Неизбежность - Катерина Лазарева

подобные моменты, проигрывала стремлению к Дэйзи. Убедившись в этом, Уильям ускорил темп, глядя в её затуманенные глаза.

Ещё немного, и она почувствовала, как тёплые волны пронзительного удовольствия одна за другой всё сильнее охватывали её. Совсем скоро накрыли так, что, судорожно дрожа, Дэйзи утонула в океане ощущений. Так сильно, так ярко, так пьяняще.

Уильям переждал, обняв её и позволяя максимально погрузиться в негу. Спустя какое-то время, продолжил движения, упиваясь её рваным дыханием и негромкими несдержанными стонами. Освобождённые руки Дэйзи гуляли по его телу, но теперь это только приятно усиливало ощущения. Она каждой клеткой кожи чувствовала его неровное дыхание, дрожала от скольжения его губ и языка по её шее, но не боялась. Дэйзи даже предложила бы ему свою кровь сейчас — если, конечно, вообще могла бы говорить. Бессвязные всхлипывающие звуки заменяли слова. А по телу не прекращала пульсировать жаркая волна.

Ещё немного — и они оба достигли пика, растворяясь в ощущениях и друг в друге.

Уильям обнял Дэйзи, которая всё ещё не пришла в себя, лёжа у него на груди и тяжело дыша. Её сердце шумно колотилось, и скоро стало понятно, что не столько потому, что она не успокоилась. Ведь её дыхание через какое-то время стало ровным и размеренным, скорее даже едва уловимым. Она явно вернулась в реальность, где её что-то тревожило.

Нет, Дэйзи не могла жалеть о случившемся — Уильям точно знал, чем для неё это было. Таким же важным и настоящим, как для него. Он чувствовал каждое её стремление, понимал, что такого, как с ним, она не испытывала ни с кем и никогда. Стыд, если и был поначалу, точно должен был отступить.

— В чём дело? — прямо спросил Уильям, поправляя выбившуюся ей на лицо прядь волос. Дэйзи настолько была в себе, что и не заметила её.

— Я просто думаю, что могу сделать, чтобы избавить тебя от предстоящей участи, — раздался тихий ответ. — Колдун сказал, что я могу что-то изменить. И я хочу это изменить, но не знаю, как…

Её голос чуть сорвался, она не договорила, снова погрузившись в размышления. Уильям впервые слышал о таком заявлении убитого им отшельника. Что ж… Нет, в этой ситуации не могло быть выходов — вампир наверняка бы их увидел. А если колдун имел в виду что-то, то это, скорее всего, предполагало риск Дэйзи. Чего Уильям не мог допустить.

Её нескрываемое беспокойство за него, конечно, не стало открытием. Но каждый раз отзывалось на сердце. И сейчас не только приятно, а заодно кольнув напоминанием жестокой реальности. У них не было будущего. Только настоящее. И не хотелось бы, чтобы Дэйзи страдала от этого в дальнейшем от этого.

С другой стороны, попросить Чарльза внушить ей забыть Уильяма… Одна мысль об этом убивала.

— Он мог иметь в виду что угодно, и, скорее всего, какую-то мелочь, — наконец, как можно увереннее ответил вампир. — Я сделал выбор, и готов к последствиям. Не переживай за меня.

Но Дэйзи будто и не слышала его. Приподнявшись и отодвинувшись, она нахмурилась.

— Может, переубедить Чарльза? — вслух рассуждала Дэйзи. — Он любит тебя и не может быть так жесток. Должен быть способ… Если мы скажем ему, что любим друг друга, может, он передумает.

— Он прекрасно понял, что я люблю тебя, но… — начал Уильям, но вдруг осёкся в довольной улыбке. — Что ты сказала?

— Что мы можем постараться повлиять на Чарльза, — недоумённо повторила Дэйзи, не понимая причины его веселья. — Если скажем ему, что…

И тут, глядя в его лицо, она застыла, сообразив, что тогда ему сказала.

Не сдержавшись, Дэйзи со стоном уткнулась лицом в подушку. Кровь прилила к лицу, а сердце снова ускорило темп. Не столько от невольного признания, сколько от охватившего осознания глубокого и безвозвратно поселившегося в ней чувства.

Да, Дэйзи всегда тянулась к Уильяму и знала это наверняка, хотя бы перед собой. Но это не могло быть настолько серьёзно… Между ними даже сейчас оставалось множество преград. Она могла позволить себе отвлечься от них и окунуться в его любовь, но только на одну ночь. Чёрт возьми, Дэйзи весь день убеждала себя, что его выбор — самый логичный и единственно верный выход из ситуации. И, в какой-то момент, наверное, даже смогла это принять. Именно поэтому разрешила себе отдаться моменту.

Она всегда знала, кто он. Его прошлое. Его суть. Ладно не осуждать его, смирившись с этим, но, вопреки всему, любить? Уильям сказал, что не испытывал сожаления об убийствах. Ему было всё равно. Ему вообще многое безразлично. Да если бы не она, он продолжил бы убивать.

К тому же, какое у них могло быть будущее? Одна мысль чтобы стать вампиром, наблюдая, как постепенно умирали все близкие и родные люди, сторонясь их и боясь причинить им зло, убивая самой… Никогда и ни за что. Даже если бы не было кошмара в детстве.

Но самое ужасное было даже не то, что после всех этих напоминаний себе, Дэйзи всё равно сознавала, что любила Уильяма. Самым ошеломляющим оказалось, что она вдруг почувствовала стыд. Не перед собой за своё запретное чувство, а перед ним! За то, что отрицала это, будто он был недостоин её любви.

Окончательно убедившись, что пропала, Дэйзи не шевелилась, внимая, как его пальцы перебирали её волосы, мягко поглаживая.

Желание увидеть её взгляд сейчас, когда она была застигнута врасплох собой и своими чувствами, оказалось настолько острым, что Уильям не сдержался. Он решительно повернул её к себе. Она смотрела на него так беззащитно, уязвимо, тепло, ласково и нерешительно одновременно, что это разом вскружило голову.

— Не знаю насчёт Чарльза, но мне бы очень хотелось услышать эти слова, — не отрывая от неё взгляда, сказал Уильям. Он просил, а не требовал.

Дэйзи поняла, что не могла препятствовать ни его низкому волнующему голосу, ни успокаивающей нежности во взгляде. Сомнения отступали. Какой смысл скрывать то, что знали оба? Какой смысл убегать от себя? От этих чувств ей никогда не спрятаться. И чем дольше она подавляла их в себе, тем сильнее они накрывали.

— Я… — Дэйзи начала так, будто говорила одними губами, — люблю… тебя…

Получилось как-то неуверенно. Слишком несмело и растерянно. Дэйзи стало неловко перед Уильямом за такое сбивчивое и неясное признание, но его реакция перебила смятение.

— Если это был вопрос, то мой ответ — да, — ухмыляясь, уверенно ответил он. И она неожиданно ощутила небывалую лёгкость.

— Это утверждение, — решительнее возразила Дэйзи. И снова повторила нужные обоим слова,