Vояж в Бездну - Евгения Бойко

Услышав, что с ним случилась беда, я как миленькая поспешила на назначенную его "другом и коллегой" встречу. Не подумала ведь, откуда этот друг знает мой номер! А ведь Алекс предупреждал меня… говорил, чтобы я была осторожна, что меня могут использовать, как способ подобраться к нему. И оказался прав, черт возьми! Соврав только в одном: ни какой он не акционер строительной компании, а один из девяти чудовищ возомнивших себя богами.

Когда злость поутихла, я подумала что между Судьями не все так гладко. Иначе, зачем им провоцировать одного из коллег?

Интересно, можно ли использовать это в своих целях? И если да то как?

Хм… я уже говорила, что являюсь урожденной стервой?..

* * *

Алекс проснулся в холодном поту.

Пробудился от собственного крика и первым делом пощупал горло. Да нет… приснилось хвала богам! А реально-то как. Он передернул плечами, задаваясь вопросом, сколько еще будет вот так просыпаться с воплями среди ночи, конвульсивно хватаясь за шелковые простыни и надеясь, что это сон.

Глубоко вздохнув и сжав виски, Алекс потряс головой и сел. Окружающая его тьма послушно отступила. Даже в этом не родном ему измерении вампирское зрение позволяло довольно сносно видеть в темноте, в то время как примитивное человеческое зрение выделило бы только непроглядную черноту.

Рядом на кровати вытянулась большая пятнистая кошка. Лениво приоткрытый глаз светился в слабом свете, проникавшем в комнату с улицы как миниатюрный светильник.

Сунув ноги в домашние тапочки и не утруждая себя поиском халата, Алекс, в чем был, побрел на кухню. А было на нем… а ничего не было! Привычка, приставшая к нему еще в бытность его человеком.

Боги как давно это было!

Вампир открыл холодильник и вытащил пакет крови. Первая группа…

Алекс взял небольшой флакон, в котором хранилась кровь более высокой питательной и магической ценности – драконья. Именно она позволяла ему вести в других мирах почти человеческой образ жизни и выходить на солнце, не боясь ослепнуть и обгореть. Жаль, что достать ее было проблемно. Впрочем, если ты Судья…

Наполнив бокал человеческой кровью, и добавив три капли драконьей, Алекс сделал глоток и погрузился в воспоминания донора, позволяя им вытеснить события, привидевшегося ему кошмара.

Сдавшая кровь девушка была еще очень молодой – ей едва исполнилось восемнадцать. Совсем еще ребенок. Ребенок, вынужденный обеспечивать семью и терпеть обвинения вечно пьяного безработного отца в том, что его дочь шлюха.

Вампир допил остатки крови и вернулся в спальню. В последнее время память крови стала совсем нерадостной… Рассказанные ею историю не намного лучше его кошмаров.

Поворочавшись, некоторое время без сна Алекс, наконец, погрузился в полудрему, надеясь, что на этот раз сон не повториться, как повторяется уже восемь дней по нескольку раз за ночь.

Но его мечтам не суждено было сбыться: он снова шел по центральной улице Арарата – единственного технологически развитого города Релла и искал хрупкую фигурку светловолосой девушки с глазами цвета грозового неба. Его не привлекала ни мрачная архитектура города с ее застывшими вытянувшимися ввысь формами, витражными окнами и изящными арками, ни зазывные крики торговца редкостями и артефактами, ни пламенные взгляды служительниц Лилиту.

Он ступал по мощеной камнем дороге и искал в толпе ее. Понимая, что не найдет. Он сам послал вслед за ней гарпию, для того чтобы та оборвал нить ее жизни, прежде чем это сделают дикие звери или нежить. И куда более страшным способом. Или того хуже – она сама станет нежитью.

Это единственное что он мог сделать.

По его вине она оказалась в этом проклятом богами мире. Его мире…

Будь у него чуть больше осторожности и ума…

Нужно было раньше понять, что он со своими "глупыми" принципами остальным Судьям как кость в горле. Кость, которую нужно устранить. Любыми способами. И бунт против Девяти Судей для этого вполне подходит…

Но они прогадали, надеясь, что он выступит против совета, пытаясь спасти ее жизнь. Увидев ее под колесами своей машины, он сначала не узнал Машу, а потом не поверил своим глазам до последнего надеясь, что происходящее – всего лишь дурной сон. Дай они чуть больше времени, и он непременно бы взбунтовался.

Потом… он не знал что делать. Маша мертва, Совет по-прежнему силен и нет ни малейшего представления о том, что делать дальше. Как жить дальше. Ради чего.

Остаться в числе судей и попытаться избежать повторения таких жестоких игр? Но ведь он был причиной.

А если… если остаться, для того чтобы искупить свою вину перед ни в чем неповинной девушкой?

Но он тоже хорош. Глупец! Каким же надо быть идиотом, чтобы позволить чувствам взять верх и подставить под удар существо ставшее разменной монетой в борьбе за власть?

Во сне Алекс оказался перед ратушей и увидел на ступеньках Ее.

Медленно будто в кино она повернулась к нему, и серые глаза вспыхнули обжигающей ненавистью. Губы сложились в хищную улыбку, обнажив внушительные клыки. Пальцы с острыми длинными когтями конвульсивно сжались.

– Убийца! Нет тебе ни пощады, ни прощения!.. – оттолкнувшись от земли, девушка взмывает в длинном прыжке и сбивает его с ног. Клыки вгрызаются в шею, и его пронзает резкая обжигающая боль – теперь почти привычное ощущение. Каждый раз, встречаясь с взглядом безумных глаз, он уже знает, чем все закончится. Но все равно упрямо идет вперед, чтобы почувствовать, как зубы рвут его плоть, а такое любимое, но безнадежное мертвое и холодное тело находится так близко, всей тяжестью прижимая его к мокрым после дождя камням.

И он обнимает и прижимает ее к себе как можно крепче. Скользит рукой по спине, запутывается пальцами в пышных волосах. Смотрит в грозовые небеса, озаренные вспышками молний…

Зубы Маши крошат позвонки хребта и сознание отключается.

– Леший!

На этой жизнеутверждающей части сна вампир и проснулся. Пощупал шею, вздохнул…

Отверженные и проклятые

Догорала свеча, догорала печаль,

Таял воск, лед души тоже таял.

Рук тепло повенчал с рукояткой меча

Тот, кто крест свой над миром поставил.

Владимир Праслов

Сегодня Брукса разрешила мне покинуть домик и прогуляться. В ее отсутствие я позволяла себе небольшие путешествия по комнате, боясь, что мышцы на ногах атрофируются, как это бывает от длительного бездействия и ходить придется учиться заново. Безрадостная перспектива, потому моей радости не было границ, когда девушка предложила выйти на улицу.

По случаю выхода "на люди" (скорее в не люди) Брукса обрядила меня в длинное платье и белье подобное которому, носила, наверное, еще моя прабабушка.