Самоучитель для бога - Алексей Кривошеин

— За лучшую девчонку в мире и за меня! — смеялся он.

— Осторожно! Вино расплескал! — воскликнула она, но ей тоже было смешно.

Потом они выпили, съели по бутерброду. Настя прислушалась к тишине ночи.

— Как здесь тихо и спокойно! — прошептала она. — Всегда бы так! Чтобы никого кругом, лишь ты и я!

— Да! — ответил он.

Через некоторое время он сказал:

— Настя! Искупаться не хочешь?

— Прямо сейчас?! — удивилась она. — Хочу! Только у меня купальника нет.

— А зачем тебе купальник? — Она поняла, что он улыбается. — У меня тоже нет.

— А вдруг кто-нибудь… — обеспокоилась она. — Луна светит — все видно!

— Никого нет вокруг на расстоянии пары километров! — сказал он уверенно, словно сам нанял взвод солдат, чтобы оцепить это место.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю! — ответил он. — Ты мне веришь?

— Верю!

Они спустились вниз, где берег становился пологим. Луна лила серебристый неяркий свет. Настя шла, крепко держась за руку Егора.

— Позвольте я вам помогу! — галантно предложил он, когда они были уже у самой реки.

— Пожалуйста, пожалуйста! — ответила она. Тут же почувствовала его уверенные руки. Они расстегивали пуговицы, осторожно и ласково снимали одежду. Горячая волна пробежала по телу. Легкий ветерок защекотал обнаженную кожу. Но вечер теплый, и комаров по-прежнему нет.

— А теперь я тебе помогу! — сказала она, и Егор не стал противиться.

На песок упала его рубашка. Теплые руки легли ему на грудь.

— Егор! — удивленный возглас Насти. Ее глаза блестели восторгом. — Ты такой…

Егор напряг мускулы, ее руки заскользили по его мускулистым плечам. Он обнял ее крепко-крепко. Сейчас ни к чему слова! Они опустились на теплый песок. Его руки скользили по ее телу, губы касались самых сокровенных мест…

А потом они долго плавали, охлаждая разгоряченные тела. Обнимались и целовались прямо в воде, плавали наперегонки, брызгались и визжали… И лишь молчаливые ели были свидетелями этого безобразия, нарушающего их сон.

Ночь они провели, крепко обнявшись, прямо на берегу реки. Это была самая прекрасная ночь, проведенная вместе. Все изменилось утром…

— Егор! Мне же нужно на работу! Как я могу показаться на работе в таком виде?! Нужно что-то делать! Ну, Егор! — утреннюю тишину нарушил Настин голос. С ближайших веток шумно сорвалась стайка птиц.

Егор вскочил, мысленный импульс — и вскоре показалась машина. Шофер был еще сонный.

— Не беспокойся! Сейчас нас заберут! — сказал Егор.

— Как же мне не беспокоиться?! Ты только посмотри! — Настя подняла двумя пальчиками свои спутавшиеся локоны.

— Еще только шесть часов! Ты все успеешь сделать!.. Егор смотрел на Настю и не мог налюбоваться. В таком виде она еще прекрасней. Косметика смылась после вчерашних купаний, волосы так живописно растрепаны, что ни один парикмахер в мире не сможет повторить такое.

— Ну Его-о-ор! Как же я буду…

Тихо хрустя гравием, подкатила машина. Егор открыл заднюю дверцу.

— На! Держи! — Он протянул Насте ее сумочку. — Сейчас поедем домой, там ты приведешь себя в порядок. Время еще есть…

И они поехали домой. Всю дорогу Настя охала, руки мелькали, словно крылья ветряной мельницы, выбирая из волос только ей заметный мусор. Егор глядел на нее, и легкая печаль трогала душу. Отчего женщины так внимательны к своей внешности. Вчера был такой душевный вечер, а ее волнуют лишь спутанные волосы и внешний вид. Неужели она все забыла?..

— Спасибо! Был потрясающий вечер! — услышал он Настин голос. Оказывается, они уже приехали, машина стояла у Настиного дома. Настя поцеловала его в щеку. — Ты чудо!

Она выпорхнула из машины, хлопнув дверью. Егор следил за ней взглядом, пока она поспешно бежала к подъезду.

Эх! Хорошее всегда кончается, и остаются лишь воспоминания…

Егор отпустил машину и осмотрелся. Домой совсем не хотелось. Хотелось просто идти куда-нибудь и думать о прекрасном. Егор так и сделал.

— Докладывай! — спокойный голос Гневина.

— Докладываю! — ответил Семен. Они были в кабинете Гневина. Семен отодвинул стул для посетителей, сел. Гневин ждал, пока он расположится, — Видеокамера Селина действительно была у Бориса. Но в ночь на пятницу к Борису проникли воры и украли деньги за последнюю партию и камеру!

— Чего ж он молчал?! — пробурчал Гневин и недовольно откинулся на спинку кресла.

— Боялся вашего гнева! — сказал Семен. — После того как вы потребовали от него видеокамеру, они с Грузом активизировали поиски воров. Сначала они грешили на Люду, женщину Бориса. Но допрос ничего не дал. В конце концов они нашли воров. Тем более что те совсем не таились…

— Кто же это был?! Борис — лицо в городе известное! Все знают, что он работает на меня! Украсть у Бориса — значит украсть у меня!

— Вряд ли эти люди вообще что-нибудь знают о расстановке сил в нашем городе. Они дилетанты! Новички!

— Кто?

Виктор Петрович встал, прошелся по комнате. На душе было тревожно. Уже во второй раз за короткое время обычные непосвященные люди ломали его планы. Всю жизнь только тем и занимался, чтобы поднять себя' над этим быдлом, чтобы стать неподвластным случайностям и произволу. И вот, казалось бы, добился всего, и на тебе! Эти самые мелкие людишки, от которых так жаждал оторваться, то и дело напоминают о своем существовании. И удары наносят болезненные.

Дочь сбежала с мелким наркоманом, сейчас вот видеокамера с кадрами их развлечений попала в руки начинающим ворам. Одно к одному! Неужели никто не застрахован от случайностей и произвола жизни? Неужели, даже находясь на вершине власти, нужно вздрагивать при каждом звонке и шорохе?..

— Один из них — сосед Бориса по лестничной площадке. Зовут его Вася. Второй — его друг, Егор Светлов. Они каким-то образом подслушали разговоры Бориса с Грузом и увели у него деньги. А заодно и интересующий вас предмет.

— И где он сейчас? — хмуро спросил Гневин.

— К сожалению, этого мне не удалось выяснить! Случилось странное. Борис припугнул Васю, что если тот не принесет камеру, то пострадают его родители и девка. Тот запаниковал, но на встречу приволок друга. Что там произошло — не знаю, но после этого Бориса нашли в полностью невменяемом состоянии…

Семен скривился. Гневин удивленно на него посмотрел.

— Да, мне докладывали! Какое-то психическое расстройство…

— А вам докладывали, что, прежде чем его нашли, он откусил свой палец. И разума в нем не осталось ни капли! — воскликнул Семен. Тут же понял, что слишком волнуется, и заставил себя успокоиться.