Один дракон – три парня. Дилогия - Дарья Сорокина

— Люди погибли, Айнзам. Не до праздников сейчас.

— Завтра весь мир может сгинуть, Регина. Я хочу этого. По-настоящему. Чтобы все увидели, что ты моя.

— Это как-то связано, с одним подлым организатором турнира? — осторожно спросила дракона, и он грустно улыбнулся в ответ.

— Напрямую. Я всё понимаю, но меня это дико злит. Сам факт, что он живёт в нашем доме, дышит с тобой одним воздухом, не говоря о том, что произошло этой ночью. Мне больно, Регина.

— Ничего не было, Айнзам, ты навсегда мой единственный, — сердце разрывалось, от одного вида, страдающего супруга.

— Думаешь, переживаю из-за поцелуев или объятий? Хотя, если бы вы зашли дальше, чёрт, убил бы его. Не могу так просто смириться с вашей идеальной связью. Ему всё даётся легко. Чувствую, что Гарен в состоянии сделать тебя счастливой. А я… Что бы ни предпринял, ты страдаешь.

— Когда же, наконец, поумнеешь, Единый, — ткнула его пальцем в лоб, — кто тебе сказал, что любовь должна быть идеальной?

— Значит всё-таки любишь меня таким? — супруг вновь стал собой и даже привычно подмигнул.

— Не хочу тебя врать, Айнзам, но… — показала дракону язык.

— Издеваешься да? — ухмыльнулся третий.

— Конечно, ты же знаешь, как сильно я…

Нас прервал громкий кашель Зангара:

— Пока вы устраиваете спектакль, воронка поглотит целый город. Прощайтесь уже!

— Продолжим наш разговор с этого места, — пообещал Драй, невесомо коснулся моих губ и развернулся к нервно переминающемуся отцу.

Драконы приняли истинные облики, и вскоре на поляне поднялся нешуточный ветер от крыльев. Один за другим ящеры взмывали в небо. Трава и лепестки цветов кружились в воздухе и медленно оседали на землю.

Троица уселась на спину огромного белого ящера. Парни махнули на прощание рукой, а я долго смотрела им вслед, не в силах сдвинуться с места. Снова ушёл. В этот раз даже не сам, за ним прислали целый конвой.

Когда услышала о погибших, опасность вдруг стала более осязаемой, чем эфемерная угроза, нависшая над миром. Теперь всё происходило взаправду, и кто-то сегодня не дождётся любимых.

Забралась обратно в машину. ГАЗелька заботливо застегнула ремень безопасности и включила на свой вкус приятную успокаивающую мелодию. Благодарно погладила приборную панель верного питомца и позволила отвезти меня домой.

Едва мы преодолели барьер, как чуть не сбили внезапно появившихся за ним Гарена и Стершу. Оба стояли передо мной, недовольно сцепив руки на груди.

— Вы всё это время были здесь? Почему мы вас не видели? — спросила парочку, оттягивая момент. Они точно обижены на мой поступок.

— Особенности барьера. Забыла, что Айнзам прячет меня ото всех? — напомнил демон, — А что с твоими глазами, Регина? — воскликнул Гарен.

— И с шеей? — взволнованно добавила Стерша.

Наконец, решилась посмотреться в зеркало и даже простонала с досады. Теперь понятно, о каких лекарях говорил отец Айнзама. Склеры глаз затянуло кровоподтёками, а на шее не было живого места.

— Упала, — невинно ответила своим нянькам и, отстегнувшись, спрыгнула на землю.

— Отличное время для шуток и побега, — качал головой Гарен.

— Зато я кое-что узнала…— засунула руку в карман и нащупала, подаренный Ливэ пузырёк. Нет смысла ждать возвращения Айнзама. Нужно раз и навсегда выяснить кто мы с Гареном такие.

— Погоди, сначала мы! — возбуждённо замахала крыльями Стерша, а демон заметно смутился.

— Только не говори, что ты тоже беременна, — нервно расхохоталась, глядя на девушку.

— Мы работаем над этим. Но нет. Гарен, покажи ей!

Мужчина закрыл глаза и тряхнул головой, отращивая рога.

Едва он завершил своё превращение, я уже знала, что произошло с воронкой и почему Драй себя так странно вёл.

Золотые рога и жемчужные перепончатые крылья. Последний тёмный дракон этого мира стал светлым…

Баланс нарушился.

На спине дракона-отца оказалось слишком мало места для разрозненных воплощений. Никогда Айнзам ещё не чувствовал себя настолько не в ладах с собственной душой. Если раньше он с ужасом ждал, что разлука хотя бы с одним осколком приведёт к смерти, то теперь осознавал, что хочет сам сбежать от себя. Единый терял контроль над чувствами и медленно засыпал, уступая место трём непримиримым противникам, ещё вчера бывшим одним целым.

Все вокруг ждали слишком много от него. Избранный дракон с судьбой мира в руках. Это планомерно вытягивало силы. Тем более сейчас, когда появилось слишком много внезапных угроз: обезумевшая Амалия, взявшая под контроль врата в проклятый мир, и тот, кто создал разлом...

Гарен!

Это имя заставляло стиснуть зубы от злости и бессилия. Дракон мечтал убить его. Но издёвка судьбы, не иначе, привязала мерзавца ещё крепче к возлюбленной. Да и он тоже жертва в этой истории. Как ни крути, тёмного толкало на злодеяния желание спасти Стершу.

Драй вцепился в волосы. Голова раскалывалась на части от противоречивых чувств. Братья тоже нервно ёрзали, сидя на белой чешуйчатой спине.

Отец. Вот кто остался безнаказанным. Именно он позволил драконам убить собственную дочь и её нерожденное дитя. А если не позволил, то точно не остановил.

Отец чуть не убил Регину. Заставил смотреть, как её пожирают кройвены. Хотел обречь на жизнь, где тело любимой заняла родная сестра.

Отец отнял их со Стершей у матери, превратив собственного сына в несовершенное существо, пребывающее в рабстве чужих клятв. Спасать, защищать, следить за балансом.

Баланс... Равновесие тьмы и света.

А чем чревато полное смещение чаши весов в ту или иную сторону? Ведь в мире стало слишком много светлых. Айнзам принялся считать. Отец, Регина, он сам. Сестра. Пусть она не совсем дракон, но раньше была, а теперь и вовсе стала светлой стиерной.

Из тёмных — только Гарен... Мог демон случайно изменить сторону? Невозможно! За его плечами множество смертей. Убивать он начал ещё до встречи со Стершей. Иначе их отношения сделали бы мужчину светлым. Но этого не вышло.

Драй перевёл взгляд на дрожащие руки. Он сам пока чист душой, но так легко готов уничтожить соперника. Пути назад уже не будет. Когда найдёт способ разрушить связь истинной пары, Гарен умрёт в тот же миг, а Единый перестанет быть светлым. Разобьёт сестре сердце. Заставит Регину отвернуться.

Его собственное отношение к миру и населяющим его людям тоже может претерпеть необратимые изменения. Будет ли он сам так же любить Регину? Определённо нет. Чувства уже прошли болезненную трансформацию, и внезапная вспышка ярости тому доказательство. Чудовищная ревность чуть не стала причиной непоправимого. Он едва не убил свою беременную возлюбленную.