... Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам

Кроме того, суд счел доказанным, что накануне убийства Квик находился в Йоккмоке, — за счет свидетельских показаний хозяйки украденного велосипеда. Она подтвердила, что передачи на велосипеде не работали — в точном соответствии с описанием Квика.

Следователь Сеппо Пенттинен, проводивший все допросы Квика, показал в суде, почему Квик изменил свой рассказ в процессе следствия. Он объяснил это тем, что «Квик вынужден защищать свой внутренний мир, придумывая нечто находящееся близко к правде». Однако, по словам Пенттинена, в главном воспоминания Квика отчетливы и ясны.

Свен-Оке Кристианссон разъяснил, почему Квик испытывал трудности при рассказе о своих убийствах. Он назвал два противоположных механизма психологической защиты, связанных с функцией памяти. Помнить то, что травмирует нас, с одной стороны — стратегия выживания, с другой — «мы не можем без конца помнить все плохое, что с нами случилось в жизни». Кристианссон пояснил, что для человека важно уметь забывать.

Функции памяти Томаса Квика были обследованы Кристианссоном и признаны нормальными. Мнемоэксперт заявил также, что в данном случае ничто не указывает на ложный характер признаний подозреваемого.

Судмедэксперт и технический эксперт убежденно свидетельствовали в суде, что Квик описал на допросах все значительные травмы, нанесенные паре Стегехюз, и что его рассказ подтверждается результатами судмедэкспертизы и обследования места происшествия.

Суд учел также свидетельские показания Сеппо Пенттинена о том, что Квик уже на первом допросе подробно описал место убийства, и указал в своем решении: «На основании приведенных доказательств суд считает неоспоримым, что Томас Квик совершил вышеназванные преступные деяния. Обстоятельства совершения преступления таковы, что его можно классифицировать как убийство».

Тем самым Томаса Квика осудили в общей сложности за три убийства. Однако это было еще только начало.

Общепризнанное определение серийного убийцы взято из материалов ФБР и предполагает, что некто совершил три убийства или более в разные моменты времени. Между тем человека, совершившего несколько убийств подряд, без периода «остывания», ФБР относит к категории «неистовых убийц».

Пока что Томас Квик был осужден «всего лишь» за три убийства, совершенных в два захода, и тем самым по формальным критериям не тянул на серийного убийцу. Однако в процессе следствия по делу об убийстве возле Аккаяуре список его признаний сильно расширился, и у него появились все шансы стать полноценным серийным убийцей.

Признания не всегда делались в полиции. Репортер «Экспрессен» Пелле Тагессон в августе 1995 года рассказал, что в интервью Квик признался, что «совершил убийство в Сконе» и намеками взял на себя ответственность за садистское убийство на сексуальной почве Хелены Нильссон в Хёрбю в 1989 году. В том же интервью Квик признался в убийстве двух мальчиков в Норвегии, а также двух мужчин в центральной Швеции.

Кристер ван дер Кваст был очень недоволен тем фактом, что Квик сделал признание в СМИ, обойдя тем самым и своих психотерапевтов, и следователей.

— Остается лишь надеяться, что он и мне тоже признается, — прокомментировал ситуацию прокурор.

Подбрасывая ниточки и обмолвки об убийствах то следователям, то психотерапевтам, то журналистам, Квик вел игру в кошки-мышки, которая раздражала не только ван дер Кваста.

Роль СМИ и газетчиков в расследовании была велика и не до конца понятна, однако Томас Квик имел право свободно встречаться с представителями любых изданий и всегда читал, что о нем пишут. Ван дер Квасту пришлось смириться с тем, что он узнал из газет о «новом» убийстве Квика, произошедшем в Даларне. Этот факт, кстати, сразу же навел следователей на мысль о скандальном убийстве Йенона Леви, гражданина Израиля, на окраине Рёрсхюттана 11 июня 1988 года.

Йенон Леви, двадцатичетырехлетний турист, был найден убитым возле лесной дороги в Даларну. Масштабное расследование привело к тому, что появился и подозреваемый, однако доказательств оказалось недостаточно для передачи дела в суд.

Убийство в Рёрсхюттане так и просилось в следствие по делу Квика. Примерно через месяц после возвращения с реконструкции на берегу Аккаяуре Томас Квик позвонил домой следователю Сеппо Пенттинену, который написал по поводу этого разговора меморандум:

«В среду 19 августа в 19.45 нижеподписавшемуся позвонил Квик. Он заявил, что очень плохо себя чувствует в психическом плане и хочет рассказать о том, что его гнетет. Касательно убийства израильтянина в Даларне Квик утверждает, что у него был сообщник».

Квик сообщил, что они встретили Йенона Леви на маленькой улочке в Упсале. Сообщник, говоривший по-английски, побеседовал с Леви, тот поехал с ними в машине Квика в Даларну, и там сообщники в полном единодушии убили израильтянина.

«Квик держал его, пока второй бил его кулаками, а также „тяжелым предметом из багажника“. Тело оставили на месте избиения, никаких попыток его скрыть не предпринималось. Тело лежало скорее на спине, чем на боку, и точно не на животе.

Квик упоминает, что он отслеживал информацию об убийстве в прессе, но не мог смотреть на фотографии и читать то, что было написано в газетах».

Признание Квика в убийстве Йенона Леви не вызвало энтузиазма у следователя Сеппо Пенттинена. Он заявил Квику, что об этом убийстве так много писали в прессе, что вряд ли Квик сможет сказать нечто не являющееся общеизвестным фактом.

Однако когда следствие по убийству рядом с Аккаяуре было окончено, с Квиком провели первый допрос по поводу Йенона Леви. На этот раз Квик заявил, что был один, когда обратил внимание на Йенона Леви и уговорил его поехать с ним в Фалун. Неподалеку от Салы они остановились возле дачи, где Квик убил Леви камнем, нанеся ему два удара по голове. Затем положил тело в багажник, и машина поехала дальше. В Рёрсхюттане Квик свернул на лесную дорогу и сбросил труп в лесу.

Расследование убийства Йенона Леви затянулось и оказалось мучительным для всех сторон. Показания Квика постоянно менялись. То он говорил, что у него был сообщник, то утверждал, что действовал один. Менялись и место убийства, и сведения о том, где он впервые увидел Леви. Еще более сумбурными были ответы Квика по поводу орудия убийства.

В начале следствия Томас Квик заявил, что орудием убийства был камень, однако это не соответствовало действительности. На последующих допросах он предлагал домкрат, баллонник,[11]лопату, топорик, шампур, полено или удар ногой. Все эти предложенные варианты также оказались неправильными.

В течение года Сеппо Пенттинен провел с Квиком четырнадцать допросов, а также следственный эксперимент и ряд реконструкций. На второй реконструкции Квик сообщил, что орудие убийства имело «деревянную структуру».

— Ты видишь что-нибудь, что подходит по длине? — спросил Пенттинен, показывая руками расстояние около метра.