Похищенному верить - Алексей Макеев

– Вот-вот. То есть очень давно. И то, что сейчас его взяли, да еще и за убийство, да еще и после того, как Васю «пытали» насчет исчезновения Седова, – все это такая неисчерпаемая тема для разговоров, что даже «шестеркам» что-нибудь да достанется.

– Что ж, очень может быть, Лев Иванович, – согласился Бочкин. – Вам, как человеку опытному, виднее.

– Вот именно. Будь на связи, Валера, обо всем, что происходит, – сразу мне.

– Да, разумеется. В любое время суток, – вспомнил слова полковника Бочкин.

– Именно!

Закончив разговор, Гуров подумал, что последовательность событий и впрямь выстроилась как по заказу. Сначала он пытался разузнать у Иванова о Викторе, а уже через несколько часов пришли арестовывать Косого по подозрению в убийстве.

В «тусовке», где промышляли Вася и Косой, конечно, прекрасно знали, о каком именно убийстве идет речь. Официальной информации о том, что обнаружен труп Виктора Седова, нигде не было, даже на опознание некого было вызвать. Поэтому неявно предполагалось, что Косой задержан в связи с тем же убийством, по которому недавно навещал изолятор Вася.

Однако та же «тусовка» знала очень хорошо, что к этому убийству Косой не причастен даже приблизительно. С другой стороны, убийство Виктора все-таки на нем числилось, и были люди, которые об этом знали.

Эта путаница с убийствами, по замыслу Гурова, должна была внести дополнительную сумятицу и еще большее смятение в ряды противника. Утопая в недоумениях, присные Косого неизбежно должны были если не сделать какую-то роковую ошибку, то уж как минимум «наговорить лишнего».

Остаток рабочего дня Лев хотел потратить на свои «плановые» расследования, вновь бессовестно заброшенные им «в пользу» дела Виктора Седова. Но теперь это дело до такой степени занимало мысли, что переключиться на что-то другое не было никакой возможности.

Снова и снова он прокручивал в голове возможные последствия своей «аферы» с арестом и отшлифовывал возможные версии.

Предположение о том, что Седова могли убить для того, чтобы отобрать деньги, предназначенные для уплаты карточного долга, казалось теперь маловероятным. Слишком уж несерьезно выглядело оно на фоне всей имеющейся информации и слишком уж серьезные были замешаны в деле люди.

Теперь Гуров сократил число версий до двух. Наиболее вероятным он считал «заказ» со стороны Арутюнова, который, не являясь фактическим отцом Седова, вполне мог «убрать» надоевшего юнца с дороги, а также инициативу Косого, которому Седов задолжал столько, что расплатиться за это можно было только собственной жизнью.

Этими мыслями и закончился очередной насыщенный рабочий день полковника Гурова.

Следующий день начался со звонка Бочкина.

– Новости по нашему другу? – догадываясь, о чем пойдет речь, поинтересовался Гуров.

– Да, причем совершенно неожиданные. По крайней мере, на мой взгляд, – ответил Валерий.

– А именно?

– За него предлагают внести залог.

– Ух ты! – Такого поворота событий Лев никак не ожидал. – И много?

– Сколько скажем.

– Ух ты!!! Допросы с ним уже проводили?

– Нет, – ответил Бочкин. – Никто же не знает, о чем его нужно допрашивать. Ждем ваших указаний.

– Хорошо. Указание такое – назначай залог и отпускай. Много не бери. Тысяч сто, больше не надо. Не стоит показывать, что этот «гусь» так уж для нас ценен. Но когда выйдет, чтобы каждый его чих был под вашим контролем. И сообщи мне, я тоже подъеду, – добавил Гуров, вспомнив, как его присутствие пригодилось в случае с Васей. – Задействуй несколько групп, не жадничай. Что-то подсказывает мне, что там могут быть нюансы.

– Хорошо, Лев Иванович, все сделаю.

– А кстати, кто приходил договариваться насчет залога? Нанятые юристы или из знакомых кто-нибудь?

– Нет, не юристы. Это тоже удивительно, но факт. Куря приходил. Некто Кирилл Санин. Он у Косого что-то типа правой руки. Все время возле него вертится. На подхвате, так сказать.

– Понятно. Значит, платят свои. Воровской «общак» готовы на кон поставить. Все интереснее и интереснее.

– Не знаю, от моего «жучка» про «общак» ничего не слышно, – возразил Бочкин. – Мне кажется, если бы «свои» что-то такое готовили, об этом бы все знали. А он говорит только, что все активно «перетирают» новость об аресте.

– Хм, действительно странно. Но тем больше поводов тщательно проследить, куда Косой направится из СИЗО.

– Согласен.

Выдав «ценные указания» Бочкину, Гуров устроился за компьютером. Он хотел просмотреть ответы на разосланные вчера запросы по поводу аборта Веры Седовой.

Несколько сообщений уже пришло и среди них оказалось подтверждение информации, полученной в доверительном разговоре на Покровском кладбище.

Седова Вера Ивановна действительно делала аборт на ранней стадии беременности, причем совершенно официально. Возможно, именно поэтому все прошло без каких-либо осложнений.

«Итак, Арутюнов тоже в списке вполне вероятных кандидатов, ибо с Виктором Седовым они не родственники, – прочитав сообщение, подумал Лев. – Между прочим, он парень не бедный. Тут, пожалуй, и воровской «общак» спасует. Может быть, у него с Косым был уговор такого же рода, как у Косого с этим мосластым? Мол, если что – выручай».

Предположение было вполне вероятным, смущало лишь то, что договариваться о залоге приходил кто-то из присных Косого. От Арутюнова скорее стоило ожидать посещения юристов.

Предчувствуя скорую развязку, Гуров спустился к машине, чтобы заранее прибыть к изолятору и не упустить главного.

Эта обязательность позволила ему узнать еще одну немаловажную деталь.

Потратив полтора часа на дорогу и прождав приблизительно столько же возле изолятора, он увидел того самого мосластого типа, через которого Вася передавал Косому информацию об интересе полиции к персоне Виктора Седова. Тип припарковал свой допотопный «Фольксваген» у самого входа и, заглушив двигатель, во всей красе предстал пред очами Гурова. Помня то, что говорил ему Бочкин, Лев предположил, что это тот самый человек, который и в первый раз приходил договариваться о залоге.

«Так это, значит, у нас Куря, – отметил он для себя. – Что ж, будем знать».

Между тем события продолжали развиваться.

Куря зашел в изолятор и довольно долго не появлялся. Бдительно наблюдая за обстановкой, Гуров не находил ничего подозрительного и не видел никаких признаков того, что Косачева сразу от дверей СИЗО умчат на огненной колеснице в неизвестном направлении. Все было тихо. Даже машин с наружным наблюдением Гуров не замечал в непосредственной близости от изолятора. Хотя, подъезжая, он видел несколько скучающих водителей, неизвестно чего ожидающих в машинах, припаркованных на обочине.

Но вот входная дверь открылась, и на пороге показались очень довольный Косычев и хмурый, чем-то озабоченный Куря.