Верхняя Москва. Русский блицкриг - Анатолий Матвиенко

Дмитрий представил, что будет, если сосед по купе снимет заклятие сдерживания вони.

– Религия не позволяет?

– Нет. Боялся тебя пропустить.

– Значит, вам все удалось, – поддержал шутку парень и завалился на койку. – Обед заказывать?

– Через час.

Отмытый и чисто выбритый паломник стал неуловимо похож… на кого? Дмитрий сморщил лоб, пытаясь поймать мелькнувшую и упорхнувшую ассоциацию. Строгий мужик, скорее глубоко за шестьдесят, просто омоложенный магически, среднего роста, крепкий, но подвижный. Волосы темные и плотно прижатые к черепу, будто их маслом намазали. Но вряд ли. Что-то во внешности мага говорило о пренебрежении к внешним деталям. К черту детали, вспомнилась старая поговорка отца, навеявшая грусть.

– Огораживаемся.

Борис безо всякой нужды щелкнул пальцами, вызывая заклинание. Он изолировал купе от подслушивания и подглядывания обычными, электронными и магическими средствами. Осталось только завидовать – по защищенности кусок вагона сравнялся с залами Серебряноборского дворца. При этом заклинание не привязалось к земле, двигаясь со скоростью состава. И такой человек едет совершенствоваться в Китай? Разве что учить других.

– Ну, здравствуй, Богуслав.

Княжич пружиной выпрямился и сел напротив. Что за новости? И что тому известно еще?

– Ну-ну. Сейчас небось драться полезешь? Не трудись, не выйдет.

– Кто вы и что вам нужно?

Борис покровительственно улыбнулся.

– Проще ответить на вторую половину. Сопровождать, обучать и защищать тебя.

– Благодарю, не нуждаюсь. Особенно без сведений о вашей личности.

Маг продолжал улыбаться, но не оскорбительно. Скорее с легкой грустью и сочувствием.

– Ну что за молодежь. Нам столько лет требуется, чтобы научиться азам, а им сразу подавай. Иначе нос воротят.

– И все же?

– Ершистый, весь в отца. Не смотри на меня зверем, я хорошо его знал. Да что говорить, и сейчас знаю.

– Продолжайте. – Богуслав-Дмитрий тщательно сдержал эмоции.

– Какой молодец! Не стал раскрываться, что Ярослав звонил тебе, когда ты ездил к нему на могилу… Прости за каламбур.

– Откуда мне знать – от кого звонок? Может, вы сами его подстроили. А уж голос и интонации подделать проще простого.

– И снова правильно! Никому не верить – отцовская школа. Делаем так. Ты же чувствуешь, что в твоей голове нет никакого зондажа? Подумай над вопросом, на который только он может дать ответ. Или несколько.

– Хорошо…

– Только говорить будешь быстро. Считай, что роуминг дорогой.

Борис достал трансформер, разложил его, несколько раз замысловато ткнул в панель. Затем снова свернул в трубу и протянул попутчику.

Он взял с недоверием. Вокруг купе плотный кокон, ни магон, ни электрон не проскочат.

– Да? – раздался знакомый голос.

– Папа! Тест-вопрос. Ты говорил маме – мой цветок Востока, а я…

– Бутончик. Богуслав, что за игры?

– Верно! Как я называл в детстве шариковые ручки?

– Не помню… А-а, «писайя».

– Точно. А когда я обмочился большой совсем, лет в восемь, вспомни, как обидел меня!

– Сказал – Русью будет править ссыкун. Да, ты долго дулся. Прости.

– Па-па!! Это все-таки ты?! Как? Почему ты то сверху, то снизу, но тебя нет… – Из Богуслава буквально поперло, но Ярослав его остановил.

– Борис расскажет. Нет ни верха, ни низа, это один мир. Пока.

Связь оборвалась. На экранчике полное отсутствие какой-либо сети. Мистика в мире магии.

Борис заметил прозрачную слезу, которую Богуслав не удержал в уголке глаза.

– Успокойся. Конечно, жестоко было заставлять тебя считать, что отец погиб. Так надо.

– А мама?

– Не известно. Нам пока не удалось… Об этом позже.

– Какого черта? О чем вы вообще? И кто вы на самом деле?

– Как много вопросов! Яр предупреждал. Начну с последнего. Я – Род.

Богуславу захотелось срочно бросить в Бориса чем-нибудь тяжелым. Или легким но быстрым, калибра 7,62. Тут душа наизнанку, а он шуточки шутить.

– Я правда Род, только давно не божество, идолы которому стоят по всей стране. Не веришь? – Борода снова щелкнул пальцами, вернув купе в обычное пространство, пронизанное электромагнитными и магическими полями. – Ведь знаешь, что происходит, если на территории Руси нарушить клятву. Слушай. Торжественно клянусь Родом, что я и есть Род. Глупо звучит… Видишь, не испепелило. Кстати, час минул, должны обед принести. Ты не голоден?

Действительно, вежливая проводница постучалась и с подноса на столик сдвинула две порции. Борис как ни в чем не бывало отделил свою и принялся неторопливо поглощать, не обращая ни малейшего внимания на попутчика, который ожидал эпохального откровения о мироустройстве и прочих сногсшибательных сведений. И не дождался. Причем не только после обеда, но и до прибытия в Каракорум.

Развенчанный бог выспался после того обеда, потом сказался занятым и долго медитировал. Затем ужин, сон до утра, завтрак…

– А ты что время зря теряешь? Отец многому тебя научил. Сосредотачивайся, ощущай силу планеты. Ну, что тетя называла ворожбой, так сказать, моего имени. Маг большей частью сам учится. Ему разве что подсказывать следует.

– Так подскажите.

– Не время, Дмитрий. Работай. И не мешай.

Все. До выхода на перрон больше ничего не удалось выжать.

Вместо пересадки на поезд, отправляющийся на левый берег Волги и дальше в степные государства, Борис увлек княжича на базар. Там без затей и особой причины завязал ссору с продавцом охотничьего и прочего холодного оружия, обвинив его, что тот мошенник и пытался всучить дешевку под видом элитного ножа.

В узком проходе между рядами лавок, не шире двух метров, вокруг московских пришельцев начала скапливаться небольшая толпа чернявых азиатских крепышей. Дмитрий, кое-как понимавший местный язык по дальней аналогии с крымско-татарским, уловил, что их собираются избивать. Если и не до смерти, то весьма ощутимо.

Накалив обстановку, Борис спрятался за спину Дмитрия, прокричав:

– Эта мусульманская помесь свиньи и собаки хотела обмануть вас, хозяин!

Решив, что с так называемым богом он разберется потом, княжич начал бой.

Когда на тебя нападают сразу несколько, важно сократить одновременный доступ к телу. Он выбрал место с подпорой навеса позади себя, но не вплотную, иначе попытаются сунуть веревку и притянуть к столбу, лишая подвижности или удушая. Слева-сзади Борис. Ненадежный союзник, но сначала монголы пусть его завалят. И только прямо и справа – противники, пара всего, за ними еще шесть или семь, жаждущих развлечений.