Вокруг света под парусами - Михаил Ципоруха

Безусловно, Лисянского и остальных моряков экипажа «Невы» поразили многие нравы и обычаи местных жителей. Лисянский описал некоторые из поразивших его обычаев: «Король дал Юнгу [американцу-советнику, а затем и наместнику короля. — Авт.] землю с некоторым числом людей. В одном из принадлежащих ему семейств находился мальчик, которого все любили. Отец его поссорился со своей женой и решился с ней развестись. При этом вышел спор, у кого должен остаться сын. Отец сильно настаивал оставить его при себе, а мать хотела взять с собой. Напоследок отец, схватив мальчика одной рукой за шею, а другой за ноги, переломил ему спину о свое колено, отчего несчастный лишился жизни. Юнг, узнав об этом варварском поступке, жаловался королю и просил наказать убийцу. Король спросил Юнга: «Чей сын был убитый мальчик?» Получив ответ, что он принадлежал тому, кто его умертвил, он сказал: «Так как отец, убив своего сына, не причинил никому другого вреда, то и не подвергается наказанию». Впрочем, он дал знать Юнгу, что он имеет полную власть над своими подданными и если хочет, то может, без всякого сомнения, лишить жизни того, на кого пришел жаловаться» [22, с 370].

Причем любопытно, что жестокие обычаи распространялись на все категории островитян, даже на королей. Так, Лисянский описал, как проводят, например, «табу макагити»: «Табу макагити походит на наши святки. Целый месяц народ проводит в разных увеселениях: песнях, играх и примерных сражениях. Король, где бы он не находился, должен сам открыть этот праздник. Перед восходом солнца он надевает на себя богатый плащ — одеяние, или покрывало, украшенное красными и желтыми перьями, и потом на одной, но чаще на нескольких лодках отъезжает от берега, приноравливаясь так, чтобы вместе с солнечным восходом опять пристать к нему. Для встречи короля назначается один из сильнейших и искуснейших ратников. Во все время плавания он следует по берегу за королевской лодкой. Как только она пристанет и король, выходя на берег, сбросит с себя плащ, этот ратник, находясь не далее 30 шагов, изо всей силы бросает в него копье, которое король должен или поймать, или быть убитым, ибо в этом случае, как говорят, нет ни малейшего потворства. Изловив копье, король оборачивает его тупым концом кверху и, держа под мышкою, продолжает свой путь в геяву, или главный храм богов. Это служит народу знаком к открытию праздничных забав. Повсюду начинаются примерные битвы, и воздух мгновенно наполняется летающими копьями, которые для этого нарочно делаются с тупыми концами… Некто советовал нынешнему королю отменить это празднество, указывая, что он каждый год должен подвергать свою жизнь явной опасности без всякой пользы. Но Гаммамея [Камеамеа. — Авт.] с надменностью отвечал, что он столь же искусно умеет ловить копье, сколь самый искуснейший из его подданных бросает его, и, следовательно, ничего не опасается» [22, с. 371].

Лисянского особо поразило мастерство островитян в рукоделии. «Сандвичский народ, — вспоминал он, — кажется, имеет большую способность и вкус к ремеслам. Все производимые ими вещи отменно хороши; но искусство в тканях превосходит даже воображение. Увидев их в первый раз, я никак не мог поверить, чтобы первобытный человек имел столь изящный вкус Смешение цветов и отличное искусство в рисунке, со строжайшим соблюдением соразмерности, прославили бы каждого фабриканта этих тканей даже и в Европе, а особливо ежели принять во внимание, что сандвичане производят столь редкие и удивительные изделия самыми простыми орудиями» [22, с 368,369].

Покинув Гавайские острова, «Нева» направилась к о. Кадьяк, куда и прибыла 12 июля 1804 г. Там Лисянскому вручили письмо управляющего поселениями РАК Александра Андреевича Баранова. Из этого письма и рассказов жителей островных поселений Лисянский узнал, что русская укрепленная фактория на о. Ситка — крепость Архангельская — была в 1802 г. разорена местными индейцами племени тлинкитов (русские называли их колюжами или колошами).

Нападение на крепость Архангельскую было во многом организовано конкурентами РАК американскими купеческими компаниями, закупавшими у местных индейцев меховые изделия и пытавшимися вытеснить русских из поселений на Северо-Западном побережье Северной Америки. Для этого они буквально натравливали на русские фактории и поселки местные индейские племена, снабжая их оружием и боеприпасами. Безусловно, важной причиной недовольства местных индейцев было то, что под руководством русских промышленников туземцы — участники промышленных байдарочных партий, в основном южные эскимосы и алеуты, проживавшие на о. Кадьяк и других Алеутских островах, развернули в исконных индейских охотничьих угодьях интенсивный промысел калана, на шкурки которого сами тлинкиты получали необходимые им товары с английских и американских промысловых судов.

Крепость была захвачена, вероятнее всего, 16(28) июня 1802 г. Штурм крепости начался совершенно неожиданно для русских в середине дня. Вооруженная толпа тлинкитов, насчитывавшая около 600 человек под командованием вождя ситкинских индейцев Скаутлелта окружила казарму в крепости и открыла сильный ружейный огонь по окнам На призывный крик Скаутлелта из-за мыса бухты вышла огромная флотилия боевых каноэ, на которых находилось не менее 1000 индейских воинов, и немедленно присоединилась к ситкинцам Тлинкитам удалось проникнуть внутрь казармы, перебить всех защитников и разграбить хранившиеся в казарме меха В огне сражения сгорели казарма и другие строения крепости, а также почти готовое к спуску судно на берегу. Находившиеся в других местах крепости русские и кадьякцы (эскимосы — жители о. Кадьяк) были почти все перебиты, а женщины и дети захвачены в плен. Вероятнее всего, во время восстания тлинкитов в 1802 г. погибло около 25 русских и до 200 туземцев-кадьякцев.

Главный правитель Русской Америки А. А. Баранов не мог смириться с потерей опорного пункта РАК на о. Ситка. В 1802–1803 гг. он собирал силы для атаки захваченной крепости на о. Ситка. В начале апреля 1804 г. он начал свой поход на тлинкитов, отправив предварительно байдарочную флотилию в залив Якутат на побережье Южной Аляски, поближе к о. Ситка, а затем сам пошел туда с двумя четырехпушечными судами «Св. Екатерина» и «Св. Александр Невский». Там его верный помощник И А Кусков достроил небольшие парусно-гребные боты «Ермак» и «Ростислав». К этому времени антирусский союз тлинкитских общин и родов уже распался.

В начале июля из Якутата Баранов отправился на «Ермаке» на завоевание Ситки во главе 120 русских и партии из 900 кадьякцев, аляскинцев, чугачей и танаина на 400 байдарках. Перед отправлением было роздано туземцам-байдарочникам большое количество ружей. При партии байдарок находилось 19 русских промышленников под началом Ивана Кускова с 3 медными фальконетами, перевозившимися в среднем люке 3-лючной байдарки.

Во время похода байдарочную флотилию прикрывал Баранов на «Ермаке» и бот «Ростислав». «Св. Екатерина» и «Св. Александр Невский» были направлены им непосредственно к Ситке. Из-за болезней часть участников байдарочной флотилии не смогли участвовать в походе. К Ситке прибыло только 350 байдарок с 800 туземцами.

Маршрут флотилии пролегал не прямо к Ситке, а шел как бы по огромной дуге через множество проливов архипелага Александра, где этим как бы демонстрировалась мощь русского оружия.