Водный мир - Людмила Райот

Тот смотрит на меня так, словно я оскорбила его.

— А на кого же я похож?

— Ну… на атланта, рожденного в Набиле. У тебя короткие волосы. И нет татуировок, — взгляд падает на седого лохматого капитана, суетящегося в рубке. Его руки и шея кажутся черными от обилия где-то ярких, где-то выцветших наколок, покрывающих плечи и предплечья сплошным полотном из узоров.

Друг усмехается. Секунду колеблется, а потом расстегивает куртку, одним слитным движением стягивая через голову майку. Это смахивает на дешевый трюк из любовного романа, но у меня невольно перехватывает дыхание.

Я ошиблась, считая, что у Тимериуса нет татуировок. Теперь я вижу — все это время он носил под одеждой знак принадлежности к водному миру. Нечто чуждое, бунтарское, дикое. То, что выставляется напоказ в Атлантисе, но скрывается под личиной добропорядочности в Набиле. Его руки не похожи на разрисованные рукава. Четкие линии берут начало чуть ниже локтя, поднимаются к плечам, разветвляясь, изгибаясь, сплетаясь в диковинный орнамент, напоминающий рисунок в стиле зентангла (1). Не прерываясь, протягиваются через плечи за спину, завершаясь на лопатках закругленными кляксами. Почему-то кажется — за простыми на первый взгляд наколками кроется что-то большое, а в геометрических фигурах зашифрована целая история, тайное послание… Если бы получше рассмотреть…

Я с трудом отрываю взгляд от Тимериуса, ловя себя на тоскливом желании и дальше любоваться мужским телом. Любоваться, трогать, исследовать. Неуместное желание. Опасное. Стараюсь перевести все в шутку.

— Может, где-то спрятаны еще и косы?

Атлант не улыбается. Секундой ранее наблюдая за моим интересом со странной жадностью, разочарованно отворачивается. Ссутулит спину, напряженно вглядываясь в линию горизонта.

— Так-так-так! — Никель, закончив свои дела в рубке, втискивается между нами. — Я что-то пропустил?

Пропустил. Во мне тут взыграло. Разгадки захотелось поразгадывать. Дура.

— У нас по расписанию солнечные ванны? Тогда почему Тимериус разделся, а ты все еще в одежде?

— В моей транс-форме не предусмотрено купальника, — пожимаю плечами. — Лучше расскажи, что там у вас с капитаном. Мутный тип какой-то. Сначала берет на борт, потом собирается высаживать прямо посреди моря.

Ник ухмыляется.

— Он старый прохвост и бандюган. Говорит, что доставляет багаж с порта на материк самым дешевым способом доставки. Хотя я подозреваю, что основной его заработок — контрабанда… Умудрился снова повысить ценник себе и этой колымаге, представляете? Хотя в одном он прав — стоило взять с собой лодку.

«Прохвост и бандюган» не заставляет себя долго ждать. Поставив корабль на заданный маршрут — никогда бы не подумала, что ржавый баркас способен идти на «автопилоте»! — тоже выходит на палубу и переключает внимание на пассажиров. Пристает с вопросами к мужчинам, с чего-то решив, что заплатившие за «черный» проезд путешественники станут охотно делиться планами с не внушающим доверие любителем легкой наживы.

И если бы все ограничилось только этим! К моему несчастью, он вспоминает о женщине на судне: подсаживается ко мне с другого бока и разыгрывает роль галантного кавалера. Предлагает искупаться, расхваливает экологию и чистоту местных океанов. Об атлантийской экологии, много лет назад вызвавшей глобальное потепление и таяние всех ледников, я наслышана, а вода не вызывает желания в неё окунуться. По неизвестной причине она остается почти такой же темной, как и на рассвете, хотя солнце поднимается все выше и выше.

— Как скоро мы доплывем до острова? — я стараюсь говорить на чужом языке медленно, членораздельно и очень громко. Почему-то кажется, что престарелый атлант просто обязан быть туговатым на ухо.

— Не раньше, чем он — до нас! — он явно очень доволен своим чувством юмора.

Я отодвигаюсь как можно дальше от него и все равно успеваю насчитать три зиящие дыры в его улыбке — не хватает верхнего зуба, нижнего и клыка. Его сходство с пожилым флибустьером становится непередаваемым, и я все больше убеждаюсь в нетрезвости капитана. Кстати, что там пьют в Атлантисе? Мне нужно тоже ознакомиться с местной винной картой. Судя по перегару, испускаемому капитаном, где-то на борту прячется мини-бар.

Честно говоря, не так я представляла общение с жителем водного мира. Тимериус говорил, что их раса гордая, высокомерная, в высшей степени нетолерантная, с весомой долей презрения относящаяся к людям из других измерений. Но сейчас из тандема «капитан-я» на неприступную и замкнутую атлантийку куда больше похожа я, чем старик. Делюсь своими размышлениями с Тимом.

— Он слишком стар, чтобы быть нетолерантным. В его возрасте приходится довольствоваться тем, что есть.

Пока я решаю, не обидеться ли на это высказывание, Никель выпрямляется и протягивает руку вдаль.

— Вон он!

На горизонте возникает темная черточка, почти не различимая в яростном блеске солнца, отражающегося в темной воде. Словно выныривая из кипучего жидкого золота, нам является плавучий остров.

4. Плавучая свалка

Тимериус приподнимается, нетерпеливо всматриваясь вдаль, а капитан отправляется в рубку, чтобы отправить запрос на причаливание. Мои спутники возбуждены и взбудоражены — кажется, я одна испытываю беспокойство, глядя на медленно приближающийся остров.

Сойти на него, значит лицом к лицу повстречаться с чем-то по-настоящему атлантийским. С головой окунуться в местную жизнь, порядки, социум. Как пройдет эта встреча?

Плавучий остров, поначалу казавшийся лишь неясной тенью на пределе зрения, приближается быстрее, чем мне бы хотелось, раздается вширь и в высоту. От него невозможно отвести взгляд, он потрясает воображение, удивляя и вызывая невольный трепет.

Я ожидала увидеть что-то отдаленно похожее на природное образование — камень, горы, зелень, — но то, что предстало перед нами, гораздо больше напоминает небольшую цитадель, вырванную из земли вместе с прилегающими территориями и помещенную на воду. Не хватает только крепостной стены и подъемных ворот — сразу начинается широкая и длинная площадь, в центре которой вырастают строения. Над крышами торчат высокие оглобли ветрогенераторов, заканчивающиеся скрученными конусообразными лопастями.

— Разрешено причалить к пятому доку! — кричит капитан из рубки, и баркас начинает огибать остров в поисках нужной цифры.

Тимериус с Никелем радуются, пожимают руки и поздравляют друг друга с успехом, а я тихонько мечтаю: вот бы нам отказали в высадке, и мы бы и дальше продолжали путешествие на славном ржавом кораблике.

Пока что остров мне не нравится. Чем ближе мы подходим к нему, тем более угрюмой громадиной нависает сверху наше будущее пристанище. Дома стоят сначала редко, затем все плотнее и плотнее, чтобы ближе к середине острова громоздиться, взбираться один на другой, образуя возвышение, на верху которого зазывно подмигивает аккуратная башенка.