Четыре фигурки на свадебном торте - Соня Лемармот

— Видимо, мне просто не нужен испорченный праздник, — огрызнулся Стив. — Спасибо, ма, — он подвинул к себе чашку с кофе, но пить не стал, а откинулся на спинку стула и уставился на Энджи.

— Ты надолго к нам? — поинтересовался Шон.

— Ты меня уже гонишь? — Стив перестал на нее пялиться и переключил внимание на брата. Их взгляды скрестились, за столом повеяло арктическим холодом.

— Интересуюсь, — осторожно ответил Шон.

— Ах, нам здесь не рады, — манерно вздохнул его братец, грустно потупив глазки.

За столом царило напряжение. Напрягались все, кроме Стива. Он, как ни в чем не бывало, взял булочку и принялся намазывать ее джемом. Энджи только теперь заметила, что с его появлением никто из присутствующих не притронулся к еде, все внимание было сосредоточено на нем.

— Что, даже на праздник не позовешь? — хмыкнул Стив, бросив на брата острый взгляд, и с ядком в голосе добавил: — Семейный.

Шон так и замер. Энджи тоже напряглась, понимая, как ловко Стив подловил брата. Неужели теперь придется пригласить его на свадьбу? О, нет! Он же всю свадьбу испортит!

Впрочем, насладившись их замешательством, Стив смилостивился и небрежно бросил:

— Да ты не переживай, Шон, скоро отбуду. На свадьбу я к вам точно не пойду, можешь не трястись от страха.

— А тебя никто и не приглашает! — не выдержала и все-таки подала голос Энджи.

— Я еще раз повторяю, что мне это не интересно. — Стив оторвал взгляд от булочки и уставился на Энджи с таким видом, будто собирался сожрать ее вместо пресловутого мучного изделия.

Но ее его поведение лишь разозлило. Она отвернулась к Шону. Тот был напряжен и не сводил с брата злых глаз. Пытаясь успокоиться и желая отвлечь жениха от неприятных мыслей, она положила ладонь на его запястье и с нежностью улыбнулась. Почувствовав прикосновение, Шон повернулся к ней и выдал в ответ такую же вымученную улыбку, какая, верно, была сейчас и у нее. Но взгляд его немного потеплел, ведь он теперь знал, что она готова его во всем поддержать.

— Стив, ты ведь любишь сладкий кофе, положить тебе сахар? — видимо, стараясь прекратить ссоры и переключить внимание сына на себя, предложила Эллис.

— Спасибо, но здесь и так слишком приторно.

Можно было не сомневаться, кому адресовались эти полные презрения слова.

Энджи вдруг стало душно, а внутри с каждой секундой нарастала ярость, мешая здраво мыслить.

Шону повезло — ногти любимой невесты, вонзившиеся вдруг в его запястье, оставили после себя лишь белые полумесяцы, а не кровавые царапины.

Стиву тоже повезло, причем, намного больше, чем брату, потому как в руках Энджи оказалась его чашка с кофе, но она не выплеснула горячий напиток ему в лицо. Поставив перед собой чашку, Энджи схватила солонку и, отвернув крышку, ложечкой насыпала соли в кофе и хорошенько размешала.

Она подняла голову, намереваясь отдать чашку с чудесным напитком, и встретилась взглядом с Эллис. Вся злость разом покинула ее, осталась лишь растерянность. Стало неудобно перед присутствующими за свою вспышку.

Эллис решительно протянула руку, взяла чашку и поставила перед сыном.

— Пей, Стив. Приторно не будет, — приказала она.

— Благодарю, дамы. — Стив с сомнением смотрел на кофе, и пить не спешил. Но, когда он поднес чашку к губам, Энджи захотелось его остановить — ей ли не знать, сколько соли она туда вбухала!

Стив сделал глоток, и его передернуло.

— Забористо, — сказал он, прочищая горло.

Энджи вздохнула с облегчением, радуясь, что он выжил, после ее чудесного напитка.

Эллис с укором покачала головой и все-таки отобрала чашку у Стива.

— Клоун, — буркнул Шон, жуя сэндвич с ветчиной.

Кажется, Стив его не услышал, — видимо, уши солью заложило, — и вполне миролюбиво сказал:

— Спешу тебя расстроить, брат. Кофе готовить она не умеет. — И кивнул на Энджи.

«Удивительный человек, — подумала она. — Видит, что ему здесь не рады, а все равно продолжает спокойно сидеть и трепать всем нервы. Мне бы его спокойствие».

— Может, ты заткнешься и дашь нам позавтракать? — внес разумное предложение Шон.

Эллис неожиданно поднялась из-за стола и обратилась к Энджи:

— Почему бы нам не позавтракать на террасе, милая? Пусть перегрызают друг другу глотки без нас.

Энджи растерялась: сидеть за одним столом со Стивом ей не хотелось, но она боялась оставлять Шона наедине с братом, вдруг опять подерутся. А они обязательно подерутся, если будут продолжать дискутировать в том же духе.

Шон быстро поднялся и произнес:

— Я, пожалуй, выпью кофе в библиотеке. Извините за нашу ссору.

— Извиняем, — благосклонно простил брата Стив.

Глаза Шона бешено сверкнули, но он справился с собой и, стараясь сохранять спокойствие, сказал:

— Мне нужно сделать несколько звонков до обеда, я вас покину.

И покинул. Эллис опустилась на свое место и недовольно посмотрела на Стива.

— Мы с тобой поговорим позже, — холодно посулила она сыну.

— Как скажешь, мама. Если хочешь, я прямо сейчас уеду. — Стив стал сама покладистость.

— Сперва ты меня выслушаешь, — отрезала Эллис и переключила все свое внимание на Энджи, расспрашивая ее о предстоящей свадьбе.

После ухода Шона Стив притих и в разговор о том, какие должны быть салфетки на праздничном столе не встревал. Пока Энджи доедала круассан, он запихал в себя несколько булочек, выпил сок и испарился.

Шон Нортон, глава строительной компании «Нортон Корпорейшн», сидел за рабочим столом и просматривал почту. Даже из своего кабинета, — перед кабинетом находилась приемная секретаря, — он услышал громкий топот в коридоре. Кто-то бежал.

О! Он прекрасно знал, кто это! Вот уже пятнадцать дней (ПЯТНАДЦАТЬ!!!) каждое утро Шон слышал этот топот!

Эту женщину Господь послал ему в наказание за грехи его тяжкие. Он только удивлялся, откуда у него могло накопиться столько грехов, ведь он постоянно на работе.

И почему он ее до сих пор не уволил? Она умудрилась воплотить в себе все черты, которые он ненавидел: наглая, безалаберная и рыжая.

Он до сих пор помнил тот день, когда в его жизнь вошла она. Была пятница. Не тринадцатое, правда, что очень странно. Стояла прекрасная летняя погода, настроение у него было чудесное, все в жизни складывалось, как нельзя лучше: бизнес почти процветал, личная жизнь радовала, все родные живы и здоровы. Чего еще желать?

Шон сидел в своем кабинете и изучал новый договор с заказчиками. Часы на стене показывали половину девятого, в здании компании царила тишина. Нортон обычно раньше всех приходил на работу, и ему нравилась эта тишина, — никто не шумит, не дергает по пустякам. Он перевернул очередной лист толстого договора и тут на столе ожил телефон. Звонила его секретарь Эва Джонсон, которая сообщила, что заболела. Как некстати! Придется искать ей временную замену, а это грозило определенного рода неудобствами. Нежелательно привлекать человека «с улицы», будет лучше, если новый секретарь знает компанию изнутри, а, следовательно, придется оторвать какого-нибудь сотрудника от привычных обязанностей.