Чудодейница - Наталия Лебедева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1-й день отпуска
С утра она несколько раз выходила из своей комнаты, чтобы не прозевать новенькую, но неловко было стоять в коридоре, приходилось возвращаться. Когда все прочие соседи поуходили, и можно было крутиться туда-сюда спокойно, Юля надумала случайно столкнуться с новой соседкой возле её дверей, и направилась в прихожую. Очень вовремя — нужная дверь начала открываться. Но когда жиличка из неё вышла, «хитрая разведчица» сумела только проговорить «здравствуйте» и посторониться. Едва кивнув в ответ, мимо прошествовала симпатичная дама лет 40, приятной внешности, но окружённая такой мощной аурой, какой Юля на «этой стороне» мира ни у кого не встречала!
Кем была эта женщина? Какие силы питали её дар? Светлые или тёмные? Враг она или возможный друг? От смятения девушка ощущала себя на грани обморока… И тут провидение решило «добить» её — во входной двери провернулся ключ, она открылась и зашёл тот, кого Юля никак не ожидала увидеть сегодня во второй раз! Он смотрел на девушку так, будто заранее был настроен на столкновение с ней. Но следующее его действие оказалось ещё более неожиданным: он снял шляпу, которая, кстати, очень ему шла, другой рукой прикрыл за собой дверь, улыбнулся обычной человеческой улыбкой и сказал:
— Доброе утро. Давайте познакомимся, что ли? Максим.
Глава 4
Юля была вынуждена представиться и назвать своё имя, подосадовав, что не умеет проваливаться сквозь землю, как Елизавета. И вдруг почувствовала, что время словно растянулось — этот Максим очень медленно отводил свою руку от ручки двери, так же крайне замедленно протягивал её замершей девушке. Зачем он протянул свою руку? А что ей делать? Как использовать неожиданный шанс? Она же ничего о своём даре не узнала! Может, бывшая хозяйка дара уже испепеляла бы ненавистного врага человечества, а её преемница растерялась. Где вы, неведомые силы, которые просто обязаны были, наконец, проявиться?! Время вернулось в своё русло, когда девушка почувствовала в ладони тепло чужой руки. «У вампира тёплая ладонь?»
Не придумав ничего лучшего, она спешно развернулась и убежала в свою комнату.
— Савелий… — голос прозвучал жалобно. Юлю колотила нервная дрожь.
Она готова была крепко обнять встревоженного домового, в котором чувствовала единственную опору в разрушающемся мире, однако Савелий с достоинством, но довольно нежно, отстранился:
— Не колготись! Чайку с булочкой вон попей. Ромашка, мята, ежевика… Успокаивает. Може, поспишь? Ни свет, ни заря вскочила. А булочка — с молодильными яблочками.
— А разве они бывают?
— Вестимо, бывают.
***
«Что это было со временем? Новое проявление дара? Но какими мыслями я вызвала замедление времени? Не понятно… Эх, надо быстрее добивать дневник!»
Юля сегодня уже непрерывно держала защиту от чужого влияния. «Ещё бы научиться подчинять своей воле не обычных людей, а таких, как я, и тех, кто сильнее».
Она всё-таки уснула, а проснувшись, про дневник и не вспомнила… Уже дважды она сама себе обещала не испытывать артефакты без подготовки, но сейчас ей казалось, что она как раз готовится, а на самом деле снова собиралась совершить мало продуманную авантюру — проникнуть в теневую Москву, только максимально секретно. Не возле дома прогуляться, а посетить какое-нибудь известное место. Только надо было ещё научиться становиться невидимкой!
Пристроилась на кровати с ноутбуком, и её захватил поиск. Как много оказалось разрушенных памятников старины! Существовали ли они в теневой Москве? Ведь это теперь можно было запросто проверить!
Сначала вдохновили засыпанные «Актёркины пруды», но после прочтения исторических страшилок, они её напугали. Пруды получили своё название из-за утопленниц — актрис крепостного театра графа Шереметьева, их жизнь была настолько невыносимой, что целых семь прудов укрывали когда-то своими водами тела отчаявшихся женщин. А вдруг они после утопления оборотились в каких-нибудь хитрых и злобных речных русалок? И жили-поживали в том же мире, в котором так вольно чувствовали себя вполне настоящие сказочные вампиры? «Когда-нибудь, но не сейчас», — подумала девушка, продолжая поиск примечательных сооружений, о которых на экскурсиях по столице говорили, что они некогда БЫЛИ.
Храм Христа Спасителя? Нет, он восстановлен.
Святые места разрушенных при советской власти храмов обжили торговцы всех мастей. Чтобы переместиться туда без ошибок, нужно было съездить к этим мегамоллам, приглядеться к окрестностям. «Должны рядом оставаться и старые здания. Но это же день терять, а то и больше! Поищем что-нибудь знакомое».
«Нашла!» На Большой Сухаревской площади в тридцатые годы разрушили старинную башню Петровских времён. Про эту башню тоже существовала не слишком приятная легенда, то ли было убийство, то ли старец сам помер. Когда-то в петровские времена башню охранял заклинаниями монах-чернокнижник. По легенде он накопил сокровища, немало охотников до наживы желали украсть их ещё при жизни старого монаха, но ценности были хорошо запрятаны. Из-за сокровищ и разрушили ту башню, но кто заполучил клад, осталось неизвестным.
Юля неплохо ориентировалась на Садовом кольце и знала нужное место на площади! «Башня — самое то! Если она стоит нетронутая в теневой Москве, значит, мир там соответствует девятнадцатому веку». Что Юле давало такое знание, она ещё не придумала, но интересно же!
***
Определившись с очередным «путешествием», девушка вновь принялась штудировать мыслеформы из дневника Елизаветы и вникла, каким образом становиться невидимой! На очереди был проход сквозь стену. Юля не стала хвататься сразу за всё, а изучала новые умения по очереди. В приёмах управления силой мысли оказалось так много общего, что не мудрено запутаться, хотя основным являлось желание определённого действия.
Как же в детстве хотелось становиться невидимкой! Вот была бы радость! Сейчас восторга нет, но это весьма полезное умение на вражеской территории. «Надо убедиться, что меня не видно!»
Очутившись в невидимости, Юля позвала Савелия, который вопросительно посмотрел на неё. Полное ощущение, что он её видел…
— Ты меня видишь?
— Знамо дело.
— Но не должен. Значит, я что-то неправильно сделала…
— Ежели ты применила чудодейство, я тебя всяко буду видеть. Мы с тобой одной верёвкой повязаны.
— Это, хорошо, хотя вряд ли пригодится внутри дома. Но на ком же тогда можно проверить? Кстати, Савелий, ты к квартире привязан или к дому?
— К квартере, но по дому завсегда могу пройтить и с другими домовыми лясы поточить.
— Другими? Ты здесь не один?
— Не един. Но к хозяйке хоро́м токмо я был повязан. Ты не хозяйка, но Лизавета мне к тебе привязку
