Волшебник - Майкл Скотт

— Это в Москве. — Николя покосился на Джоша. — Не спрашивай. Это долгая история.

— Его хотели расстрелять как шпиона, — глумливо улыбнулась Ската.

— Это очень долгая история, — повторил Фламель.

Следуя за Скатой и Фламелем по извилистым улочкам Монмартра, Джош вспомнил, как вчера Джон Ди описывал Николя Фламеля:

«Кем он только не был за свою жизнь: лекарем и поваром, книготорговцем и солдатом, учителем языков и химии, стражем порядка и вором. Но при этом он всегда был лжецом, шарлатаном и жуликом».

«И шпионом, — добавил про себя Джош. — Интересно, знает ли об этом Ди?» Мальчик внимательно посмотрел на Фламеля. Выглядел тот вполне обычно: коротко остриженные волосы, блеклые глаза, черные джинсы и майка под потертой черной кожаной курткой. Он прошел бы незамеченным по любой улице в любом городе мира. И все-таки обычным его не назовешь: он родился в 1330 году и, по его словам, трудится на благо человечества, потому что бережет Кодекс от Ди и темных старейшин — ужасных созданий, которым тот служит.

Но кому служит сам Фламель? И кто он такой, этот бессмертный Николя Фламель?

Взяв себя в руки, Никколо Макиавелли начал спускаться по ступеням базилики Сакре-Кёр. Туман клубился позади него, будто развевающийся плащ. В воздухе постепенно прояснялось, но вокруг по-прежнему пахло ванилью. Макиавелли запрокинул голову и вдохнул этот запах. Надо запомнить его, ведь он так же уникален, как и отпечатки пальцев. У каждого на планете есть аура — электрические поле, окружающее человеческое тело. А когда электрическое поле сфокусировано и направлено, оно взаимодействует с эндокринной системой и надпочечниками, вырабатывая отличительный запах, характерный именно для этого человека. Своего рода роспись. Макиавелли сделал последний вдох. Он почти чувствовал вкус ванили на языке — бодрящий, чистый. Запах сырой необученной силы.

В этот момент Макиавелли со всей очевидностью понял, что Ди прав: это запах одного из легендарных близнецов.

— Окружить всю территорию, — приказал Макиавелли высшим полицейским чинам, которые собрались полукругом у подножия ступенек в Сквер-Виллетт. — Оцепить каждую улицу, переулок и аллею от улицы Кюстин до улицы Коленкур, от бульвара Клиши до бульвара Рошешуар и улицы Клиньянкур. Немедленно найти этих людей!

Его распоряжение было встречено молчанием, которое нарушил загорелый офицер полиции в звании капитана:

— Вы предлагаете перекрыть весь Монмартр?

Он оглядел своих коллег в поисках поддержки, но все предпочли отвести глаза.

— Да ведь сейчас пик туристического сезона! — запротестовал капитан, повернувшись к Макиавелли.

Лицо Макиавелли осталось таким же бесстрастным, как маски, которые он коллекционировал. Его холодные серые глаза впились в офицера, но голос был ровным и тихим, не громче шепота.

— Ты хоть знаешь, кто я такой? — спокойно спросил он.

Капитан, увешанный орденами ветеран Французского иностранного легиона, под взглядом неподвижных глаз почувствовал себя очень неуютно. Облизав пересохшие внезапно губы, он ответил:

— Вы месье Макиавелли, новый глава Генерального управления внешней безопасности. Но это дело полиции, а не службы национальной безопасности. У вас нет полномочий…

— Я заявляю, что это дело ГУВБ! — перебил его Макиавелли. — И мои полномочия подтверждены самим президентом. Если понадобится, я перекрою весь город. Немедленно найдите этих людей! Сегодня была предотвращена катастрофа! — Он махнул рукой в сторону базилики, очертания которой начали вырисовываться в тающем тумане. — Кто знает, какие еще террористические акты они планировали? Докладывайте мне обстановку каждый час! — закончил он и, не дожидаясь ответа, зашагал к своей машине.

Возле нее стоял водитель в черном костюме, скрестив руки на могучей груди. Водитель, лицо которого наполовину скрывали зеркальные солнечные очки, открыл дверь перед хозяином, а потом осторожно закрыл ее. Забравшись в машину, он опустил руки в черных перчатках на кожаный руль и терпеливо стал ждать указаний. Стекло, отделяющее водителя от салона, опустилось.

— Фламель в Париже. Куда он мог пойти? — без предисловий спросил Макиавелли.

Существо, известное как Дагон, служило Макиавелли почти четыреста лет. Под этим именем его знали почти тысячелетие, и, если не считать наружности, в нем не было ничего человеческого. Повернувшись на сиденье, слуга снял зеркальные очки. В полумраке салона его глаза выглядели выпуклыми, как у рыбы, огромными и влажными под прозрачной стекловидной пленкой. Век у него не было. Когда он заговорил, за тонкими губами показались крошечные острые зубки.

— Кто его союзники? — спросил Дагон, переходя с плохого французского на еще более скверный итальянский и закончив на булькающем языке своей давно забытой юности.

— Фламель и его жена всегда были одиночками, — сказал Макиавелли. — Поэтому они так долго прожили. Насколько мне известно, они не жили в этом городе с конца восемнадцатого века.

Он достал тонкий черный ноутбук и прижал указательный палец к встроенному считывателю отпечатков пальцев. Компьютер пискнул, экран загорелся.

— Если они прошли сквозь лейные врата, то пришли неподготовленными, — прохлюпал Дагон. — Ни денег, ни паспортов, ни запасной одежды.

— Точно, — прошептал Макиавелли. — Значит, они будут искать союзника.

— Человека или бессмертного? — спросил Дагон.

Макиавелли задумался.

— Бессмертного, — наконец ответил он. — Неуверен, что они знают многих людей в этом городе.

— А кто из бессмертных сейчас живет в Париже? — спросил Дагон.

Итальянец нажал сложную комбинацию клавиш, и на экране возникла папка под названием «Temp». Там хранилось много файлов с расширениями. jpg, bmp и. tmp. Макиавелли выделил один и нажал «Enter». В центре экрана появилось окно: «Введите пароль».

Его тонкие пальцы забегали по клавиатуре, набирая пароль: «Del modo di trattare i sudditi della Val di Chiana ribellati».[5]Открылась база данных, закодированная улучшенным стандартом шифрования AES — тем самым, которым правительство кодирует большинство совершенно секретных файлов. За всю свою жизнь Никколо Макиавелли накопил целое состояние, но этот файл считал самым ценным сокровищем. Здесь хранилось полное досье на каждого бессмертного человека, живущего в двадцать первом веке. Досье собирала шпионская сеть по всему миру, причем большинство шпионов и не подозревали, что работают на Макиавелли. Он пролистал имена. Даже его хозяева, темные старейшины, и те не знали, что у него есть такой список. Вряд ли они обрадовались бы, если бы узнали, что ему известны местонахождение и подноготная почти всех светлых и темных старейшин, до сих пор живущих на земле или в царствах теней, окружающих этот мир.