Все или ничего - Елена Ласкарева

Первое, что он сделал после аварии, это написал в ГАИ заявление, что претензий к нарушительнице не имеет, и даже оплатил все возможные причитающиеся с нее штрафы и неустойки, добавив к ним существенные суммы гаишникам на карман.

Но к чему себя обманывать? Угрызения совести мучили его прежде всего по той причине, что пострадавшая была так невероятно красива…

Какая жестокая несправедливость, что именно самое совершенное существо получило столь страшные увечья!

«Сотрясение мозга и множественные переломы», — коротко сказал врач и не стал вдаваться в подробности, чтобы не травмировать его, Львова!

Это звучало просто как издевательство: доктора пресмыкаются перед «благодетелем», не задумываясь над тем, что в самом-то деле его казнить мало!

Эта девушка… Почему Владимир не встретился с ней при других обстоятельствах?

Такие лица, с нежной бледной кожей, со светлыми ресницами и бровями, любили изображать художники эпохи Возрождения. Червонное золото волос и светлое золото веснушек… Этих веснушек он осмелился осторожно коснуться сегодня в больнице кончиками пальцев…

Драгоценные золотые брызги на ее щеках напомнили ему чарующий миф о Зевсе-громовержце, который проник в спальню красавицы Данаи, обратившись золотым дождем. Античное предание о тайной любви…

Как хотел бы он быть этим Зевсом — победителем, счастливцем, только завоевавшим не гречанку Данаю, а Ирину Владиславовну Первенцеву. Он уже знал ее имя, отчество, род занятий, адрес — словом, все, что только можно было узнать из официальных источников.

Оставалось ближе познакомиться с ней самой. Станет ли это когда-нибудь возможным?

«Лишь бы она выздоровела, — молил он неведомо кого. — Лишь бы все обошлось! А там…»

Что именно предстоит «там», он пока не решался сформулировать даже для себя. Как будто боялся сглазить…

— Володечка Павлович, как вы относитесь к сжигателям? — снова прервал его размышления голос вездесущей экономки, и в который раз она заслонила свет люстры своим широким плечом.

— Что? — встрепенулся он. — Петька что-то поджег?

Он знал, что «забавы» сына носят иногда весьма и весьма непредсказуемый и неприглядный характер. Один мини-пожарчик в короткой мальчишеской биографии уже был: Петька со своими дружками запалил газеты в соседском почтовом ящике. Неужели и на этот раз какая-нибудь пакость в этом роде?

— Как можно! — всплеснула руками домработница. — Петенька хороший мальчик. Я говорю о сжигателях жира.

— Простите, не понял? Жечь жир? Вы что, хотите масляную лампу приобрести?

Совершенно сбитый с толку, он даже отклонился, бросив взгляд из-за торса новоявленной Клаудии на люстру: да нет, вроде бы горит как надо, преломляя свет множеством хрустальных подвесок. Зачем использовать какой-то жир, если есть электричество? Дурдом…

— Ой вы и шутник! — восхищенно протянула Зинаида. — Лампа, ха-ха! Я приобрела сжигатель жира для похудания! Называется — коррекция фигуры!

Владимир обреченно вздохнул: час от часу не легче.

— Это мудро, — не задумываясь, одобрил хозяин, чтобы поскорее прекратить беседу.

Однако он просчитался: вместо того чтобы обрадоваться, Зинаида расстроилась.

— Вы в самом деле считаете, что мне надо худеть? — огорченно переспросила она. Повернувшись к нему в профиль, изо всех сил втянула свой обширный живот: — Посмотрите! Никаких излишеств.

Она покраснела от натуги, а лиф ее тесного платья при этом натянулся так, что, казалось, вот-вот треснет по швам.

Львову захотелось швырнуть в эту идиотку чем-нибудь тяжелым, но буйные выходки были не в его характере. И он пробормотал, чтобы оправдаться за допущенную бестактность:

— Разумеется, никаких излишеств! У вас идеальная фигура, Зинаида Леонидовна. Я имел в виду, что… просто… вы ведь все равно уже приобрели этот… сжигатель.

— Вот и я говорю! — возликовала домработница. — Не пропадать же добру! Попринимаю на всякий случай, для профилактики, хоть и не нуждаюсь ни в какой коррекции.

— Не нуждаетесь! — поспешно подтвердил Владимир. — Ни капельки!

— Но предела совершенству нет! — гордо изрекла экономка и на этот раз исчезла надолго.

Возможно, решила провести весь курс коррекции за один раз. Для профилактики.

«Сжигать себя, надо же! Чего только слабый пол не выдумает, — хмыкнул Владимир, утомленный общением с ней. — Тоже мне, Жанна д’Арк…»

Можно ли усилием воли вернуть себя к жизни? Оказывается, да.

Ирина твердо решила, что сознание она больше ни за что не потеряет. И к изумлению врачей, это ей удавалось.

Мало того, едва подав первые признаки жизни, она успела если не поскандалить, то, во всяком случае, вступить с медиками в конфликт.

— Что вы мне колете?

— Обезболивающее, — объяснила сестра. — Лечащий врач прописал.

— Позовите его! — потребовала пациентка.

И того немедленно позвали, памятуя, что эта девушка — протеже самого Владимира Павловича Львова, благодаря которому все сотрудники получили щедрую прибавку к зарплате, а больничное оборудование пополнилось новейшей аппаратурой.

Больная накинулась на врача:

— Накачиваете меня наркотиками? По какому праву? Наркоманкой сделать хотите?

— Что вы, Ирина Владиславовна! — испуганно замахал руками доктор. — Это…

И он произнес по-латыни длинное название лекарства. Знал, что мудреные иноязычные термины часто успокаивают подопечных, действуя как магические заклинания. Люди склонны верить в достижения науки.

Но в данном случае трюк не сработал.

— Мне до лампочки, как оно называется. Я же чувствую: плыву от этих уколов. А вы мне их всаживаете литрами! Ведрами! Хватит!

Голос ее был еще очень слаб, но слова Ирина произносила отчетливо, и в тоне слышалась агрессивная решимость.

Доктор вздохнул: больные так часто капризничают, особенно тяжелые!

— Уверяю вас, — попытался он урезонить строптивицу, — без этих лекарств ваши боли станут нестерпимыми.

Она презрительно скривила губы:

— Неправда! Все можно вытерпеть! Я не из слабеньких.

— Так не делают, это не по правилам.

— Плевать мне на ваши правила.

— Понимаете, существуют показания… Короче, я не могу взять на себя ответственность.

— Переложите ее на меня.

— Каким образом?

— Любым. Мне безразлично. Хотите — дам расписку.

Врач нервно хохотнул:

— Расписку? Это можно бы, но… чем вы будете писать?