Ангел Господень - Борис Чурин

Колотов в ответ растерянно пожал плечами. Вера решительно прошагала на кухню, и вскоре оттуда донесся ее голос:

— Юрий Николаевич, а что вы сегодня будете есть? У вас же холодильник пустой!

Девушка встала на пороге комнаты и, уперев руки в бока, вопросительно уставилась на хозяина дома.

— Я как раз собирался сходить в магазин, — с жалкой улыбкой проблеял Юрий Николаевич.

— Вот и прекрасно! Отправляйтесь в магазин. Я сейчас составлю для вас список необходимых продуктов. Когда вернетесь, будем готовить борщ. Вы любите борщ?

— Люблю, — радостно закивал головой Колотов.

Мяса в магазине, естественно, не оказалось. Пришлось ехать на рынок. Поэтому поход за продуктами растянулся на два часа. Когда с полными сумками Колотов подходил к дому, с детской площадки до его слуха донесся слабый голос:

— Николаич.

Колотов обернулся и увидел Трофима. Тот сидел, скрючившись, на низкой скамейке у детской песочницы. Тело его мелко тряслось и, в такт ему, тряслась нижняя челюсть бывшего штурмана.

— Николаич, — еще тише повторил Трофим.

Колотов подошел к другу.

— Николаич, помираю я, — просипел Трофим, — так хреново мне еще никогда не было. Выручай. Давай опохмелимся. Тебе, наверное, тоже не сладко.

Юрий Николаевич задумался:

— Опохмелиться сейчас, действительно, не помешало бы. Но ведь его ждет с продуктами Вера…

— Не могу я, — покачал головой Колотов, — родственница ко мне приехала. Вот, — кивнул он на сумки, — в магазин за продуктами бегал.

— Николаич, займи трояк, — Трофим прижал руки к груди, — Богом клянусь, на следующей недели отдам.

Колотов поставил сумки на землю, засунул руку в карман и, вытащив оттуда деньги, протянул Трофиму. Видимо, бывший штурман не рассчитывал так легко заполучить нужную сумму. Он зажал купюру в кулаке, живо соскочил со скамьи и затрусил по направлению к магазину. Через несколько шагов он остановился, обернулся и махнул Колотову рукой.

— Спасибо, Николаич. Через неделю верну.

Родные пенаты встретили Колотова чистотой и порядком, которых не знали со времен поселения в них Юрия Николаевича. Хозяин дома, удивленно озираясь, обошел свои владения и остановился посреди комнаты.

— Это моя квартира? — повернулся он к Вере, которая пряталась за косяком двери.

— Конечно, ваша, — рассмеялась девушка, — Юрий Николаевич, позвольте я вам завтра шторы на окна принесу? Без штор комната какая-то голая, неуютная.

— Валяйте, — махнул рукой Колотов, — но с условием, что стоимость штор я вам возмещу.

Вера подхватила принесенные Колотовым сумки и потащила их на кухню.

— Юрий Николаевич, — донесся оттуда ее грудной голос, — вам поручается почистить и порезать картошку. Остальное сделаю сама.

Через полтора часа густой, наваристый борщ уже разливался по тарелкам.

— Много я ел различных овощных супов, но ни один из них не похож на русский борщ, — подумал Колотов, усердно работая ложкой, — болгарский таратор, итальянский минестроне, испанский гаспачо, словацкий демикат, американский вишисуаз… — стал вспоминать Юрий Николаевич названия блюд, которые ему доводилось в разное время пробовать, — все не то. Свекла! Вот что отличает борщ от других овощных супов. Свекла придает особый вкус и цвет блюду.

Покончив с борщом, принялись за чай с тортом, который отсутствовал в Верином списке продуктов и который Колотов купил по собственной инициативе. За чаем шел оживленный разговор. Вера рассказала о своем детстве, о жизни в детдоме. Юрий Николаевич сосредоточился в основном на своей научной карьере. За окном уже стемнело, когда Вера засобиралась домой. Колотов проводил девушку до автобусной остановки.

Проснувшись на следующее утро, Юрий Николаевич ощутил на душе одновременно, казалось бы, несовместимые чувства: радость и тоску. Радость навевали чистая комната, залитая солнечным светом, открытое окно, сквозь которое слышалось веселое щебетание воробьев, а главное, отсутствие похмелья, мучившего Юрия Николаевича почти каждое утро в последние два-три месяца. Не было головной боли, тошнотворного запаха во рту, не было изматывающей нервы и опустошающей сознание дрожи в теле.

Тоску же исподволь, но настойчиво порождали воспоминания о минутах удовольствия от общения с зеленым змием. Память услужливо рисовала моменты, когда этот змий добирается до желудка и нежно обжигает его стенки. Далее, теплой волной змий разносится по всему телу и достигает головы, вызывая в ней удивительные, волшебные действа. Житейские проблемы вдруг становятся мелочными и незначительными. Их решение кажется делом настолько пустяковым, что о нем даже не хочется думать. Думать вообще не хочется. Мысли, обгоняя друг друга, устраивают в голове веселый хоровод, от которого возникает желание петь, танцевать и веселиться.

— Надо сходить в магазин, купить четвертинку, — решил про себя Юрий Николаевич, — от четвертинки сильно не захмелею, а жизненный тонус подниму.

Колотов откинул одеяло и спустил ноги на пол. Взгляд нашел домашние тапочки, дружной парой стоящие возле кровати.

— А почему они чистые? — удивился Юрий Николаевич и тут же хлопнул себя по лбу, — Вера! Конечно, это она почистила мои тапочки, пока я ходил за продуктами.

Следующая мысль привела Колотова в замешательство:

— Вера обещала прийти вечером, повесить шторы, а я собираюсь напиться. Но ведь четвертинка это — так… пшик. К вечеру буду как огурчик, — попытался успокоить свою совесть Юрий Николаевич. Но внутренний голос безжалостно прервал эти попытки:

— Ты же не остановишься на четвертинке! Побежишь за второй, потом за третьей!

Колотов тяжело вздохнул, засунул ноги в тапочки и поплелся на кухню заваривать чай.

* * *

— Юрий Николаевич, я не удержалась и купила гардины. Ваши гардины совсем не подходят к тем шторам, которые я купила.

Вера боком протискивалась сквозь дверной проем, одной рукой прижимая к себе огромный сверток, а в другой держа массивные, инкрустированные гардины.

— Зря вы это сделали, — проворчал Колотов, тем не менее, бросаясь помогать девушке, — боюсь, получится как у Ильфа и Петрова. Правда, у тех все начиналось с матраса, а у меня с гардин. К таким красивым гардинам потребуется не менее красивый письменный стол. К столу — диван, к дивану — шкаф и пошло и поехало…

— А что в этом плохого? Вам разве не хочется жить в уютной, со вкусом обставленной квартире?

Юрий Николаевич в ответ пожал плечами.

— Снимайте старые гардины, — распорядилась Вера.

Операция по замене гардин и развешиванию штор, к удивлению Колотова, заняла совсем немного времени. Через полчаса Вера, стоя на стуле, завершала работу, любовно поправляя складки на ткани.