Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор

— Что-то здесь каким-то образом экранирует, — заключил По.

— Что это за кресла? — проговорила Катерина.

— Электрические стулья, — с усмешкой произнес юноша. — У всех учителей в процессе общения с учениками время от времени возникает желание использовать такие штуки.

Йон тем временем нагнулся к окну и заглянул в соседнее помещение. Он заметил ряд красных и зеленых огоньков, а благодаря зажженному свету также различил придвинутый к стеклу стол и несколько компьютеров у противоположной стены. На столе был монитор, вокруг которого лежало множество каких-то бумаг и стояли чашки с недопитым кофе.

— Ремер сообщил мне, что у них есть оборудование, позволяющее измерять силу способностей Чтецов, — сказал Йон. — Вероятно, это оно и есть.

Катерина в это время рассматривала один из шлемов.

— Вполне возможно, — произнесла она с отвращением. — А эффект экранирования не позволяет проникать сюда никакой энергии, которая могла бы сказаться на результатах измерений.

— О'кей, господин и госпожа Шерлок Холмс, а не пора ли нам поискать, откуда, собственно, эта энергия берется? — сказал По, делая шаг к порогу. — Лично у меня от этого места мурашки по телу бегают.

— Так ты по-прежнему считаешь, что это самая обычная школа? — спросила у него Катерина, но ответа так и не дождалась.

Выйдя, они вновь ощутили знакомый зуд, который усилился по мере их приближения к дубовой двери в конце коридора. Она также оказалась незапертой, и они беспрепятственно вошли в помещение, которое видели сквозь стеклянное окно. Кроме целой вереницы компьютеров, принтеров и заваленного записями стола, там оказалась очередная дверь, ведущая куда-то дальше в лабиринт расположенных под школой катакомб.

Поставив на пол свою спортивную сумку, Йон подошел к столу и начал просматривать бумаги.

На них были начертаны какие-то кривые, наброски полушарий мозга, столбцы непонятных чисел, некоторые из которых были подчеркнуты или обведены карандашом. Сверху на каждом листе были указаны имя и возраст испытуемого. Судя по бумагам, последние из них были в возрасте от десяти до двенадцати лет. В отношении некоторых производился анализ реальной силы их возможностей, тогда как другие записи были предварительным расчетом ожидаемого потенциала.

— Похоже, они в состоянии предугадывать мощь даже тех, кто еще не был активирован, — констатировал Йон.

— Критерии приема в школу? — предположила Катерина, которая также подошла к столу и теперь смотрела на бумаги из-за плеча Йона. По остался стоять у порога, время от времени нервно поглядывая в коридор.

— Возможно, однако трудно понять, как они ухитрялись это делать, не возбуждая подозрений у родителей учеников, — сказал Йон.

Катерина пожала плечами:

— Нет пределов того, чему родители готовы подвергнуть свое любимое чадо, лишь бы оно получило хоть какие-то минимальные преимущества.

— Одному Богу известно, узнают ли родители когда-нибудь правду обо всем этом, — задумчиво произнес Йон. — Ведь вовсе не обязательно, что сами они Чтецы. А дети?.. Как им это объясняют? В курсе ли этого родители или детям приходится лгать отцам и матерям? — Он покачал головой. — Как это сказывается на ребенке?

— Все это просто отвратительно, — заметила Катерина. — Ведь для выявления подходящих кандидатов недостаточно провести один только этот тест — необходимо множество дополнительных. Одно дело — выявить, имеют ли дети способности, активированные либо латентные, и совсем иное — определить, достаточно ли ребенок созрел для того, чтобы стать членом Теневой организации.

Катерина заглянула под стол и нашла, что искала. Низко нагнувшись, она достала из-под стола корзину для бумаг и поставила ее на стол. Покопавшись в корзине, девушка извлекла какие-то записи, похожие на те, что уже лежали на столе, свернула их и сунула в задний карман джинсов.

— Их никто не хватится, — сказала она, ставя корзину под стол.

Экран стоящего на столе монитора был темным, однако одного нажатия на клавишу клавиатуры оказалось достаточно, чтобы пробудить его к жизни. По прошествии нескольких секунд на экране возникло изображение, однако Йон был разочарован, так как для запуска программы необходимо было ввести имя и пароль.

— Эх, нам бы сейчас сюда Мухаммеда, — с сожалением сказал он.

По по-прежнему нервно переминался с ноги на ногу на пороге комнаты.

— Может, пойдем дальше? — настойчиво предложил он.

Йон кивнул:

— Тут нам, во всяком случае, больше делать нечего.

Он подхватил с пола свою сумку и вышел. Подойдя к следующей двери, он кивнул спутникам и надавил на ручку. Прежде чем Йон открыл дверь, По успел погасить свет в том помещении, которое они только что покинули. За дверью было темно; шагнув внутрь, Йон ощутил под ногами мягкий ковер. Йон немного повозился с карманным фонариком, но вскоре включил его и нашел на стене выключатель.

Йон стоял лицом к выходу, По застыл в дверном проеме с фомкой в руке, а Катерина сделала несколько шагов вглубь комнаты. Она, как завороженная, смотрела в противоположный конец помещения, и во взгляде ее отражалось недоумение пополам со страхом.

— Кампелли, — прозвучало из дальнего конца комнаты. — Право, мне приятно, что ты нашел время заглянуть сюда.

Йон сразу же узнал голос говорившего мужчины. Это был Ремер.

— Скорей отсюда! — крикнул Йон и рванулся к двери, однако стоящий на пороге По не шевельнулся. Лицо его расплылось в широкой ухмылке, внезапно он размахнулся и ударил Йона ломиком по голове.

Не ожидая этого, Йон даже не успел уклониться; голову его пронзила острая боль.

Катерина бросилась к оглушенному Йону. После полученного удара он тяжело рухнул на пол, как будто все его мускулы одновременно потеряли тонус, и тело потеряло способность сопротивляться силе земного тяготения. Из раны, оставленной на лбу фомкой По, сочилась кровь; стекая струйкой по щеке, она капала на ковер. Время от времени Йон издавал слабые стоны.

Катерина с яростью взглянула на По. Тот стоял с поднятым ломиком, готовый нанести новый удар; на лице его играла торжествующая усмешка.

— Этого не стоит делать, — донесся голос Ремера из другого конца комнаты.

Усмешка исчезла с лица По, он опустил свое оружие.

— Уверен, Катерина и сама понимает, что игра проиграна.

После этих слов Ремер подошел ближе, Катерина обернулась к нему. На нем были черный костюм и серая рубашка без галстука. Ничего не выражающие глаза смотрели прямо на девушку.

— Ведь ты Катерина, не так ли? — осведомился он.

Не удостоив его ответом, Катерина вновь сосредоточила все свое внимание на Йоне. Она осторожно погладила его по голове, стараясь не касаться крови.