Мститель. Бывших офицеров не бывает - Валерий Шмаев

Если предположить, что перед своим приездом Вальтер встречался со своим агентом, работающим ещё и с нашей спецслужбой, тогда объясняется точное время выхода диверсанта на позицию. Другого объяснения этому не существует.

Утверждение штурмбанфюрера Ранке, что это русские, основано только на типе оружия, но винтовками СВТ и русскими гранатами вооружены и финны, и «Советы», и наши войска. Привязка к оружию в данном случае – это неумение оперировать фактами.

С большой вероятностью можно предположить, что это агент, прошедший подготовку в одной из наших школ, либо агент, прошедший подготовку у самого Нойманна. У меня есть обоснованное предположение, что Вальтер оставил для собственного использования некоторое количество людей из числа якобы погибших курсантов из первого выпуска, таких мною отмечено четверо, и из последующих выпусков, общее количество которых по известным причинам пока неизвестно. Вполне возможно, что кто-то из них решил таким образом обрубить все концы. Поимённый список предположительно живых курсантов всех выпусков с моими дополнениями и выписками из досье вот в этой папке.

Кроме того, неизменный и незаменимый помощник Вальтера Нойманна, русский дворянин и бывший капитан латвийского генерального штаба Елагин Алексей Петрович, который мог бы прояснить очень многие детали по курсантам, так как большинство курсантов школы и личных агентов Вальтера проходили через его руки, выполняя приказ обер-лейтенанта Карла Витта, был ранен. Днём позже по непонятной причине сам Ранке применил к нему методы специального допроса, отчего состояние его в настоящую минуту критическое.

Сейчас он прооперирован и находится в госпитале под круглосуточной охраной, но в сознание до сих пор Елагин так и не пришёл. Сам же штурмбанфюрер Ранке на вопрос о причине допроса отвечать отказался. – Бригаденфюрер по-прежнему невыразительно смотрел на подчинённого. На его лице не отразилось никаких эмоций.

Это была его ошибка. Это он, поговорив с Ранке по телефону, приказал допросить русского дворянина. Бригаденфюрер не учёл одного, того, что Ранке жутко ненавидит любимчика Вальтера. Расчёт был на то, что в течение суток Ранке в достаточной мере подогреет русского офицера и тот к приезду Бонке будет готов на всё что угодно, но когда Курт приехал в школу, было уже поздно. Меньше чем за сутки Ранке превратил русского в кровоточащий страшными ранами полутруп, не добившись практически ничего.

Но главное во всей этой истории было не это, и Штольк об этом не знал. Главным было то, что штурмбанфюрер Ранке, уверенный в собственном превосходстве и абсолютной безнаказанности во время допроса, похвалился Елагину, что приказ на проведение допроса он получил от бригаденфюрера. После этого русский дворянин замолчал и в течение допроса более не проронил ни слова.

Ранним утром на «фишке» меня ждал мой тупоголовый помощничек с группой поддержки. Дозор усиленный – шесть человек при двух пулемётах, но это он зря. Забрали у меня всю мою поклажу и чуть ли не на руках донесли до дома, а там даже банька теплится. Проснулся только под вечер. Утром в бане помылся до блеска, дополз на ватных ногах до кровати и как провалился. Устал всё же очень здорово.

Вышел в горницу из нашей с Виталиком спальни, а тут сюрприз. Мои трофеи прямо на столе разложены, и вид у «Сержа» довольный. Ранца и жилета только нет, я их сразу Виталику отдал, чтобы заныкал. Кроме «Сержа» в горнице «Старшина» с «Девятым» и Виталик с «Дочкой». Но это пока. Сейчас ты у меня, мой дорогой соратник, ещё больше будешь доволен, если не сказать больше. Давно хотел это сделать.

Подошёл и молча, со всей дури засадил красному командиру с ноги по роже. «Сержа» немного приподняло и унесло в угол, прямо под ноги к «Старшине». К нам приехал ревизор. Правда, ревизор не приехал, а пришёл, но это ничего для «Сержа» не меняет. Виталик только чуть приподняться успел, но он меня прекрасно знает и знает, что, когда я вот такой спокойно-безразличный, это кому-то сейчас звездец настанет. Повезло «Сержу», что босиком, а то разнёс бы ему морду лица как «зафутболенному». Я только чуть-чуть сдержался. Добрый стал, постоянно себя сдерживаю. Вот и этому долбодону повезло нарваться на мою доброту.

– «Старшина», приведи своего командира в чувство, – коротко приказал я. «Старшина» с «Девятым» молча облили «Сержа» водой и посадили его на лавку между собой. Сказать, что они были изумлены, это не сказать ничего, но сделали всё молча, ожидая продолжения. Сам я подошёл к столу и взял документы, лежавшие на форме, прямо в открытом виде.

Что тут у нас? Какая прелесть! Непонятно только, почему они меня отпустили? Если отпустили, то зачем? Какой в этом смысл? Или я реально такой везучий? Ну, это тогда полная фантастика. Положив документы обратно, я не торопясь дошёл до оружия, взял автомат, передёрнул затвор и вернулся к столу.

«Серж» уже пришёл в себя, хотя взгляд плавал, а на скуле наливался синяк. Голова на темечке была разбита, и струйка крови медленно пробивала дорожку среди волос. Нехило его о стенку приложило. От удара этой деревянной головы даже дом закачался.

– Если вы не ответите на мои вопросы, я вас троих убью, – сказал я негромко.

«Третий», «Дочка». Вооружиться. Быстро. А потом перебью всех, кто пришёл с вами. – Повысив голос, я рявкнул «Старшине», «Девятому» и приходящему в себя «Сержу»:

– Руки держать на столе. – Виталик с Верой испуганными воробьями порскнули за автоматами. Для них моё поведение тоже было неожиданностью, но вот какая выучка. Моментально и без каких-либо сомнений на сидящих уставилось уже три автомата. Неплохо.

– Командир! Что случилось? – глухо пробасил «Старшина».

– Ничего не случилось. Разбор прошедшей операции. Я пытаюсь понять, ты с немецким диверсантом заодно или он один работает? Руки. Ты документы, что я принёс, видел? Что в них написано? Написано в них, что я вчера убил штурмбанфюрера войск SS. Знаешь, что это? Это капитан или майор, хрен я что понимаю в этих эсэсовских званиях, но точно не сержант. Минимум заместитель начальника разведшколы, которую этот дебильный командир с первого раза не распознал и всех нас послал на убой. Я вот хочу понять, по собственной дурости или он на немцев работает. – Почти мгновенно вокруг «Сержа» образовалась пустота. И «Старшина», и «Девятый» моментально отодвинулись от него. Я же намеренно не смотрел на «Сержа», я смотрел в ноги. Нападение всегда начинается со взгляда и с ног, и стрелять я начну сразу, как только он напряжёт хотя бы одну мышцу на ногах. Да и смотреть в глаза человеку, которого допрашиваешь, нельзя. Когда человек, с которым ты говоришь, не видит твоих глаз, он теряется, чувствует себя очень неуютно. Оптимально смотреть на мочку уха, тогда человек видит, что ты смотришь прямо на него, а взгляд поймать не может. Визуальный контакт в разговоре для допрашиваемого всегда очень важен.

Я ни на минуту, ни на секунду не думал, что «Серж» – немецкий агент. Немцы давно бы меня взяли, и Виталика, и Веру, и понты с гранатами нам бы не помогли. Да упаси боже! Я просто его «опускал» и параллельно «качал» всех остальных. «Серж» начал тянуть одеяло на себя, и его надо было спустить с небес на землю.