Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом - Крисанн Бреннан

Постепенно логика избавления от накопленных негативных чувств и воспоминаний становилась мне понятной, и я разобралась в той картине, которую описывал Стив. В духе идей Янова он говорил, что поток галлюцинаций, вызываемых ЛСД, является результатом той скорости, с которой наш организм выплескивает негативные воспоминания наружу сквозь своего рода биопсихологический механизм, расположенный в костном мозге в задней части черепа. Я представила себе пар от кипящего чайника, который струится сквозь мозговую ткань, создавая сначала небольшую дырку, затем побольше, и преобразует состояние психоэмоционального напряжения в изображения, затем растворяющиеся в воздухе. «Если в случае приема ЛСД, – говорил Стив, – состояние психоэмоционального напряжения всегда возвращается, то после первичной родовой терапии ты полностью проходишь через него и освобождаешься раз и навсегда».

Стив неоднократно рассуждал об идеях Янова о том, как матери и отцы, не любившие своих детей – и бросавшие их в ряде случаев, – способствовали появлению и воспроизведению моделей негативных воспоминаний. Я внимательно слушала его и наблюдала за ним, когда он заводил разговор на эту тему. Делал Стив это довольно часто. Создавалось впечатление, будто эти разговоры были неким богослужением, а он – шаманом, прославляющим, создающим и подробно излагающим мощную идею путем постоянных тренировок. Постулат, что в действительности возможно восстановить священную чистоту, что все может снова обрести целостность, со временем прочно вошел в мое подсознание и изменил мои основополагающие представления раз и навсегда. Я думаю, что с помощью родовой терапии Стив, вероятно, надеялся восстановить то, что было утрачено в результате его усыновления. Для меня это также оказалась заразительная идея, дававшая мне доступ к моим собственным огромным возможностям. Сам по себе «потенциал» был эстетикой нашего времени.

Стив раньше других осознал, что еда может играть существенную роль в правильном использовании человеческого потенциала, выходе из состояния психоэмоционального напряжения и развитии умственных способностей. Из книги Арнольда Эрета «Целебная система бесслизистой диеты» он почерпнул ряд идей, которые затем активно использовал для поддержания хорошего здоровья долгие годы. Книга Эрета представляет собой одно из причудливых произведений, написанных в начале ХХ века странным парнем, работы которого до сих пор пользуются относительной популярностью. На самом деле Эрета можно считать одним из отцов-основателей современных движений, пропагандирующих пользу сыроедения и употребления продуктов, обладающих большой концентрацией полезных веществ. Эрет исходил из того, что с помощью бесслизистой диеты люди могут освободиться от эмоциональных препятствий в их телах и открыть для себя более высокие уровни физической, эмоциональной, умственной и духовной чистоты и целостности. Стив часто рассказывал об идее Эрета о том, как вылечиться: она состояла в том, чтобы прекратить есть мясо, сыр и сахар. Он объяснял мне, что исцеление является врожденной чертой нашего организма и что просто необходимо перестать есть «вредную» пищу. Стив говорил мне, что, «когда питаешься натуральной пищей, например, яблоками или салатом, твой организм знает, когда он насыщен. Однако в случае приема низкокачественной пищи тело не получает необходимой информации о поступающих в организм питательных веществах и не может дать сигнал о том, что необходимо прекращать прием пищи». Мне понравилось это объяснение, которое я сочла чрезвычайно ценной информацией.

Стив также умел объяснить и другие происходящие в организме процессы. За год до того, как я повстречала его, я открыла для себя кофе, что буквально изменило мою жизнь, потому что кофеин помогал мне сосредотачиваться. Благодаря этому я преодолела детский СДВГ[4]и дислексию, из-за которых не могла читать более двадцати минут за один присест. Хотя я и не рассказывала об этом Стиву, он объяснил мне, что доктора дают чересчур активным детям амфетамины, чтобы перегрузить их нервную систему, благодаря чему они могли бы успокоиться. Про себя я подумала, что именно по этой причине кофеин помогает мне сосредоточиться во время чтения. Мне было очень стыдно признаться ему, что до появления кофеина в моей жизни я не могла нормально читать. Однако я в очередной раз восхитилась тем, как он ответил на этот вопрос. Позже я поинтересовалась у доктора, правильно ли Стив понял суть процесса. Доктор посмотрел на меня со своеобразным удивлением, какое могут изобразить все доктора, но сказал, что Стив был прав, по крайней мере, частично.

Стив был запрограммирован на решение задач. Частенько он объяснял мне суть проблемы, а затем показывал путь ее решения. Не специально, для него это было скорее привычкой. Я восторгалась тем, как он мог найти пути выхода из ситуации и как ловко соотносил их с моим миром. В те времена казалось, что он обладает целым набором идей о пище, медицинском лечении, затруднениях при обучении, терапиях и идей, которые помогут ему открыть возможности вселенной. Сегодня я думаю, он был близок к тому, что обычно называется философской системой законов природы. Тем не менее тогда мне было интересно, не являлся ли он чуточку наивным дурачком, и я задавалась вопросом, не более ли сложны ответы, чем он допускал. Однако Стив искал элегантность в простоте.

Я помню, как он однажды объяснил мне, каким образом в одной из песен Боба Дилана рассматривается проблема злоупотребления властью на мировом уровне. Он говорил о том, как богатые и сильные мира сего создают условия, чтобы поддерживать людей в перегруженном состоянии, заставлять их тяжело работать, быть бедными, разжигать хаотические войны, чтобы отвлечь их внимание от того, что действительно саботирует их жизни. Я вспоминаю, насколько спокоен был Стив, когда говорил мне, что накопление богатства элит и формирование их рычагов власти происходят за счет наиболее обездоленных. Это утверждение существенно повлияло на меня, не только потому, что я всегда хотела понять, как работает механизм злоупотребления властью, но еще и потому, что он был так серьезно логичен и честен, когда говорил это.

Однако какими бы глубокими и проницательными ни являлись суждения Стива, они также могли быть и тревожно негативными. Однажды я встретила его на том же самом месте, где впервые увидела несколько месяцев тому назад. Он шел с урока естествознания и описывал эксперименты с лабораторными крысами, с которыми ознакомился в материалах по поведенческим тестам. «Если ты показываешь крысе лишь позитивную реакцию, – говорил он, – то крыса понимает суть трюка. Если лишь негативную ответную реакцию, она понимает суть трюка. Но если твоя реакция на ее действия будет одновременно позитивной и негативной, то она сойдет с ума!» На его лице была мрачная ухмылка. Казалось, он хорошо усвоил эту информацию и намеревался позже ею воспользоваться.

* * *

Мир Стива не был похож на мой. Он представлял собой смесь из творчества Боба Дилана и Джона Леннона, произведений Шекспира, науки, математики и отличных от тех, с которыми была знакома я, видов психологии. Меня же увлекали научная фантастика и магический реализм. Я внимательно изучала яркие сцены парящих людей, свадеб, поселений, раввинов и животных на картинах Шагала. Мне нравился глубокий золотой резонанс и житейский социальный реализм работ Рембрандта и эмоциональная честность, отображенная в российской живописи XIX века. Я слушала Джефферсона Старшипа, «Джетро Талл», Леонарда Коэна, Джони Митчелл, электрическую скрипку в оркестре Махавишну и – как и Стив – Джона Леннона.