Инженер. Часть 2. Поиск - Евгений Южин

Мой собеседник помолчал и продолжил:

— Когда я решил, что есть вероятность вашего возвращения, то я купил машину и установил ее на месте, где раньше стояла ваша. Местные Кулибины изготовили простейший датчик на основе моего камушка — обычный фотоэлемент, срабатывавший на свечение камня. Они подключили его к сигнализации, как тревожный датчик на взлом багажника. Когда на мой телефон пришло сообщение о том, что кто-то взломал багажник этой машины, я уже был готов.

— Мне кажется, нам пора возвращаться, — сказал я. Увлекшись, мы прошли довольно далеко, и уже начинались сумерки.

Михаил осмотрелся, словно только очнулся:

— Да, да. Пойдемте. Марина, наверно, волнуется, — и после паузы: — А можно, я с вами поговорю на нашем языке — соскучился, знаете ли.

— Конечно, — ответил я на нем.

— Так вот, про вашу семью. Я наводил справки, но, как вы понимаете, мои возможности ограничены — только то, что есть в Сети. Хотя иногда — мне кажется, что там все есть. Ну, так вот — жена ваша вышла замуж, где-то через год после вашего исчезновения. Еще через четыре года ваш дом снесли, и они переехали по новому адресу. В прошлом году я видел сообщение о том, что ваша дочь вышла замуж. Я попытался уточнить тогда, осталась ли она жить по новому адресу, и выяснил, что они еще три года назад продали квартиру и куда-то переехали. Все, что я могу вам дать сегодня, — это ссылки на социальные сети. Вы знаете, некоторые женщины практически живут там. Ваша жена, правда, редко обновляет информацию, но зато у дочери целый поток. Вы сможете просмотреть почти всю их жизнь после вас по фотографиям. А там решайте, будете ли вы их искать. Думаю, что это нетрудно сделать по специальному запросу через портал госуслуг.

— Сбросьте мне их. Вечером посмотрю, — внутри я ощущал какое-то беспокойство. Если бы он дал мне ссылки прямо сейчас, то я не уверен, что стал бы их смотреть сразу. Я признался себе, что боялся того, что увижу.

Почти всю дорогу обратно мы шли молча. Пару раз Михаил заговаривал со мной на Мау, но темы быстро исчерпывались — о Мау мы договорились не говорить, пока не вернемся, а остального было сказано уже столько, что требовалось сначала переварить это.

Я жадно впитывал признаки нового, которые встречались мне на каждом шагу. Вот подъезд — обычный подъезд московской многоэтажки. С виду в нем ничего не изменилось, вот только доступ внутрь можно было получить, приложив либо палец, либо телефон к датчику на двери. Причем Михаил, запустив какое-то приложение и дотронувшись своим смартфоном до моего, тут же предоставил доступ к подъезду мне, как его гостю. Теперь я мог спокойно проходить в дом по моему отпечатку пальца до тех пор, пока хозяева не отменят допуск. Лифт в этом конкретном здании также использовал систему идентификации — по крайней мере, за все время нашего движения до квартиры Михаила он не нажал ни одной кнопки. Лифт гостеприимно распахнул свои двери, стоило нам подойти к нему, дождался, пока мы зашли внутрь, и сразу же начал движение, не дожидаясь, пока мы выберем этаж.

Марина, дожидаясь нас, заказала ужин из ресторана. Когда мы вошли, незнакомый молодой человек в униформе заканчивал сервировать стол в столовой. Пожелав нам приятного аппетита, вскоре он покинул квартиру, сопровождаемый самодвижущейся тележкой, груженой большим цветным ящиком.

***

Говорил я довольно долго. Как, неожиданно для самого себя, я выяснил, за эти полтора года произошло множество событий, не упомянуть о которых не было никакой возможности. В результате я закончил свой рассказ, когда за окном уже стемнело — ну, если темнотой можно назвать многоцветное сверкание ночной Москвы. Выговорившись, я почувствовал опустошение.

Все молчали. Первым заговорил Михаил:

— Да, Илья, похоже, вы даже сейчас плохо представляете, как вляпались. Я отлично знаю скелле, лично не знаком, но много слышал о семье Ур. Ваша ошибка в том, что вы воспринимаете Ану, в частности, как обыкновенную, пусть и талантливую, девушку. Это не совсем так, точнее, совсем не так. Видите ли, в хранилище книг — это гораздо более точный перевод названия того места, где я провел столько лет, чем библиотека, — хранятся не только древние книги. Сестер не сильно заботила систематизация фондов — в результате я имел доступ не только к древней, но и вполне себе современной литературе. Например, я читал методические пособия по содержанию одаренных девочек в интернате для скелле. Знаете ли вы, к примеру, что в юном возрасте наибольшую опасность представляют девочки, когда они спят. Их размещают в специальных склепах на большом удалении друг от друга, чтобы они ненароком не поубивали друг друга во сне. Я даже пересказывать не буду, какими методами их учат контролировать дар. Просто поверьте, иногда это очень жестоко. Уже здесь, на Земле, я прочитал о методах дрессировки животных, об условных рефлексах и прочем того же рода. Так вот, то, как их воспитывают, — это чистой воды дрессировка, как животных. Тех, кто не поддается, уничтожают. Не хочу на ночь глядя рассказывать некоторые неприглядные подробности, но только вообразите, те девочки, которые справились с первичной дрессурой, потом становятся женщинами. И некоторые, скажем так, физиологические особенности женского организма — от месячных и сопутствующих им изменений в поведении до секса и оргазма — катастрофически опасны для окружающих. Захотели бы вы жить с женщиной, которая, потеряв на мгновение контроль над собой, способна убить всех вокруг, просто породив какой-то внешний эффект рядом. Дрессировка, а это именно она, продолжается у них постоянно до окончания интернатуры.

В наш разговор впервые вмешалась Марина:

— Илья, я, как психолог, уверяю вас — они должны быть настоящими шизоидами. Не психами, конечно, но расстройства личности и неврозы для этих несчастных гарантированы. Причем, скорее всего, это будут комплексные состояния. Насколько я могу судить, им всем требуется специальная адаптационная терапия. Боюсь, что чисто психологических методов будет недостаточно.

— Я много общался с Аной, и ни разу не было момента, когда я бы почувствовал нечто подобное. Вот та, кто меня пытала, — точно больная. Но Ана вела себя более адекватно, чем даже моя собственная жена.

Марина посмотрела на мужа, вздохнула:

— Боюсь, Илья, что вы смотрите на нее несколько романтично. Но спорить не буду — я с ней не знакома.

Неожиданно меня посетила горячая и острая, как сталь, идея. Воспоминание об Ане сложилось с текущей ситуацией и, как результат, я оцепенел. Мои новые друзья заметили это.

— Илья? — протянул Михаил.

Я повернулся к нему и спросил:

— А по второму камню, ну, который с маяком, можно определить сам факт переноса?

Михаил нахмурился:

— Вы о чем?

— Я о том, что, если кто-нибудь еще перенесется, мы это сможем заметить?

У того округлились глаза:

— Вы считаете, …

Я перебил его: