Просто пространства - Жорж Перек

1 костюм, висящий на плечиках;

1 пиджак, брошенный на спинку стула

сохнущее белье;

3 шкафчика в ванной комнате;

значительное количество бутылочек и флакончиков;

большое количество трудно определяемых предметов (например, каминные часы, пепельницы, очки, стаканы, блюдца с арахисом).

Это описание охватывает лишь «бесфасадную» часть дома. На оставшейся четверти рисунка можно заметить край тротуара, усеянный мусором (старая газета, консервная банка, три конверта), переполненную урну, некогда роскошные, а ныне обветшалые ворота и пятерых персонажей в окнах: на третьем этаже, среди горшков с цветами, — старика, курящего трубку, и его собаку, на четвертом — птицу в клетке, женщину и маленькую девочку.

Мне кажется, дело происходит летом. Время, должно быть, часов восемь вечера (удивительно, что детей еще не уложили спать). Телевидение еще не изобретено. Не видно и радиоприемников. Домовладелицей наверняка является дама, которая вяжет (но не на втором этаже, как мне показалось сначала, а, учитывая положение ворот, на первом; то, что я назвал первым этажом, на самом деле оказалось подвалом: в здании всего три этажа): из-за превратностей судьбы ей пришлось не только превратить свой особняк в доходный дом с меблированными комнатами, но еще и разгородить пополам две свои самые красивые комнаты.

При более внимательном разглядывании рисунка набралось бы достаточно подробностей для объемного романа: к примеру, очевидно, что в это время модны вьющиеся волосы (у трех женщин на голове бигуди); господин, который спит на своем неудобном диване, — несомненно преподаватель: это ему принадлежит кожаный портфель, а на его письменном столе лежит кипа бумаг, сильно смахивающих на домашние задания; ничем не занятая дама — мать сидящей девушки, и вполне вероятно, господин с бокалом в руке, который, облокотившись на камин, несколько озадаченно взирает на мобиль Кальдера, — ее будущий зять; что до ее соседа, обремененного четырьмя детьми и одной кошкой, то он, похоже, яростно терзает свою пишущую машинку, словно издатель вот уже три недели ожидает его рукопись…

2

То, что следовало бы время от времени делать систематически

В доме, где мы живем:

заходить к соседям, смотреть, что висит, допустим, на нашей общей стене; убеждаться или опровергать гомотопию жилья. Думать о том, как извлечь из этого пользу;

замечать, что некое чувство потерянности от необычности обстановки может наступать, когда мы идем по лестнице «Б» вместо лестницы «А» или поднимаемся на шестой этаж, хотя живем на третьем;

пытаться в границах одного дома представить основы коллективного существования (в одном старом доме 18-го округа я видел общий туалет на четыре семьи; домовладелец не хотел оплачивать освещение в указанном туалете, ни один из четырех съемщиков не хотел платить за трех других и не соглашался на установку единого счетчика с единой квитанцией, оплачиваемой всеми поровну. И вот вышеуказанный туалет освещался четырьмя лампочками, каждая из которых соединялась с выключателем, находящимся в соответствующей комнате: одна единственная лампочка горела бы круглосуточно лет десять и, разумеется, стоила бы дешевле, чем установка хотя бы одной из этих приватных электросетей).

В любых домах:

смотреть по сторонам;

поднимать голову;

искать имя архитектора, имя застройщика, дату постройки;

задумываться, почему так часто висит табличка «газ на всех этажах»;

если дом новый, пытаться вспомнить, что на этом месте было раньше;

и т. д.

1

Дома стоят рядом, один возле другого. Они выстроены в ряд. Предполагается, что они должны выстраиваться в ряд, а когда они выбиваются из ряда, то это расценивается как серьезное нарушение: тогда говорят, что они не держат равнения, а это значит, что имеется основание их снести, дабы затем поставить в ряд с другими.

Параллельный ряд двух цепочек домов определяет то, что называется улицей: улица — это пространство, ограниченное домами, обычно с двух своих длинных сторон; улица — это то, что отделяет одни дома от других, а еще то, что позволяет переходить от одного дома к другому, идя вдоль улицы либо ее переходя. К тому же улица — это то, что позволяет размечать дома. Существуют различные системы разметки; самая распространенная, в наши дни и на наших широтах, состоит в том, чтобы давать улице название, а домам — номера. Называние улиц — тема очень сложная и зачастую щекотливая, которой можно было бы посвятить не одну книгу. Что касается нумерации, то и она не так проста: во-первых, было решено давать одной стороне четные номера, другой — нечетные (но, как справедливо задумывается персонаж Рэймона Кено из романа «Пролет Икара»: «13 бис — это число четное или нечетное?»); во-вторых, следуя по улице в сторону увеличения номеров, четные оказываются справа (а нечетные — слева); и, в-третьих, вышеуказанное увеличение номеров обычно (хотя известно много исключений) определяется положением данной улицы по отношению к фиксированной оси, в частности, к Сене: параллельные Сене улицы нумеруются от верховья к низовью, нумерация перпендикулярных улиц начинается от Сены (разумеется, эти пояснения касаются Парижа; можно благоразумно предположить, что аналогичные решения придумывались и для других городов).

В отличие от домов, которые почти всегда принадлежат кому-то, улицы в принципе не принадлежат никому. Они довольно справедливо поделены на зону, предназначенную для автомобильного транспорта и называемую проезжей частью, и две, разумеется, более узкие зоны, предназначенные для пешеходов и называемые тротуарами. Некоторые улицы предназначены исключительно для пешеходов, либо постоянно, либо на время, при некоторых особенных обстоятельствах. Зоны соприкосновения проезжей части и тротуаров позволяют припарковаться автомобилистам, которые желают какое-то время не передвигаться. Поскольку количество автомобильных транспортных средств, желающих какое-то время не передвигаться, намного превышает количество свободных парковочных мест, возможность стоянки было решено ограничивать — в пределах некоторых пространств, названных «синими зонами», — лимитируя время стоянки либо, чаще всего, устанавливая за нее плату.

На улицах не часто встречаются деревья. Когда они есть, то их огораживают решетками. Зато большинство улиц оснащены специфическими устройствами, соответствующими различным услугам: так, есть фонари, которые загораются автоматически, при значительном ослаблении дневного освещения; остановки автобусов или такси; телефонные кабины, скамейки; ящики, куда горожане могли бы бросать письма и откуда почтовые служащие забирали бы их в определенное время; аппараты с часовым механизмом, предназначенные для получения платы за лимитированное время стоянки; емкости для ненужной бумаги и прочих отходов, куда некоторые люди, проходя мимо, испытывают непреодолимое желание заглянуть; светофоры.