Друид Шаннары - Терри Брукс

Старик поднялся. Он долго смотрел на Уолкера, не говоря ни слова.

— Знаешь, Уолкер, — наконец сказал он, сжав руки в кулаки, — ты упрямо отказываешься поверить в то, что должно произойти. В глубине души ты признаешь эту истину, но упорно не внемлешь ей. Почему?

Уолкер молча смотрел на старца. Коглин пожал плечами:

— Мне нечего больше сказать. Отдыхай, Уолкер. Через день-два ты сможешь уехать. Сторы сделали все, что было в их силах; твое исцеление, если ему суждено состояться, должно прийти из другого источника. Я увезу тебя в Каменный Очаг.

— Я сам исцелю себя, — прошептал Уолкер внезапно ставшим твердым голосом. Гнев и отчаяние переполняли его.

Коглин не ответил. Он молча подобрал полы своих одежд и вышел из комнаты. Дверь бесшумно закрылась.

— Я выживу, — поклялся Уолкер Бо.

После того как Морган Ли расстался с Падишаром Крилом, он отправился на юг. В горах свирепствовала буря, омывая хребты и склоны потоками дождя, превращая тропы в скользкое грязное месиво, окутывая землю тяжелыми облаками. На следующий день солнце пробилось сквозь пелену туч, земля подсохла, стало по-летнему тепло. Пустынные пространства Зубов Дракона сменились лесами. Воздух наполнился благоуханием цветов и трав. Земля раскинулась пестрым ковром под ярким синим небом. Дикие звери выбирались из нор.

Настроение Моргана улучшалось вместе с погодой. Отправляясь в путь, он пребывал в состоянии уныния. Стефф погиб в катакомбах Уступа, и Моргана мучило непреходящее чувство вины. Он считал, что мог спасти его. Стеффа убила Тил, сам он тоже едва не стал ее жертвой. До самого последнего момента ни Стефф, ни Морган не знали, кем на самом деле была Тил. Девушка, которую полюбил гном, оказалась порождением Тьмы, она отправилась с отрядом в горы, чтобы погубить их. Морган что-то подозревал, но доказательств у него не было. Обнаружилось все слишком поздно. Его друзья, долинцы Пар и Колл Омсворды, исчезли, спасаясь от ужасов Преисподней в Тирзисе, и с тех пор их никто не видел. Уступ, крепость сторонников Движения, пала под ударами армий Федерации. Падишар Крил и его отряд, объявленные вне закона, отошли на север, в горы. Меч Шаннары, который все они стремились добыть, до сих пор не был найден. Время шло, упорные попытки разгадать тайну местонахождения талисмана закончились неудачей. Они были вынуждены бежать.

Но Морган Ли не умел долго унывать; проведя несколько дней в мрачных размышлениях, он пришел к выводу, что прошлое не исправишь и надо жить настоящим. Он снова приободрился. В конце концов теперь он мог гордиться собой: ведь он сражался за свою землю.

Прежде он всего лишь досаждал горстке чиновников Федерации, заправлявших в нагорье, и, если уж говорить начистоту, не делал ровным счетом ничего, что могло бы серьезно повлиять на ход событий в Четырех Землях. Он не рисковал, а следовательно, почти ничего и не добивался. Но все изменилось после того, как он побывал у Хейдисхорна и встретился с тенью Алланона.

Тогда он присоединился к отряду, отправлявшемуся в поход за утраченным Мечом Шаннары, стал сражаться с порождениями Тьмы и с Федерацией. Он спас жизнь Падишару Крилу и остальным мятежникам, предупредив их о Тил прежде, чем она успела предать их. Он знал, что наконец-то совершил что-то важное.

Теперь перед ним стояла еще одна задача. Он поклялся умирающему другу отправиться в Кальхавен в сиротский приют, где воспитывался Стефф, и предупредить бабушку Элизу и тетушку Джилт о грозящей им опасности. Они единственные родственники Стеффа, и их нельзя бросать на произвол судьбы. Морган должен помочь им бежать.

Размышляя об этом, он отправился в путь, решимость придавала ему сил. Он тайком уведет бабушку Элизу и тетушку Джилт из Кальхавена в какое-нибудь безопасное место, затем вернется в Тирзис, отыщет долинцев и продолжит поиски пропавшего Меча Шаннары. Он найдет способ избавить Ли и все Четыре Земли от порождений Тьмы и от Федерации. Он жив, а значит, нет ничего невозможного. Морган шел твердым шагом, то насвистывая, то напевая, подставив лицо солнечным лучам. Прочь уныние и сомнения, пора действовать!

Мысли его то и дело возвращались к утраченной магии меча Ли. Морган по-прежнему носил на поясе сломанный клинок, спрятанный в самодельные ножны. Он размышлял о той силе, которую обрел в свое время благодаря мечу, и о том, что ощущал, когда лишился ее, — без нее ему всегда словно чего-то недоставало. И все же оружие сохранило долю волшебства. В подземелье Уступа меч помог ему одолеть Тил и спасти свою жизнь.

В глубине души он надеялся, что в один прекрасный день магия меча Ли еще вернется.

На третий день после полудня Морган, минуя леса Анара, добрался до Кальхавена.

В маленьком городке остались лишь старики да дети. Остальные были проданы в рабство или отправлены на рудники. Когда-то здесь царили покой и достаток. Теперь же все приходило в упадок: дома покосились и обветшали, черепица потрескалась, сады заросли сорной травой. Хотя все окна были занавешены, а двери закрыты, Морган чувствовал, что за ним наблюдают. Несколько гномов, которых он увидел на улице, отвернулись, не желая встречаться с ним взглядом. Он шел, сжав кулаки от ярости. Что сделали с этим народом! У дворфов отняли все, кроме жизни, которая утратила всякий смысл.

Морган старался держаться подальше от главных дорог, выбирал окольные пути, чтобы не привлекать к себе внимание. Он был южанином и, значит, имел право бывать в Восточной Земле, но никогда не отождествлял себя с воинами Федерации, предпочитал держаться от них подальше. И пусть лично он не был повинен в том, что случилось с дворфами, зрелище, представшее перед ним в Кальхавене, заставило его вновь устыдиться своего происхождения. Патруль Федерации прошел мимо, солдаты поприветствовали его, и он кивнул им в ответ. До приюта было уже недалеко, им все сильнее овладевала тревога. Что если он опоздал? Да нет, не может быть, Тил не стала бы действовать слишком поспешно. Не в ее интересах было показывать свое истинное лицо раньше времени.

Солнце скрылось за лесом, сгущались сумерки. Воздух становился прохладнее. Звуки дня угасли, сменяясь тревожной тишиной. Морган взглянул на свои руки. На загорелой коже белели рубцы шрамов. После Тирзиса и Уступа он был весь изранен. «Чепуха, — подумал он. — Те раны, что внутри, гораздо серьезнее».

Он заметил, что из-за невысокой каменной ограды за ним кто-то пристально следит. Показался черноглазый малыш, но Морган не мог различить, девочка это или мальчик.

Морган заторопился, им вновь овладело беспокойство. Вот уже показалась крыша сиротского приюта, высокие окна. Морган замедлил шаг. Подойдя поближе, он сразу же понял: что-то здесь не так. Во дворе никого не было — трава не подстрижена, ни игрушек, ни детей. Свет в доме не горел.

Он подошел к воротам. Его надежды не оправдались. Неужели он опоздал?! Горец шагнул вперед и остановился. Вглядываясь в темные окна старинного здания, Морган подумал: не ловушка ли это? Он постоял, выжидая. Но никого не было видно. Тогда он распахнул ворота, поднялся на крыльцо и толкнул входную дверь. Внутри сгустился мрак. Какое-то время его глаза привыкали к темноте. Затем он медленно обошел дом и осмотрел все комнаты. Повсюду лежала пыль. По-видимому, здесь уже давно никто не жил.