Шерловая искра - Кира Страйк

И чего, спрашивается в задачнике, я так артачилась? Да уже бы давно туда-сюда смотались и спокойно, без лишних нервов искали Малисат. Э-эх! Говорила мне бабуля: «Спешка уместна при ловле блох!».

Ладно, что уж теперь. Посмотрим, что за имущество мне досталось. Проплывающие за окном пейзажи нравились. Очень. Скажете, что просто всё, что я видела — было моё, и впервые (не в укор, ни в коем случае, Мелькору) во мне разгорался настоящий собственнический интерес? А всё, что моё — априори замечательно? Соглашусь, есть в этом доля истины, но с весомым дополнением.

Пусть на полях красивыми волнами не нагибалась под тяжёлыми зёрнами какая-нибудь рожь или пшеница (зима, как-никак, сугробы по колено), но эти самые нивы уже мерещились мне такими «жирными», такими колосистыми.

Наверное потому, что встреченные деревенские домики не страдали неприкаянной неухоженностью. Напротив, приветливо маячили тёплыми огоньками из слюдяных окон. Не видно было ни проваленных крыш, ни покосившихся заборов. (Или эти признаки неблагополучия пока просто не попались на глаза.) Не «дворянисто», но добротно. А значит, и люди здесь живут хозяйственные, да рукодельные.

Ух! М-м-м! А-а-а! Чем дальше мы продвигалась, тем меньше оговорок оставалось к предыдущему утверждению. Душа пела. Я понимаю, что у них тут в средневековье несколько иные, как сказать, привычки, традиции и «пакет» ощущений, прилагающихся уже к самому замужеству. Для местных девиц дом мужа — автоматически родной дом. Блин, ну как объяснить… Просто, очень надеюсь, что мои современницы меня поймут.

Я сейчас как будто вылетела из прекрасного, очень горячо любимого, безопасного родительского гнезда в ма-а-аленький уголок, но СВОЙ. Всё, да, согласна. Без всяких дополнений, я уже заочно всё здесь люблю. Даже если бы эта деревня состояла из пары рядов покосившихся халабуд — всё равно бы полюбила и приложила все усилия, чтобы это селение расцвело. Короче говоря, в голове крутились мысли из «оперы»: «Через четыре года здесь будет город-сад!».

Однако, Бландо, по всей видимости, и без моего вдохновенного энтузиазма «закатать рукава» прекрасным образом процветало. Что ни говори, папа всегда умел выбирать грамотных управленцев. Даже Нини, хоть и была не самой лучшей женой и совсем уж паршивой мачехой, хозяйство держала крепко. Деревня, кажется, тоже находилась в надёжных руках. Ну и близость столицы тоже, безусловно, накладывала свой положительный отпечаток.

Впереди тремя ярусами весёлых огоньков замаячило большое строение, и стало понятно, что это — он — наш дом. И нас здесь ждали. С улицы послышались мужские голоса, с тихим скрипом отворились ворота, и карета по тщательно расчищенной дорожке поехала к большому крыльцу.

Дом был хорош. Вот прям хоро-о-ош. Не дворец, не замок, конечно, но вы ведь помните, что меня никогда и не привлекали такие габаритные варианты жилья. Да, ремонт здесь не делали давно, но об этом можно было судить лишь по заметно устаревшим интерьерам. В остальном же придраться было не к чему.

Даже если имелись какие-то косяки, их заблаговременно исправили. Мы ведь предупреждали о своём прибытии — кому хочется с дороги оказаться в стылом доме, в котором не витают ароматы праздничного ужина?

С приездом нашего основного состава всем здесь стало очевидно, что хозяева ожидаются совсем скоро, а значит следует окончательно привести помещение в жилое состояние.

Просторный холл, обитый по стенам немного выцветшей, но ответственно протёртой от пыли тканью, встретил теплом и целым маленьким парадом немногочисленных слуг, выстроившихся в линейку для знакомства с новыми хозяевами. Очень серьёзный усатый мужчина в строгом костюме с почтительно-непроницаемым выражением лица (не лишённого, кстати, благородства), поприветствовал нас у входа. Возрастом дядька годился мне в отцы.

— Ридгон Верн, ридганда Верн, добро пожаловать в имение Бландо. — он склонил перед нами убелённую сединой голову и продолжил. — Ксавьер — дворецкий, к вашим услугам.

Мужчина повернулся к шеренге остальных действующих лиц, и две девушки молча, с коротким реверансом поспешили помочь нам раздеться. Исполнив немую команду старшего, обе на цыпочках вернулись «в строй».

— М-да, вот это дисциплина. — дивилась я, пока дворецкий по очереди представлял нам с мужем присутствующих.

Все они страшно волновались, поэтому, чтобы разрядить обстановку, да и просто выразить мнение я с максимально приветливой улыбкой искренне похвалила царивший вокруг порядок.

— Благодарю, ваша светлость. — немного расслабил прямую до невозможности спину старший по хозяйству, — Здесь последние несколько лет ничего не менялось — таких указаний не поступало, но дом в полном порядке.

— Действительно… — мы с Роном неторопливо осматривали своё имущество, — Вы отлично справляетесь со своими обязанностями. Это гостиная? — я указала на вход справа.

— Да, малая гостиная, прошу. — Ксавьер учтиво распахнул перед нами дверь.

В комнате давно не принимали гостей, да и свечи зажгли впервые за долгое время специально для нас. Дорогие гобелены, тяжёлые стеклянные люстры, низкий игральный стол в окружении пуфов и банкеток… и тишина. Такая густая, что казалось, ею даже пахнет здесь. Тишиной и забытостью.

Привычно поглаживая Шерл, я пыталась почувствовать этот дом. Взгляд натолкнулся на маленький диванчик с резной деревянной спинкой, обитый зелёным бархатом. Он выглядел совершенно уж раритетным и как-то выбивался из общего интерьера и цветовой гаммой, и стилем.

Голова неожиданно закружилась, сознание как будто ухнуло вниз, и я, вдруг, увидела этот самый диван с уровня подлокотника.

Чьи-то ноги в брюках… Мужские. Рядом подол голубого платья. Всё вокруг качается и плывёт. Поднимаю глаза и вижу необыкновенной красоты женщину.

— Мама. — слышу, как шепчет мой собственный рот.

— Тина, детка, ты опять улизнула от няньки? — ласково улыбается она, и глаза её светятся смешливым укором.

— Иди сюда, любимая шкодница! — руки хозяина ног поднимают меня на колени — отец.

— Тина! Всё в порядке? — это уже обеспокоенный голос Рона вырывает меня из чужого воспоминания.

— Да. — с долгим выдохом я уткнулась в плечо мужа.

Понимала ведь, что всё это не моё — и память, и слёзы, побежавшие по щекам — они её, той Тины, которая, кажется, была здесь по-настоящему счастлива. Но сердце сжималось так, словно… В общем, словно это я сама на какие-то секунды вернулась в детство.

Чем было это короткое виденье? Проделками камня, или проснувшейся волей хозяйки этого тела? Или желанием Тины с помощью Шерла дотянуться до моей души и показать, чем являлся для неё этот дом?

— Я была здесь. — тихо произнесла, ни к кому не обращаясь.

— Да. Последний раз, когда была ещё жива ваша матушка. — потеплевшим голосом сказал Ксавьер, стоявший чуть позади, заложив обе руки за спину, — Я помню, как башмачки маленькой ри топали по полу этой светлой залы. Тогда и сам был совсем молод, только начинал службу у вашего отца. А потом вы перестали приезжать. И батюшка тоже. Только его новая супруга вместе с дочерью навещали Бландо.