Моя понимать - Константин Костинов

– Жак! Это ты?

– Нет, – проворчал «пьянчуга».

Значит, не выходил. Странно… Что смотритель может делать в церкви так долго?

В церковь, широко распахнув двери, вошел старик-моряк:

– Эй, священник!

В церкви было пусто. Особых следов давнего пожара не наблюдалось, хотя почерневший пол, отсутствие лавок и побеленные стены говорили о том, что храм – неработающий.

Моряк, изредка придерживаясь рукой за стену, прошел к двери в служебные помещения:

– Эй, священник!

Тишина. Моряк, не смущаясь, двинулся внутрь, заглянув во все комнаты. Никого.

– Священник!

Молчание.

Старый нахал спустился по лестнице в подземный склеп. Дверь была открыта. Моряк щелкнул зажигалкой и зажег факел. Заглянул внутрь.

Узкий, темный проход. Ниши для урн на стенах. Никого.

Смотритель вошел в церковь и исчез.

Старый моряк пропал. Появился господин Шарль, спокойный, внимательный, собранный.

Люди не исчезают из запертых помещений. Куда же может деться человек из церкви с подземным склепом в городе, который славится своими древними катакомбами?

Господин Шарль наклонился и посмотрел на пол. Пыль. Удивительно мало для такого помещения, куда не должны ходить посетители, но есть. И в этой пыли отчетливо видно… Даже не цепочка следов, целая протоптанная дорожка, ведущая в дальний левый угол склепа.

– Ух ты! – Опять возник старый моряк. Он, шатаясь, прошел вдоль всего склепа, тыкая пальцами наугад во все плиты на стенах. Бросил разбившуюся бутылку в правый угол и качнулся в левый. Сполз по стене, свернулся калачиком и захрапел.

Следы вошедшего смотритель может увидеть. Так пусть уж сразу увидит и самого вошедшего, чтобы ничего не заподозрил.

Саламандр, который не был саламандром, смотритель, который не был смотрителем, Анри, которого на самом деле звали иначе, подошел к выходу из подземелья. Выключил фонарь, повернул ручку потайной двери.

«Пора, пора уезжать из города. Жалко терять оборудованную базу, конечно, но есть риск потерять намного больше».

Последнее время у саламандра было стойкое ощущение, что они в чем-то просчитались. Да, руководству хорошо говорить, что раскрыть их не могут, что местные не подозревают о существовании других миров… Ну да, ну да. Виктория, которая работала под прикрытием эльфийки, просто погибла во время попытки переворота, вместе с тем парнем, что захотел быть гномом. Просто погибла. Аппаратура в ее квартире просто взорвалась, когда туда полезли тупые полицейские после смерти эльфийки. Просто взорвалась. Все просто.

А пропавший курьер? А пулемет у местных, положивших месяц назад отряд морских пехотинцев? А бредовые слухи о самолете? Да ладно бы каком-то аэроплане из тряпок и реек времен Мировой войны. Так нет, якобы современный. Тоже случайность?

Когда уже до руководства РОКа дойдет: местные не тупые дикари. И необязательно знать о других мирах, чтобы заподозрить кого-то в шпионаже. Шпион соседней страны – тоже шпион. А Виктории все равно, пытали ее, заподозрив в шпионаже на соседей или на иной мир. Хорошо еще, если она не рассказала о том, откуда она.

Да еще этот самолет не самолет. Бог его знает, откуда он взялся – у саламандра вообще иногда возникало подозрение, что на стороне революционеров играют такие же пришельцы, как и они сами. Но еще недавно казавшиеся надежными планы разгрома местной контрреволюции по частям, с последующим рывком в столицу, теперь смело можно бросать в унитаз. Скоро здесь могут оказаться революционные войска. Так что базу придется законсервировать на время.

Истории о поселившихся в катакомбах злобных призраках остановят разве что горожан (и тем неприкосновенность базы обошлась в три особо любопытных при жизни тела), но не солдат революционных войск…

Саламандр Анри осознал, что уже несколько минут стоит, держась за ручку двери и не выходя. Открыл дверь…

Проклятье!

Прямо под дверью лежит, благоухая всем спектром здешнего алкоголя, тело в моряцкой одежде. Достали! Твари!

Скромный смотритель Анри яростно пнул тело пару раз. Гуманисты проклятые! Нужно было топить корабли не в портах, а в море! Торпедам не все ли равно? Меньше этих отбросов сейчас бродило бы по городу! Уже третий за месяц!

Еще один пинок, тело хрюкнуло и начало разворачиваться. Анри даже посетила мысль запрыгнуть обратно и захлопнуть дверь. Высоченный хуманс, худой, как антенна, мог бы поднять тоже не особенно толстого саламандра, как башенный кран.

– Проблемы? – Сзади из потайного люка подошел эльф. Тоже из масочников. Сейчас на базе было только трое «чистых» – начальник и два проверяющих с центральной базы.

Пьяное тело захрипело и начало оседать.

– Ты смотри. – Эльф ткнул пьянчугу в бок носком сапога. – Откуда только берутся? Слышишь, парень! Давай, собирайся! Бесплатная гостиница дальше по улице! Там таких, как ты, ждут!

Дальше по улице находилось кладбище.

– Сейчас… сейчас… – забормотал моряк, тряся седой головой. Встал на четвереньки и браво зашагал к выходу, как боевой конь. Слышно было, как он поднимается по лестнице, цепляясь за стену, встает и, оглашая церковь громкой песней «По белым волнам пробегала девчонка», выбредает наружу.

– Из-за таких тварей приходится с собой «Рокот» таскать, – хмыкнул эльф.

Носить с собой отечественные пистолеты, да и вообще предметы родного мира, было строго запрещено, но все втихомолку запрет нарушали. Не с местными же гробинами таскаться, из которых с двух шагов в сарай не попадешь?

– Домой?

– Да нет. – Анри понял, что не хочет никуда идти. Проклятый моряк перебил все желание. Отключить самоуничтожитель в доме? Да ну. Черт с ними, с инструкциями. Если по истечении двух недель эта дрянь взорвется, может, хоть кого-то из этих мерзавцев покалечит.

– Назад?

– Назад.

Дверь закрылась.

Димка был только рад выбраться из номера, в котором сидел безвылазно весь день с раннего утра, изображая короля в изгнании, пока господин Шарль с черными эльфами занимались своими делами. Понятно, что его привлечь невозможно, но все-таки можно было бы придумать какое-то задание. Долго тосковать Димка не стал, тем более когда рядом Флоранс – это невозможно. Да и сам себе он всегда сможет найти занятие, чтобы не ходить от стены к стене. Счастливая зомбяшка уже спала, а Димка извлекал из бездонной яггайской памяти давно продуманную конструкцию автоклава-стерилизатора для производства тушенки. Когда-нибудь все эти шпионские страсти закончатся, и если закончатся они не возвращением на Землю, то придется все-таки обустраиваться в мирной жизни.

Димка как раз обдумал рисунок на этикетках и уже начал прикидывать, как бы попросить у хозяина гостиницы бумагу и карандаш, не будя Флоранс и не раскрывая своего инкогнито. Тут в номер ворвался господин Шарль: