Многополярный мир. Идеология и экономика. Конец доминирования Западной цивилизации. Что дальше готовит нам история? - Виктор Волконский

В последнее время резко ускорились процессы изменений в экономико-технологической, институциональной, интеллектуальной сферах. И слово «кризис» по широте употребления стало плохо отличимо от обозначения глубоких перемен и поворотов, происходящих в разных секторах жизни. Происходящих на протяжении разных по длительности отрезков времени, разных по значимости для страны. Перечислим коротко те из них, которые были достаточно выявлены в общественном сознании и в работах социологов, культурологов и других интеллектуалов. И затем постараемся выделить наиболее важные, судьбоносные для развития духовно-идеологической сферы и всей истории человечества.

Геополитика и геоэкономика. Сформировавшийся после крушения СССР однополярный мир с политикой глобализации постепенно теряет свое монопольное положение. Запад уступает свои позиции незападным «полюсам» силы и влияния.

Идеология. Теряют силу или обновляются универсальные идеологии – социализм, либеральный фундаментализм. Усиливаются национализмы, связанные с оживлением традиционных культур и религий.

Политэкономическая система, роль институтов.

Тенденция усиления господствующей роли финансовой системы и финансово-ценового механизма управления за счет сокращения роли государства, – эта тенденция сменяется на обратную тенденцию укрепления роли национальных государств и региональных союзов (и в политике, и в экономике).

Доминирующие психологические типы в культуре.

Рационально-волевой тип сменяется на интеллектуально-интуитивный[13]. Открытость и восприимчивость к новому уступает место интересу к традиции, к прошлому.

Наука. Усиливается внимание и интерес к общественным и гуманитарным наукам. Целью науки становится по преимуществу не поиск объективных закономерностей, а разработка технологий для конструирования политики, решения производственных и иных прикладных задач.

Философия. Доминирование научного мировоззрения (материализма и позитивизма), как по проблематике, так и по выводам, сменяется направлениями, близкими к экзистенциализму. Размывается барьер между наукой и теологией.

Экономическая теория. Идеологическое противопоставление рынка и плана, частной и государственной собственности сменяется поиском их эффективного сочетания.

В настоящем разделе внимание концентрируется на идеологическом кризисе. Современную ситуацию часто называют идеологическим вакуумом. Необходимы новые идеологии или серьезное обновление старых. Трудность преодоления идеологического кризиса связана и с тем, что в последние столетия, особенно в последние десятилетия, беспрецедентно ускорилось течение истории. Быстро меняется ее «ландшафт» (сцена). Меняются субъекты (актеры). Стремительно меняются и ценностно-смысловые проблемы и установки, о которых шла речь в предыдущем разделе. В отличие от предшествующих столетий, знания ученых людей не успевают откристаллизоваться в более или менее стабильную картину, подобную марксизму или теории цивилизаций[14].

Этот смысловой, идеологический кризис остро ощущает творческая элита в литературно-художественной сфере. Действительно, в этой сфере сейчас нет великих творений. Но, может, прав Маяковский: «Вот поэтов, к сожаленью, нету. Но, быть может, это и не нужно». Или прикажете верить, что через 20–30 лет все поймут, каких великих писателей и режиссеров мы потеряли, не сумев, как всегда, оценить современников? Но главное: воспринимает ли драматически духовно-идеологический кризис большинство человечества?

Важнейшим признаком кризиса является безраздельное доминирование этой установки, ведущее к вытеснению Высших Смыслов и Идеалов и, как следствие, деградации этических норм и во внутренней жизни стран, и в международных отношениях. По мнению едва ли не большинства крупных философов, одной из причин нынешнего духовного кризиса является излишне прагматическое, рационально-волевое отношение человека к миру. Эта установка на заре капиталистической эры захватила большую часть общества как стремление обеспечить себе и своей семье элементарные физиологические условия жизни. Будучи обращенной к наиболее активной части общества эта установка превращалась в стремление к безграничному обогащению, поскольку в институциональной системе капитализма именно богатство является мерилом и средством обеспечения власти и общественного статуса. Но материально-прагматическая установка капитализма давно не удовлетворяет творческую элиту. Теперь и «слишком материалистический» вариант социализма потерял свою силу.

Материально-прагматический Смысл стал доминирующим только в последние столетия, когда в Европе утвердилась экономическая цивилизация. Это удачное определение, данное Ю. М. Осиповым [10] для той системы ценностей, которая возникла в Европе в конце Средних веков и поставила на приоритетное место цели и критерии экономического успеха и обогащения. Деньги становятся высшей ценностью, вытесняющей и замещающей все остальные: ценности превращаются в цены, качественные различия – в количественные, свобода личности – в свободу продавать и покупать. Возможности достижения большого успеха в экономической сфере стали размывать все связи и ограничения в других сферах общества, замещая их нормами и критериями из сферы экономики. Экономическое хозяйство развивалось, подчиняя себе все остальные стороны жизни общества. Впоследствии на его основе постепенно сформировался капиталистический уклад (см. разд. 2.1).

Этот духовный, смысловой поворот, произошедший в период позднего средневековья в Западной Европе, представляется парадоксом для историков культуры и религий. Удивительно то, что в рамках христианской религии, изначально осуждавшей стремление к богатству и материальному успеху и подтверждавшей это на протяжении тысячелетия (почти всех Средних веков), родилось мировоззрение, которое фактически освятило даже религиозной санкцией превращение этого стремления во всепоглощающую страсть. Народы, только что возводившие во имя любви к Богу сотни готических соборов, поражающих воображение даже человека XXI века размером, красотой, гениальностью архитекторов, инженеров и строителей, – эти народы подчиняют все свои помыслы и стремления накоплению денег и земных богатств.

Даже отношения с Богом строятся по типу юридических коммерческих отношений между людьми (учение об удовлетворении Богу за грехи архиепископа Ансельма Кентерберийского, что Бог ждет от человека удовлетворения за его грехи, было подтверждено Тридентским Собором 1545–1563 годов, см. [4], [5]). В XIV–XV веках Церковь и папы продают индульгенции как отпущение земных и загробных наказаний за грехи, причем даже родственникам и друзьям умерших, души которых находятся в чистилище. Здесь полностью пропадает момент раскаяния и исповеди грешника. В индульгенции точно указывался срок, на который она сокращает чистилищные муки: 40 дней, год, 100 лет и т. п. Причем сроки эти зависят не от внутреннего состояния грешника, а единственно от воли того, кто ее устанавливает. (Подробнее см. [6, разд. 3]).