Сад Лиоты - Франсин Риверс

— Ежик? — удивилась Энни и, рассмеявшись, направилась с тарелками на кухню.

— Ну, конечно. — Сэм поднялся и пошел следом за ней. — Такой маленький металлический франт со щеткой на спинке. Ты можешь поставить его на заднее крыльцо, чтобы счищать грязь с ботинок, перед тем как войти в дом. Раньше, конечно, у него было более достойное применение. До того, как его понизили в должности, он, как минимум, управлял компанией и знал толк в своем деле. А еще я присмотрел для тебя яхточку. Всего за десять баксов. В днище у нее такая дыра, что акула пролезет.

Он подхватил кухонное полотенце:

— Ты моешь, я вытираю.

— Я потом помою посуду. — Она отобрала у него полотенце и положила на стол. — Пожалуйста, пока не покупай ничего. Лучше сначала придумай, как разместить то, что купил. И сколько я должна тебе за все это? Он медленно провел пальцем по своей щеке.

— Вот ты как! — Энни поняла, на что он намекает, и хотела ущипнуть его за руку.

— Всего-то один маленький поцелуй. — С гримасой удивления он увернулся.

— Ну хорошо, — согласилась она, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Сэм обнял Энни за талию. Ее руки оказались у него на груди, и она ощутила, как бьется его сердце.

— Сэм. — Волнуясь, Энни попыталась высвободиться из объятий, но он крепко держал ее, не отрывая от нее своего глубокого взгляда.

— Не надо меня бояться, Энни. Клянусь, я не играю твоими чувствами.

— Я тебя вовсе не боюсь.

Нежно дотронувшись до лица Энни, он склонился ниже, чтобы поцеловать ее.

— Ты боишься чего-то. Что я тебя поцелую?

Его поцелуй был таким нежным, почти неощутимым, и он так выразительно произнес ее имя.

— О, Энни!

Она почувствовала, как он погладил ее волосы, потом коснулся руками спины, все ближе и ближе притягивая ее на небезопасное расстояние… расстояние, на котором она уже не сможет ему отказать.

— Сэм, остановись. — Она вся дрожала.

— Я люблю тебя.

— Если любишь, остановись.

— Энни…

С трудом ей все-таки удалось остановить его порыв. Отступив на мгновение назад, он вновь привлек ее к себе. И теперь всматривался в ее лицо, крепко держа руками ее голову.

— Скажи мне, что ты ничего не чувствуешь, Энни.

— Ты знаешь, что это не так.

— Верь мне.

— Я верю Богу, Сэм, и это совсем не то, что Он приготовил для меня.

— Ну откуда тебе знать? Слышишь, как бьются наши сердца? Или я не прав?

Как объяснить ему, если она сама не может понять, что с ней происходит? Конечно, легче всего забыть обо всем и отдаться своим чувствам. Как много девчонок из ее школы вступали на этот путь. С легкостью принимали любовь. Но за мгновения наслаждения им придется расплачиваться всю жизнь. С ней происходило нечто другое, нечто значительное, неподвластное ее пониманию.

— Я же не прошу тебя спать со мной, Энни.

От смущения она покраснела и отвернулась. Но Сэм, чтобы заглянуть в ее глаза, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Я не буду требовать от тебя этого. Пока.

— Конечно, не будешь. — Она была благодарна ему за откровенность.

Сэм не мог на нее насмотреться. Переведя взгляд на ее губы, закрыл глаза, глубоко вздохнул:

— Ладно. Ты права. — Он снова открыл глаза и посмотрел на нее. — Я восхищаюсь тобой.

Энни не могла не видеть его возбуждения. Он быстро вышел из кухни, взял свой пиджак и перед уходом бросил ей:

— В субботу вечером я заброшу все эти штуковины твоей бабушке. Хорошо?

У нее перехватило дыхание.

— Сэм…

— Только не говори, что ты сожалеешь, Энни. — Его пронзительный взгляд красноречиво говорил о его чувствах. — Одно слово, и я унесу тебя в спальню…

Было видно, скольких усилий ему стоило побороть в себе прежнего Сэма. Он мучился и терзался. Долю секунды он боролся с сильным желанием, но, наконец, тяжело выдохнул и с горькой улыбкой заключил:

— Правильно, что ты отказала мне. Если бы ты хоть чуть-чуть дала мне волю, я не нашел бы в себе силы остановиться.

Он прикрыл за собой дверь.

Иисус, дай ему сил, — молилась Энни, — и мне тоже.

Энни была на кухне Лиоты, когда раздался звонок в дверь. Она держала поднос с только что испеченным печеньем и не могла сразу подойти к двери.

— Бабушка, одну минутку!

Закрыв дверцу духовки ногой, она поставила поднос на стол, но бабушка уже спешила к двери.

— Я сама открою, дорогая.

— Давайте угощение или пожалеете! — закричали пришедшие дети.

Как раз в этот момент Энни выглянула из кухни. При виде привидений и гоблинов бабушка шутливо подняла руки вверх, сделав испуганное и удивленное лицо. Прихода детей они ждали с самого утра, и Энни оценила бабушкину артистичность. Шум, смех и звонкие голоса продолжали звучать, когда Лиота, наконец, пригласила детей в дом.

— Ну, и напугали вы нас! Молодцы! А теперь проходите и получайте свои угощения.

Энни услышала, как хлопнула дверь-ширма.

— Запах здесь просто божественный. — Арба стояла в дверях кухни, пока дети с радостными возгласами заполняли гостиную. — Печеные яблоки, поп-корн, печенье, горячий шоколад. Дорогая моя, похоже, вы все предусмотрели.

— Надеюсь, — улыбнулась Энни. — Угощайтесь, — предложила она и поставила на стол последний поднос с печеньем.

— Спасибо, — ответила Арба и в то же мгновение оказалась прижатой к дверному косяку целой оравой ребятишек. Впереди всех был Нил, следом — две его сестренки, за ними те, кому Лиота дала имена Том, Дик и Гарри, которых матери называли Ду Ван, Хорхе и Paуль.

Они застыли перед Энни в ожидании и, когда она кивнула им, налетели на угощение, как мухи на мед.

— Никакой другой праздник, кроме Хэллоуина, не пробуждал в детях жадность, — заметила Арба. — Сегодня звонила подружка Тунисы и рассказывала, что ее родители привезли целую толпу ребятишек к богатым родственникам. — Она саркастически улыбнулась. — Родители правильно рассчитали, что там дети получат больше подарков. Некоторые дети даже отправились в гости к соседям и в итоге насобирали сладостей, которых хватит на год целой семье.

— А я рада, что ваши дети проведут этот вечер у нас с Лиотой.

— Должна признаться, мне пришлось проявить настойчивость. — Арба перешла на шепот. — Хочу предупредить, дорогая, они ждут от вас страшных историй о призраках. В прошлый раз вы начали рассказывать им милую, добрую волшебную сказку, а они ждали ужастиков. Настоящих. — Ее черные глаза стали загадочными. — Ведь призраков гораздо больше, чем людей.