Кривые дорожки к трону - Юлиана Чернышева

— А ты что, сказать ему не мог? — возмутилась я. Друг, называется. Меня смерили скептическим взглядом. — Хорошо, молчу.

— На самом деле оно само как-то получилось. Я пришел к ней в поисках Ирвина, а потом…

— Вот «потом» можно пропустить! — Конечно же пришел в поисках. А эхо уже не в ходу?

— В общем, Ир тогда правда разозлился, — послушно прыгнул во времени Ладамир. — Только не на факт измены, а на мою самодеятельность. Но хоть и был против, не воспользоваться поводом было глупо. Газетчики расписали красивую историю любви и предательства, мы для всех разругались в пыль и дым, а Лайли получила, что хотела — интерес со стороны общества. Всем внезапно стало любопытно, чем же она зацепила двух таких завидных женихов, так что, несмотря на скандал, она все-таки пробилась в аристократки, выскочив замуж за какого-то престарелого лайда.

Вот почему, спрашивается, нельзя было рассказать все именно так — вкратце, без загадок и долгих подводок к теме? Впрочем, вопрос риторический. Это же Ладамир, он не может по-другому.

— И что, этого оказалось достаточно? Ну, чтобы все поверили?

— Да, сейчас, — фыркнул он по-кошачьи. — Это было самое начало. Потом Ир якобы начал мне мстить, а я — высказывать всем желающим свое «честное и искреннее» мнение о втором наследнике и всем его семействе. Потом… да много чего потом на самом деле. Но, как говорится, цель стоит дороги. Я вообще не для того тебе это рассказывал.

— А Ир в курсе, что ты мне тут почти государственные тайны выбалтываешь? — поинтересовалась я, хотя больше, конечно, хотелось спросить про другое — какие отношения были у супруга с этой Лайли. Но этот вопрос, пожалуй, стоило задавать самому Ирвину.

Дамир только открыл рот, не удивлюсь, если собираясь вновь съязвить, но его внимание отвлекло застучавшее эхо.

Разговор велся мысленно, поэтому суть его мне известна не была, но не заметить, как меняется выражение лица Дамира, было нельзя. А затем он поднялся раздраженно, едва не уронив кресло, и щелкнул по подвеске, обрывая связь.

— Послали же боги сестру!

— У тебя есть сестра? — У меня их было десять, и в некоторых случаях подобное восклицание действительно приходилось к месту. Особенно когда дело касалось Лизандры.

— Кузина. Извини, я должен идти.

— Без проблем. — Любопытство любопытством, но не задерживать же из-за подобной мелочи Ладамира. — Продолжу работу, которую ты прервал.

— Долго не сиди, хорошо? — И прежде чем я успела удивиться подобной заботе, он продолжил: — Не то Ирвин решит, что в твоих покрасневших глазах виноват я.

— Ты же понимаешь, что буквально провоцируешь меня сейчас?

Он хохотнул и щелкнул пальцами, открывая портал. Конечно, толку от подобного жеста не было, но смотрелось эффектно. Я взмахнула ладонью на прощание, но, вместо того чтобы шагнуть в арку, Дамир направился к моему столу, на ходу извлекая что-то из кармана.

— Это что? — Не притрагиваясь пока к кривовато перевязанной лентой коробочке, я подняла на него глаза. Едва ли Ир стал бы ревновать, но все равно принимать подарки от мужчин, не являющихся родственниками…

— Ничего дорогого, не думай. Это так, напоминание к тому времени, когда ты переедешь во дворец. До скорого, птичка. — И он в два счета дошел до портала, исчезнув в мерцающей рамке.

А в коробке оказалась плоская и узкая шкатулка. С изображением парящей над бутоном лилии яркой герты и надписью: «Никогда не преувеличивайте глупость врагов и верность друзей».

Почему же с вами так сложно, лайд Радаско?

Без отвлекающих элементов работа пошла куда быстрее. К тому моменту, когда постучал Ирвин, я успела закончить печатку для брата Налы и приступить к эскизу артефакта материнства для Венейны. Хотелось, чтобы подарок сестре был индивидуальным, а заготовки, сделанные ювелирами, не годились, приходилось придумывать что-то свое специально для нее.

— Соскучилась? — Родной голос на другом конце связи заставил улыбнуться.

— Безумно, — совершенно искренне отозвалась я. — Ты скоро?

— Полчаса, не больше. Осталось закончить одно дело, и домой. — Часы на стене показывали без четверти одиннадцать. Ну, к поздним ужинам уже не привыкать. — Дэма выпроводила уже?

— Он сам выпроводился еще часов шесть назад. Я так поняла, что его кузине понадобилась какая-то помощь…

— Кузине? Вот имлит! — Ир выругался тихонько, видимо, полагая, что я этого не слышу. — Милая, прости, через полчаса не получится, нужно найти этого идиота.

— Все в порядке? — Беспокойство в голосе супруга передалось и мне.

— Не беспокойся. Я только дам по голове Ладамиру и вернусь, обещаю, — пошутил он.

— Хорошо. Буду ждать.

Ир отключился, а я все сидела за столом, покачивая эхо на цепочке. Несмотря на просьбу мужа, не беспокоиться отчего-то не получалось. Словно вот-вот должно было произойти что-то нехорошее…

Ирвин не вернулся ни через час, ни через два. Ужинать пришлось в одиночестве, что настроения, разумеется, не улучшило. На эхо он не отвечал тоже, и после пяти бесплодных попыток я решилась постучаться к Ладамиру. Но и там оказалось глухо.

Окончательно разнервничавшись, собралась даже побеспокоить отца, но все же сумела убедить себя в том, что «удар по голове» плавно перешел в дружеские посиделки. Сомнительно, конечно, что муж не предупредил бы о подобном, но это давало небольшой стимул подождать еще.

Перебравшись в спальню, я прилегла на кровать прямо поверх покрывала и в домашнем платье, давая отдых уставшему за день телу. Глаза слипались и, зная, что все равно проснусь, если Ирвин придет в комнату, прикрыла их, погасив световые шары. И почти в тот же момент провалилась в уютную дрему.

Из сна меня выдернула грубоватая, явно мужская ладонь, зажавшая рот. Я задергалась, пытаясь вырваться и закричать, но раздавшийся над ухом голос убедил этого не делать. Хотя бы до тех пор, пока не разберусь в ситуации.

— Ш-ш-ш, это я, Истар. — Принц подождал, пока я перестану дергаться, и убрал руку, сам не отступив ни на шаг. Разве что подвесил в воздухе едва-едва светящийся шар, явно не желая активировать более яркое освещение.

— Ваше высочество? Что вы здесь делаете? — В голове сразу заметался целый рой мыслей, радужных среди которых почти не было.

— На дворец напали, — по-прежнему не понижая голоса и почти не высказывая беспокойства, откликнулся он.

— Ирвин! — Я подскочила, наплевав на неподобающий вид и прочие глупости. — Он жив?!

— Успокойся! Ранен, но жить будет. Он сейчас в департаменте, лекарь из «Лилейника» его устроил почему-то меньше, чем неведомый мне Тэс.

Я медленно и с трудом вздохнула, переборов нахлынувшую волну паники за мужа. Вот упрямый! Даже в такой ситуации настойчивость проявлять умудряется.