Алиби для Коня - Людмила Герасимова

Наконец Таня пришла к выводу, что их операция потерпела фиаско. Она легко спрыгнула с дерева. Зина же, повиснув на ветке, никак не могла разжать руки — их свело судорогой от страха. Напрасно Татьяна пыталась стащить её вниз за ноги. Рассердившись не на шутку, глядя снизу вверх на беспечно болтающиеся перед её глазами кроссовки, Таня категорично заявила:

— Если ты сейчас же не спрыгнешь, пока я готова тебя поддержать, будешь висеть до утра, а я пойду в гостиницу спать!

Эта угроза возымела своё действие, и Зина смело прыгнула на подругу, припечатав её к толстому стволу дерева. Отлепляя её от себя, Таня клятвенно пообещала, что никогда в жизни больше не заставит подругу лазать по деревьям.

Зиночка, отряхиваясь, оправдывалась:

— У меня ноги и руки короткие!

— Ладно тебе, бедненькая, Паташонок ты мой! Пойдём теперь по освещённым улицам.

— Пойдём, Пат! — смиренно ответила Зина.

Каково же было удивление подруг, когда, обойдя кафе и оказавшись перед входом, они увидели его название.

— Таня! Это «Причал», а в записке тебя вызывали в «Прибой»! Как ты могла перепутать?

— Не знаю, — растерянно пожала плечами Татьяна, — видно, чёрт попутал! Я уверена была, что это здесь. Понастроили на каждом углу кафе! А где же «Прибой»?

— Всё равно мы опоздали, — успокоила Зина, беря её под руку. — Скорее бы добраться до постели. У меня так всё болит. Ноги не слушаются.

Зина захромала на обе ноги и вдруг неожиданно остановилась:

— Слушай, значит, зря я на дереве сидела?

Танюшка увидела разнесчастное выражение лица подруги, теребившей вытянутую широченную зелёную футболку, её огромные тёмные очки, поблёскивающие как глаза жабы поверх зелёной, нелепо завязанной на голове косынки, и её прорвало. Она хохотала как ненормальная посреди улицы, согнувшись пополам, Зина стояла в растерянности, не понимая причины веселья. Прохожие, обходя странную парочку с двух сторон, оглядывались на чудачек и тоже начинали смеяться.

Так, то успокаиваясь, то снова начиная хохотать, Таня доплелась до гостиницы рядом с усталой Зиной. Уже в номере, икая от смеха, она подвела подругу к зеркалу.

— Ква-ква! — падая на диван, проплакала Таня.

Зина, усмехнувшись своему отражению, набрала в рот воды и обрызгала рыдающую от смеха Татьяну. Та мигом успокоилась и, ничуть не обидевшись, вытерлась полотенцем, размазав косметику по лицу.

— Спасибо! — сказала она и отправилась в ванную умываться.

— Пожалуйста, всегда готова помочь, — ответила Зина, стаскивая с головы «лягушачью кожу».

Ночью уставшие подруги спали как убитые и не слышали возню у двери в их номер. А утром на полу маленькой прихожей Зина обнаружила второе послание, написанное тем же неровным почерком.

— Тебе второе письмо, — сообщила она Тане, входя в комнату.

— Ну-ка, дай угадаю! Наша тощая киска сердится, что мы проигнорировали её стрелку?

— Сейчас посмотрим, хороший ли ты знаток тёмных человеческих душ! Знаешь, не угадала! Девочка всего-навсего объявляет тебе войну!

— А ну-ка, дай!.. «Лахудра, я тебе объявлю войну, если ты не оставишь моего мужчину в покое!» — прочитала Таня. — А ты почему исказила смысл записки?

— Ничего не исказила! Ты испугалась угрозы и прогонишь Костика ради зарвавшейся девчонки?

— Ещё чего! Теперь даже если этот фрукт и не захочу съесть, то понадкусываю. Специально буду держать его рядом с собой.

— Значит, содержание записки я передала верно.

— Хм! Выходит, что так. Ну что ж, мы тоже выйдем на тропу войны, но, заметь, не первые! Посмотрим, на что способна избалованная девчонка.

Сделав звонки своим мужьям, успокоившись, что всё у них хорошо и Максимка жив и здоров, подруги отправились на пляж. Там, как всегда, на прежнем месте лежал Константин, заняв участок на песке и для девушек. Увидев их, он засуетился, помог укрепить пляжный зонт и показывал всем своим видом, что очень рад встрече. Зина уже никак не реагировала на Костика, привыкнув к нему, как к необходимой вещи во время отдыха. Таня же сегодня благосклонно смотрела на общего знакомого, даже вместе с ним отправилась купаться в море, оставив подругу охранять вещи. Зина довольно долго находилась одна. От скуки она рассматривала людей на пляже.

По берегу рядом с водой провели за уздечку унылого верблюда, два пустых горба которого напомнили ей войлочные шапочки для бани. Желающих сфотографироваться с экзотическим животным не нашлось, раздосадованный хозяин потянул верблюда к лестнице, ведущей наверх, на набережную. Тот немного поартачился для порядка, но, увлекаемый невозмутимым человеком, был вынужден шагать вверх по ступенькам, лениво переставляя свои мосластые ноги. Зина проводила взглядом верблюда наверх и вдруг в одной из трёх девушек, которые, разговаривая между собой, медленно спускались по лестнице на пляж, узнала ту девчонку, с которой дралась Таня. Зина посмотрела, не возвращаются ли Конь с Татьяной, но те беззаботно плавали недалеко от берега, о чём-то переговариваясь. Зинаида поспешно водрузила себе на голову шляпу с большими полями и на нос свои огромные очки. Группа девчонок, будто высматривая кого-то, проследовала мимо, загребая шлёпанцами горячий песок.

Вскоре вернулись, смеясь и оживлённо разговаривая, Костик с Татьяной. Зина, уходя купаться, предупредила обоих, что поблизости бродит влюблённая сумасбродка и может произойти скандал.

— Мы законспирируемся, — ответил Константин, животом ложась на циновку и накрывая голову газетой.

Татьяна водрузила на себя оставленный Зиной набор из очков и шляпы, тщательно спрятала волосы и тоже улеглась на живот, предварительно накрыв спину полотенцем. Через минут десять рядом с задремавшим Константином остановилась стайка девчонок, и одна из них, худая и нескладная, заглянув под газету и обнаружив под ней дорогие сердцу черты, оглядела лежащие в радиусе трёх метров от него женские тела. Справа, в нескольких шагах от любимого, загорала на животе стройная длинноногая блондинка с хвостом длинных волос. Недолго думая, ревнивица с пронзительным воплем прыгнула на несчастную, оседлав её, как необъезженную хозяйку диких прерий, вцепилась в её роскошные светлые волосы, громко крича, что она предупреждала…

Обезумевшая от ужаса жертва, завизжав, как раненая свинья, привлекла внимание крупного, в наколках, мужчины, только что вышедшего из волн на берег. Преодолев расстояние до блондинки в два прыжка, он сгрёб в охапку новоявленную наездницу, зажал её между крепкими волосатыми ногами и, к всеобщему ликованию (спутницы скандалистки сразу позорно покинули поле сражения), отходил резиновым шлёпанцем оголившиеся тощие ягодицы проказницы.

Наказанная и опозоренная девица под всеобщий смех и улюлюканье поднялась с песка и, отступая с поля битвы, отряхиваясь, напоследок обернулась погрозить кулаком перепуганной растрёпанной блондинке. Но что это?! Какой конфуз! Увидев лицо «соперницы», обескураженная девчонка молниеносно взлетела по лестнице наверх, догоняя своих подружек.