Скрытая камера - Кирилл Казанцев

"...Продал, сука!" – думал о бывшем подчиненном Сумин, видя из окна кухни перемещения наблюдателей по двору. Вот один из них поднял голову и пристально уставился на окна квартиры бывшего начальника УУР. Невольно Сумин отшатнулся от окна, отпустив занавеску. Наверное, на той видеозаписи он мог бы увидеть и эти лица, если вглядеться попристальнее. Но только зачем?.. И так все было предельно ясно.

Оставив контрнаблюдение, Федор Михайлович прошел в комнату и снял трубку домашнего телефона. Он еще и сам не знал, кому будет звонить и что говорить, у кого искать помощи и защиты. Но просто сидеть и пассивно ждать конца... не мог.

Прохладная пластмасса телефона отозвалась звенящей тишиной – ни шороха, ни писка. "Оперативно!" – оценил работу противника Сумин. Впрочем, этого и следовало ожидать – слишком уж спокойно и уверенно вели себя те, на улице. Надо понимать так, что дом отключен полностью. И сотовый, скорее всего, тоже заблокирован – приобретался фирмой... А Ковалевича повязали на крови, сделали соучастником, поставили в зависимость, и сейчас он, сломленный и испуганный, будет делать все, что ему скажут...

В машине, в довольно приличной еще "шохе", был оставлен еще один аппарат сотовой связи, личный, купленный по выходе на пенсию. И хотя Федор Михайлович пользовался им в последнее время довольно редко, аккумулятор подзаряжал регулярно. А сама машина не так уж и далеко – в углу двора... Но ведь и локоть тоже вроде бы близко... А не укусишь! Между подъездом и машиной – четверо мордоворотов, против которых ему, старику, в рукопашной ловить нечего.

Обратиться за помощью к соседям?.. Вот это уж полная чушь! Во-первых, в нынешние многотрудные времена каждый сам за себя. Во-вторых, самый разгар дня. Дома – только пенсионеры. И втягивать их в какие-то "разборки" с беспредельщиками... Это, наверное, даже подло. А близких друзей у Федора Михайловича в этом доме не было. Не обзавелся... Специфика службы, знаете ли...

"Значит, умирать будем... – как-то отстраненно, вроде бы и не о нем речь шла, подумал Сумин. – Обложили, гады, не дернешься... И чего они тянут?!" А действительно, чего?.. Пока придут с работы жильцы других квартир?.. Что-то здесь не так...

И тут же отставного полковника будто током ударило! "Да они же Татьяну с Настенькой ждут!" – пришла в голову жуткая мысль.

Тридцатилетняя дочь Сумина, Татьяна, тоже, кстати, работник милиции, старший следователь одного из райотделов, жила вместе с отцом. Ее муж, теперь уже, правда, бывший, тоже в свое время "ходил под погоном"... Пока не спился в вечной борьбе с нескончаемым стрессом и не превратился из подающего большие надежды блестящего опера в обычного ханыгу-бухарика с трясущимися руками и головой. Не обременял себя работой, втихаря потаскивал из сумочки жены "сотки" и "полтинники" да еще и руки распускал, изображая из себя воспетого Шекспиром ревнивого мавра.

Федор Михайлович некоторое время терпеливо наблюдал со стороны, как рушится семейная жизнь единственной дочери, ни во что не вмешиваясь, – в конце концов это был ее выбор... Но когда в один далеко не прекрасный день ему позвонил старый приятель, нынешний начальник дочери, и сообщил, что она не вышла на работу из-за явных следов побоев на лице, Сумин принял самые решительные и радикальные меры.

Полковник, наплевав на свои должность и положение, в кровь избил бывшего зятя, не обратив внимания как на разницу в возрасте, так и на разницу в весовых категориях, после чего перевез и дочь, и пятилетнюю внучку в свою квартиру, предоставив бывшему отцу и мужу возможность полностью отдаться пороку.

Дочь, а тем более внучка – прекрасный аргумент для воздействия на него, если ему вдруг придет в голову заартачиться и отказаться от "сотрудничества" с этими гоблинами. Но самое страшное в том, что после того, как он все полностью расскажет, их тоже прикончат... И хорошо, если просто убьют...

Услужливое воображение тут же нарисовало картину – истерзанные тела в луже крови... За годы службы Сумину не один раз приходилось видеть такое. Но вот чтобы это случилось с его близкими... Нет, такого он даже в самом кошмарном сне увидеть не мог!

Чувство опасности, грозящей самым дорогим для отставного полковника людям, расшевелило его, вывело из ступора, заставило действовать. Он вышел в прихожую, поверх спортивного костюма, в котором ходил дома, набросил вытертую кожаную куртку. Упрятав во внутренний карман коробочку с компьютерным диском, застегнул замок-"молнию" под горло, поднял воротник. Низко, на самые брови натянул простенькую кепку. Сунул в карман связку ключей, среди которых были и ключи от машины. Из обуви выбрал кроссовки, не новые, но в прекрасном состоянии и, что явилось решающим фактором, хорошо разношенные.

Экипировавшись таким образом, остановился перед дверью... В "глазок" ничего и никого видно не было, но это еще не значило, что за дверью его не ждут. Сейчас решалось, быть или не быть... Если гоблины выставили пост и на площадке, тогда все. Кранты. Он ничего не может сделать. Но если нет... тогда он имеет шанс.

На какое-то мгновение бывший полковник призадумался... Может, взять на кухне нож? Какое-никакое, а оружие... Но тут же решительно прогнал эту мысль. Да, в руках у опытного зэка нож, заточка да даже обычный гвоздь-"сотка" – смертельно опасное оружие. А Федор Михайлович просто не сможет одним ударом свалить противника. Значит, схватка затянется. А залог его успеха – в быстроте...

Затаив дыхание и непроизвольно напрягшись, Сумин приоткрыл дверь... На площадке никого не оказалось. Осторожно, чтобы, не дай бог, не лязгнуть замком, отставной сыщик прикрыл за собой дверь. На цыпочках подкрался к перилам, прислушался... Откуда-то снизу доносились чуть слышные голоса. Разговаривали как минимум двое...

"Молодцы!" – оценил противника Сумин. Пост, значит, выставили... А что не у самой квартиры – так это тоже правильно. Вдруг объект из окна заметит наблюдение и ломанется вниз, за помощью. Останется лишь "принять" его в темном подъезде, легонечко стукнуть по голове и затащить назад, в квартиру... А там он уже от них никуда не денется.

И еще один довольно неприятный момент... Рано или поздно трупы найдут. Начнется следствие... И кто-нибудь из случайно проходивших мимо соседей может вспомнить – а ведь было, толкались у двери покойного такие... С мордами... И – бац! Словесный портретик подозреваемых, со всеми подробностями!

Но кое-чего незваные гости все же не предусмотрели... Наверное, никогда детективов не читали, дегенераты хреновы. Или не воспринимали старика всерьез. А зря...

Все так же на носочках, стараясь не производить лишнего шума, Федор Михайлович начал подниматься по лестнице вверх. Все выше и выше, на площадку девятого, последнего, этажа.

Оказавшись на лестничной клетке самого верхнего этажа, Сумин огляделся по сторонам, прислушался. Тишина... Никто не несется за ним по лестнице сломя голову... Стало быть, первая часть задуманного Суминым прошла так, как надо. Теперь дальше...

Еще пять ступенечек – укороченный лестничный пролет. Маленькая площадка... Справа – металлическая дверь, запертая на большой, "амбарный" замок. Агрегатная лифта... Слева – какой-то ящик, добротно сделанный из металлического уголка и ДСП. А над головой – черный проем чердачного люка. И еще одна лестница – два арматурных прута, на которые неровно наварены четыре поперечины.