Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия - Ростислав Соколов

Марго молчала, не сводя глаз с лица Ковальского, судорожно вспоминая все те маленькие психологические фокусы, каким учил её отец. Следи за глазами, за нервными тиками, за руками – любая мелочь могла подсказать ей истинные намерения Ковальского. Но большинство слов отца как будто вылетело из головы.

– Ты можешь довериться нам, – продолжал Ковальский. – Я знаком с твоим отцом уже двадцать лет. Я приходил к вам домой, когда ты была еще совсем маленькой. Наверно, ты и не помнишь меня. Твой отец даже предлагал мне стать твоим крестным, но я отказался. Я был на похоронах твоей матери. Мне очень жаль, что так получилось с ней. Понимаю, что ты винишь во всем отца, его работу, нас, но это все не вполне правильно. Мы здесь ни при чем…

Перед глазами возникли смутные воспоминания о кладбище, похоронах матери. Марго не могла с точностью вспомнить, видела ли кого-то, напоминавшего ей Ковальского. В конце концов, нельзя забывать, что воспоминания вполне можно и внушить: мозг сам радушно бы дорисовал ей сцену присутствия федерала на церемонии, даже если на самом деле его там не было. К тому же напрашивался один занятный вопрос, который она поспешила озвучить:

– Если вы были с ним так близки, то почему вас не отстранили от расследования его гибели? Ведь вы заинтересованный человек, а значит, можете заведомо неверно интерпретировать улики.

Ковальский вздохнул и сказал:

– Ты насмотрелась американских фильмов. У нас с этим попроще. К тому же не буду скрывать, что мой начальник походатайствовал о том, чтоб меня оставили в следственной группе. Он человек старой школы и не любит работать с чужими, если есть вариант, позволяющий действовать вместе с проверенными сотрудниками.

Изогнув бровь, Марго хоть и понимающе кивнула, но не была до конца убеждена. Все-таки тут было что-то не так…

Не успев выкинуть эту мысль из головы, девушка слегка подпрыгнула, когда в комнату, грохнув дверью, резко вошел руководитель оперативной группы. В руках он держал фотографию. Он подошел к Ратцингеру и протянул ему снимок:

– Мне помнится, вы говорили, что в деле замешаны египетские сатанисты. Как вы сможете это объяснить?

Ратцингер взял в руки снимок и всмотрелся в очертания высвеченной фигуры. Марго, Ковальский и Алиса смотрели ему через плечо. Судя по выражениям лиц оперативника и секретарши, они видели это изображение впервые в жизни.

Ряховский даже от своих подчиненных скрывает информацию…

– Что это такое? – недоуменно спросил Ратцингер, обескураженный внезапным поворотом разговора.

– Это снимок участка пола в этой комнате. Криминалисты искали скрытые следы крови, а нашли вот это, – Ряховский повернулся к Маргарите. – Полагаю, ваш отец нанес эту звезду на пол собственной кровью, а затем смыл.

– Но тогда почему он не смыл знаки со стен? – спросил Ковальский.

– Это отличный вопрос, коллега. Может, наш эксперт потрудится это объяснить?

– Послушайте, – не стерпел Ратцингер. – Я не ручаюсь за логику человека, который мог потерять рассудок, да простит меня фройляйн. Я могу лишь вам сказать, что пентаграмма – знаменитый и древний символ, в который на протяжении его многовековой истории вкладывали множество значений. Но здесь он начерчен неверно. Он несимметричный и шестая линия явно лишняя.

– Вероятно, она осталась, когда он закончил чертить пентаграмму? – предположила Алиса, все это время тщательно фиксировавшая каждое слово в своем планшете.

– Нет, тогда бы линия была прерывистой и состояла из отдельных капель, – возразил Ковальский, – а эту явно провели намеренно.

– Вы сказали, что в пентаграмму вкладывали множество различных смыслов, – напомнила Маргарита Ратцингеру. – Какие например?

– О, фройляйн, мне дня не хватит, чтобы о них рассказать.

– Попробуйте сосредоточиться на египетском контексте. С чем его ассоциировали древние египтяне?

Ратцингер на минуту задумался, не сводя глаз со снимка звезды. Затем он не спеша заговорил:

– Точные представления древних египтян на сей счет лично мне неизвестны. Но установлено, что пентаграмму как символ привезли из Древнего Египта пифагорейцы. Они считали пентаграмму магическим и очень могущественным символом. Впоследствии они использовали его для обозначения пяти органов чувств, но изначально она символизировала пять образующих мироздание стихий.

– Погодите, их разве не четыре? – перебил его Ковальский. – Огонь, вода, земля и воздух?

– Только не в представлении древних египтян, – пояснил Ратцингер. – Они видели мир более сложным и многогранным. Отсюда частично проистекает и сложность их мифологической картины мира. Египтяне верили в существование пяти стихий: солнце, влага, земля, небо и ветер. Все эти стихии нашли отражение в древнеегипетском пантеоне.

– Но почему этот символ здесь? Что он может значить в данном контексте? – Марго обвела рукой комнату.

– Понятия не имею, фройляйн.

Маргарита стиснула зубы, чтобы не завопить от досады. Она надеялась раскрутить эту ниточку и убедить упрямых федералов, что от неё может быть польза. Марго не пугала перспектива нажить себе серьезные неприятности, которыми грозило участие в расследовании подобного преступления. Её отец покончил с собой, возможно, погиб от рук неизвестных убийц. Его могли убить древние культисты, которые уже много веков скрываются в подполье и которые, возможно, стоят за серией терактов в столице. Как это вообще все может быть связано?

Марго подняла глаза к потолку и взглянула на торчавший с потолка крюк. Затем она медленно перевела взгляд на голый паркетный пол. Перед глазами оживали воспоминания…

– Подождите… – пробормотала она и вышла на середину комнаты. – Где точно был сделан этот снимок? В какой части комнаты?

Её вопрос явно обескуражил Ряховского. Он сверился с пометками на снимке и обозначением квадратов комнаты, затем указал ей область.

Маргарита кивнула, села на колени и стала аккуратно простукивать пол. Внезапно в её памяти всплыло четкое упоминание отцом о потайном отделении в полу его комнаты. А затем и эпизод из детства, когда Марго нашла его в пылу игр с куклами. Как крохотные пальчики расшатали половицу и обнажили тайник. И как потом отец, увидев это, с негодованием накинулся на неё, доведя малышку до слез. От стресса и шока она абсолютно забыла обо всем этом, но сейчас после получаса обсуждений и мозгового штурма к ней вернулась ясность мышления.

Ну, давай же… Где ты был, черт побери?…

В латексных перчатках деревянный паркет ощущался совершенно иначе, словно это и не он вовсе. Марго это навело на мысль, что сегодняшний день в принципе необычен. Все началось со странного сновидения, затем продолжилось несостоявшейся встречей с подругой, а теперь она простукивает пол в квартире отца, пытаясь разгадать тайну его гибели.

Наконец, спустя минуту, под костяшкой раздался глухой стук. Она простучала область справа и слева от половицы и попыталась подцепить её пальцами, но перчатки не позволили ей этого сделать. Марго тихо выругалась и стянула перчатки со вспотевших ладоней, после чего подцепила край половицы ногтем. Федералы и Ратцингер наблюдали за ней с некоторым недоумением – достаточным, чтобы не успеть ей помешать.