Волшебная мелодия Орфея - Лариса Капелле

– Вы его знали? – вырвалось у Бернара.

– Нет, – покачал головой настоятель.

Говорил он спокойно, но было видно, что эта холодность показная. Ансельм, тот и вовсе нервно теребил руками четки и глядел куда-то в сторону.

– Тебе известна причина смерти?

– Удар по голове сзади, в последнее время в округе стало неспокойно, разбойники пошаливают.

– Разбойникам нужна добыча, какой им толк от бездомного бродяги? – резонно возразил Ансельм.

Аббат кивнул в знак согласия.

– Может быть, потасовка, со своими подрался? – выдвинул новую гипотезу Бернар.

– Или убийство? – непонятным тоном произнес Ансельм.

Бернар только пожал плечами в ответ. Бродяга был никому не известен, и, честно говоря, санитарный брат совершенно не представлял себе, какой толк от их предположений. Разыскивание убийц в их обязанности не входило. Конечно, аббат обладал правом судьи, правом наказывать и миловать. Однако от этой роли Петр Достопочтенный не испытывал никакого удовольствия и чаще всего перепоручал эти функции приору.

– Нуждаешься ли ты в чем-то? – неожиданно спросил настоятель.

– Нет, – еще больше удивился Бернар, как-то не привыкший к вниманию аббата. Того всегда больше интересовали строительство базилики, о которой уже шла слава по всему христианскому миру, и другие, более важные и значительные, нежели его лазарет, дела.

– Мы все в чем-то нуждаемся, мой брат, – заметил грустно Петр Достопочтенный и, перекрестив покойника, направился к выходу.

* * *

У Бодлера явно были какие-то тайны. Настя наблюдала за гостем, отмечая некоторые странности в его поведении. Если слово «странности» вообще могло подходить к этому необычному субъекту. Дала себе слово присмотреться поподробнее после прогулки по магазинам. Вернулась к Гарику, упаковала покупки и с деловым видом устроилась в малом салоне. Дождалась, пока Бодлер утратит бдительность, и незаметно придвинулась так, чтобы видеть происходящее на экране его компьютера. Открытие ее не разочаровало. Алекс просто-напросто шпионил за кем-то. Так как происходящее на экране не походило ни на видеоигру, ни на художественное и документальное кино. Она встала и решительным шагом подошла к хакеру, тот быстро свернул картинку.

– Поздно, мой дорогой! – заявила она. – Хватит играть в прятки, открывай!

Тот со вздохом повиновался. Она с интересом уставилась на экран, на котором в шести оконцах происходили разные интересные действия.

– Это что еще?

– Камеры наблюдения в загородном доме де Вельтэнов, – просто пояснил хакер.

– А ты к ним подключился, если я правильно поняла?

Бодлер только кивнул.

– У них что, нет никакой защиты?

– Есть, конечно, очень хорошая защита.

– Не такая хорошая, если ты смог к ней подключиться.

– Я и пентагоновскую взламывал, – скромно заметил компьютерный гений.

Настя с уважением посмотрела на Гарикова гостя. Некоторые ее знакомые, тоже не новорожденные в виртуальном пространстве, о пентагоновской даже и не мечтали. Алекс взгляд Насти истолковал правильно и окончательно расположился к этой необычной русской.

– Недавно закончились похороны Магнуса, – пояснил он, – я записал, если хочешь.

Настя от приглашения Бодлера не отказалась. Ощущение у нее было странное, но моральных вопросов в стиле «тварь ли я дрожащая или право имею?» задавать себе не стала. Приоритеты на этот момент у нее были совсем другими. Поместье де Вельтэнов было очень даже симпатичное. Не замок, конечно, но хороший господский дом, что-то вроде родовой усадьбы с большим трехэтажным центральным строением со стрельчатыми окнами и двумя башенками по сторонам. Явный стиль «новой готики», когда в начале XIX века победившая буржуазия заностальгировала и обратила свои взоры в прошлое. Средние века показались тогда романтичными: там были «прекрасные дамы», мужественные рыцари, вдохновенные монахи, загадочные алхимики и прочий мистический люд, не то что окружавший их рациональный и торговый XIX век, вот и понесла косая в щавель. Видимо, эта мода не обошла стороной и предков Вельтэна.

Кино на экране было немым, но по расстановке ролей она догадалась, кто был кем. Вельтэна хоронили в фамильном склепе. Прямо за гробом шла мать, представительная дама лет пятидесяти-шестидесяти в черном одеянии, в покрое которого явно чувствовался фирменный знак одного из парижских домов Высокой моды. Возраст определить было трудно, женщина была ухоженной, даже траур не оставил особого отпечатка на холеном лице с негромким макияжем. Отец держался в сторонке, пара скорее всего была разведена. Рядом шел младший брат Вельтэна. Он явно был в шоке, не стеснялся своих слез и судорожно сжимал край гроба, словно не желая отпускать того, к кому был так привязан. Дальше двигались все остальные – родственники, друзья и, смешавшись с толпой, Ника, подруга Вельтэна. Ее почему-то не допустили в первый ряд. Она была бледной, под глазами прочно залегли черные круги, но выражение лица было решительным и даже каким-то отчаянным.

Насте стало слегка не по себе, медленное, наполненное печальным смыслом действо разворачивалось перед ее глазами. Отсутствие звука и почти черно-белые тона придавали ему какой-то особо зловещий оттенок. Она стала прокручивать. Тем более внутри склепа камер не было и смотреть дальше было незачем. Правда, через какое-то время, обстановка изменилась. Бодлер, по всей видимости, переключился на камеры внутреннего наблюдения. «Безопасность в доме Вельтэнов была на высоте», – хмыкнула она про себя. И на этот раз в центре действия был огромный салон, в котором остались только самые близкие. Они сидели полукругом, и прямо перед ними помещался один, одетый с иголочки мужчина. Он читал какой-то документ. Лица окружающих были напряженными. В один момент с места вскочила мать, вмиг потерявшая весь свой лоск. Она обратила свое лицо к сидевшей тут же Нике и начала что-то говорить. Ника отвечала, и по лицам было заметно, что этот разговор был чем угодно, но только не обменом любезностями. Затем в разговор вмешался отец, заспоривший и с матерью, и с Никой. Наконец, вскочил брат и явно закричал на всех окружающих. Следом юноша выскочил из комнаты, но спор на этом не закончился. Мать даже схватила Нику за руку, та руку выдернула, но не отодвинулась, с вызовом поднимая лицо. Элегантно одетый мужчина в разговор не вмешивался, просто сидел, почти не двигаясь и наблюдая за сварой. Правда, спокойствие его было показным, желваки ходили ходуном, а руки нервно теребили уголок конверта.

– Завещание читают, – сообразил Бодлер.

– Тебе известно его содержание?

– Откуда? – пожал плечами компьютерный взломщик.

– В самом деле? – лукаво заглянула в старательно отводимые глаза напротив Настя.

– Я же не нотариус.

– Как ни странно, но я тебе не верю, – улыбнулась она.