хочет расставить все точки над «i»? После моего глупого слезливого письма она оставалась абсолютно равнодушной. Будто просто вычеркнула меня из своей жизни. Будто настолько хотела меня забыть, что притворилась, что меня никогда и не существовало. Знал, что не могу винить её в таком поведении, но моя разболтанная резкими эмоциональными качелями сущность периодически скатывалась в крайности. Я то ненавидел весь мир, желая совершить массовую бойню, то хотел самоубиться.

На трезвую голову выдержать всё это было просто невозможно. Поэтому я не отказывал себе ни в чём. Белые полоски кокса заменяли мне утренний кофе. Как-то раз в компании приятелей я обдолбался настолько, что потом не спал три дня. Мои глаза просто отказывались закрываться, будто в них вставили невидимые спички. В те дни я чувствовал себя настолько бодро и целеустремлённо, что моя постоянная спутница - разрывающая сердце тоска - жалобно забивалась куда-то на край сознания. И меня это вполне устраивало. Однако, стоило мне проспаться и хоть немного прийти в себя, как она снова давала о себе знать.