Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Мой старший брат Иешуа - Андрей Лазарчук

Мой старший брат Иешуа - Андрей Лазарчук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 75
Перейти на страницу:

Потом, разумеется, это очарование развеялось, хотя и не до конца. Время парфян долго вспоминали как золотые годы.

Итак, Антигону, с одной стороны, и Гиркану, Фасаэлю и Ироду, с другой, было предложено предстать перед царевичем Пакором и принять его суждение. Подождать царевича можно в спокойном месте, вдали от иерушалаимской суеты – в загородном дворце царя Сидона, под сенью пальм и фонтанов.

Потом было много пересудов, почему Ирод не воспользовался приглашением. Якобы его предупредили о заговоре – то ли добродетельный сирийский купец, то ли даже тайный римлянин на парфянской службе… Сам он ни о чем таком не рассказывал. По его словам, и заговора-то никакого не было: Антигон был настолько уверен в своей правоте, что строить какие-то козни считал попросту излишним. Ирод же остался в Иерушалайме, во-первых, потому, что его опять трясла лихорадка, а во-вторых, он опасался за некоторых не в меру горячих командиров-эдомитян, которые выражали недовольство парфянами. Малейшая искра – и он бессмысленно лишился бы армии, которую так долго налаживал и выправлял…

Еще больше пересудов было о том, что же на самом деле произошло во дворце сидонского царя? Увы, я не в состоянии ответить на этот вопрос. Могу только опровергнуть самые распространенные слухи. Конечно, ни Гиркан, ни Фасаэль не находились там под арестом; они могли уехать в любой момент, но тогда бы Антигон оказался единственной стороной на суде. Конечно, Антигон не мог сулить в качестве подарка царевичу ни пятьсот, ни пять тысяч девушек и жен из лучших иудейских семейств; эту сплетню распространяли сторонники Фасаэля и Ирода; впрочем, и они могли бы придумать что-нибудь поумнее; хотя, если разобраться, почему-то самые бездарные сплетни оказываются и самыми живучими.

И, конечно, Фасаэль не кончал с собой. С одной стороны, он был мужествен, с другой – богобоязнен. Фарисей до мозга костей, он верил в Страшный суд и дальнейшее воскрешение для жизни новой; в его глазах самоубийство, чем бы оно ни диктовалось, было величайшим грехом, закрывающим врата, ведущие к посмертному перерождению. Я думаю, слух о самоубийстве был пущен Антигоном или его подручными как последняя бессильная месть ему, несломленному…

Вы спросите: как же так, у всех этих событий был живой свидетель, почему не спросить его? Неужели он молчит? Нет, хуже: Гиркан не молчал, Гиркан рассказывал много, но каждый раз – разное. Он немного повредился умом, а главное, у него проявилась та же особенность личности, что привела к гибели его внучку, Мариамну: безудержное фантазирование и неумение отделить реальность от собственных фантазий.

Только отбрасывая невозможное, немыслимое, удается воссоздать тот день и час – во дворце, во внутреннем его дворике, под сенью пальм и фонтанов.

Антигон, взбешенный то ли общим упрямством, то ли каким-то замечанием Гиркана, бросился на старика (Гиркану недавно минуло восемьдесят лет), повалил его и ножом ли, осколком мраморной столешницы ли отсек ему оба уха. Фасаэль бросился на помощь к поверженному этнарху, но его заколол в спину один из охранников Антигона. Все произошло так быстро, что охрана Фасаэля попросту не успела вмешаться…

В этот же день, еще ничего не зная о происшедшем, а руководствуясь совсем другими соображениями, Ирод ушел из Иерушалайма. Он увел все свои войска, более семи тысяч пехотинцев и две тысячи всадников, забрал младшего брата Ферора, мать, невесту, мать невесты, жену и детей Фасаэля и еще несколько сотен горожан, по разным причинам опасавшимся гнева Антигона. Парфяне не мешали этому исходу, но разбойники Антигона попытались дать бой и были разгромлены наголову. Это произошло совсем неподалеку от Иерушалайма, на той же дороге, по которой Ирод совсем недавно преследовал Феликса.

Впрочем, разбойники не отстали – однако, преследуя уходящую колонну, держались на почтительном удалении. Дойдя до Масады, Ирод занял эту крепость (припасы из которой не только не вывезли, но и пополнили; этим занимался другой его младший брат, Иосиф), расположил там семью, часть горожан, оставил сильный гарнизон под командованием Иосифа, а сам двинулся дальше, в родную Петру, рассчитывая там пополнить армию, установить отношения с парфянами и триумфально вернуться в Иерушалайм.

Там, в Петре, его и настигла весть о смерти старшего брата, о низложении Гиркана (который, потеряв уши, уже не мог быть первосвященником, поскольку первосвященником может быть только муж безупречный) и о том, что Антигон с соизволения парфянского правителя Пакора провозглашен царем иудейским.

И там же, в Петре, его в первый раз предали свои.

Было это так: эдомский царь Малх – разумеется, не тот Малх, которого убили якобы за покушение на Гиркана, но, как выяснилось, человек не менее гнусный – был должен покойному Антипатру и самому Ироду огромную сумму денег; он решил воспользоваться обстоятельствами и объявил Ироду, что имеет приказ от парфянских начальников (на самом деле никакого приказа у него не было), чтобы Ирода в город не пускать, денег ему не давать, а имущество его конфисковать. Его да заодно и имущество всех прочих иудеев Эдома.

Первым побуждением Ирода было взять Петру штурмом. Но он поразмыслил и решил не рисковать. Он распустил большую часть своей армии по домам, наказав собраться по первому его зову, а сам с небольшим отрядом воинов и горожан бежал в Египет.

Ирод рассчитывал застать там Антония, но, увы, Антоний уже отбыл в Рим – в Риме его ждали совершенно неотложные дела. Может быть, оно и к лучшему, поскольку Антоний воспламенился страстью к Клеопатре, египетской царице, дочери царя Птолемея Авлета и недавней возлюбленной Гая Юлия. Говорят, Клеопатра не была красива, но поражала мужчин живостью характера, умом и необыкновенной доброжелательностью. Она владела почти забытым ныне женским искусством занимать мужчин беседой – при том, что познания ее были обширны и точны. Тетя Элишбет говорила мне, что когда-то во всем эллинском мире многих девочек специально обучали и риторике, и музыке, и стихосложению, и драматическому искусству, и истории, и многим другим умениям поддерживать к себе интерес. Но после кровопролитных греческих раздоров образование пришло в упадок, и более всего – образование женское. Многие эллинки и ныне не умеют читать, а считают на пальцах. В Иудее есть специальные храмовые школы для девочек, но там обучают другому. И только грубые римлянки, как ни странно, оказываются самыми грамотными…

Устоял ли Ирод перед очарованием Клеопатры, сказать трудно, а пожалуй, что и невозможно. Сам он говорил, что устоял, но тогда совсем непонятно, зачем она к нему приезжала впоследствии. Оронт полагал, что Ирода и Клеопатру связало глубокое чувство роковой неутоленной любви, и в особо трудный час один бросался на выручку другому, забывая обо всем. Но при этом Ирод любил и Антония…

Пробыв у Клеопатры около трех седмиц, Ирод воспользовался ее помощью, зафрахтовал небольшое торговое судно и ринулся в бурные зимние воды. У берегов Родоса судно налетело на камни; к счастью, люди спаслись, но Ирод потерял все, что имел с собой. Кто знает, как повернулась бы судьба, но именно в это время и по схожей причине на острове оказались его друзья, Саппин и Птолемей; втроем они сумели изыскать достаточно средств, чтобы не только снарядить корабль, но и оказать помощь городу, страшно разоренному войной Антония и Октавиана с Кассием.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?