Белый царь - Иван Грозный. Книга 1 - Александр Тамоников

– Успеем. Скажи лучше, сколько от этой горы до Казани?

– Верст двадцать шесть – тридцать.

– Один дневной переход, – проговорил Иван. – То, что и надо. Едем, Дмитрий!

Осмотрев гору, царь и князь Ургин вернулись в лагерь, позавтракали и уединились в шатре Дмитрия. Здесь горела печка, было тепло. Они сняли верхнюю одежду, сели за стол.

– Ну, Дмитрий, докладывай, что ты тут разузнал.

– Крепость, государь, ты сам видел. При хорошей подготовке войск, умелом управлении ими взять ее можно. Но до того надобно обезопасить полки от наскоков степняков.

– Выяснил, сколько воинов в Казани?

– Около тридцати тысяч.

– Каково их вооружение? Много ли пушек, пищалей?

– Есть и пушки, и пищали, но не столько, сколько надо, чтобы удержать крепость. Главное оружие татар – луки и стрелы, копья. Казанцы надеются на прочность своих стен. Ров перед ними тоже представляет довольно серьезное препятствие.

– А как настроен народ в городе? Влияет ли на вельмож, население вдовая ханша Сююн-Бике?

– Настроение у жителей Казани разное. В основном враждебное к нам, но есть люди, готовые перейти на нашу сторону. Али Кулин приводил ко мне представителя казанских вельмож, ориентированных на Русь, князя Худай-Берды. Тот сказал, что мы можем без войны завладеть всей правой, горной стороной Волги, разделить ханство надвое.

– Вот как? Интересно. Продолжай!

Князь Ургин довел до царя суть своего разговора с князем Худай-Берды.

Иван внимательно выслушал его и спросил:

– Значит, князьям, имеющим влияние на горную часть ханства, нужно сохранение местных органов управления, подвластных русскому наместнику?

– Да, государь, твои гарантии в том, что данные условия будут приняты. Тогда население горной стороны присягнет на верность Москве.

Царь улыбнулся.

– Эти условия приемлемы. Их принять можно, и об этом должны узнать вельможи, ориентированные на нас. Переход под Русь горной стороны значительно ослабит Казань и подаст пример другим народностям, населяющим ханство. Твой советник, Дмитрий, действительно оказался весьма полезным. Но сейчас, немедленно, переговоры вести нет смысла, потому как хитрые татары могут и отказаться от своих обязательств, если мы не возьмем Казань. Договариваются с победителем, а не с побежденным. Так что надо передать вельможам, соратникам князя Худай-Берды, мое согласие на их условия. Пусть они уже сейчас используют свое влияние на население горной стороны, убеждают местных князей вступать в переговоры с нашими воеводами. Впрочем, пока следует передать им только мое согласие на их предложение. Все остальное позже! А сейчас пошли гонца с приказом явиться сюда Алексею Адашеву, князьям Воротынским, Курбскому, боярину Шереметеву и дьяку Ивану Выродкову. Шах-Али и Едигер пусть остаются в войсках.

– Слушаюсь, государь.

Вызванные вельможи прибыли в лагерь Ургина в третьем часу дня. Царь тут же отправился с ними к горе, высившейся на берегу реки Свияги.

Не без труда поднявшись туда, Иван обвел рукой вершину и сказал:

– Тут быть нашей крепости, Ивангороду. Мы поставим ее непосредственно перед Казанью и отсюда будем осуществлять присоединение ханства к Руси. Хочу знать ваше мнение. Адашев?

– Место хорошее, – ответил тот. – Для строительства вполне пригодное.

– Что скажешь ты, князь Андрей? – обратился царь к Курбскому.

– Согласен с твоим решением, государь, однако опасаюсь, что казанцы не дадут нам поставить здесь крепость. Мастеровой люд побьют, уничтожат охрану, если даже мы оставим тут целый полк. Все войско мы здесь долго держать не сможем, а на постройку крепости требуется не один год.

– Я ждал подобного возражения, и оно справедливо. Конечно, казанцы не дали бы нам вести здесь долгое строительство, но его и не будет.

Вельможи удивленно посмотрели на молодого царя.

Иван же продолжал:

– Мы построим крепость в нашем тылу.

– Как это? – спросил боярин Шереметев.

– Не поняли замысла? – Иван улыбнулся. – А он прост, хотя и весьма трудоемок. Объясняю. Мы построим крепость в тылу, скажем, у Углича или в другом месте, богатом лесами и мастеровыми людьми. Потом разберем ее, пометим бревна и переправим их по Волге. Тут соберем крепость обратно в считаные дни под прикрытием одного из отборных полков. Крымский улан Кощак, или кто там сменит его на ханском троне, и опомниться не успеет, как под боком у него поднимется большая крепость.

Вельможи из свиты царя переглянулись. Подобного решения они никак не ожидали. Царь предложил такой план возведения крепости, который до сих пор не применялся нигде. Даже европейские монархи отказывались потом верить своим послам, докладывавшим о смелом решении русского государя.

Иван же вновь хитро улыбнулся и сказал:

– Если изумились вы, мои ближайшие вельможи, то что говорить о татарах? Значит, план будет осуществлен. Это дело я получаю дьяку Ивану Выродкову. Выбрать место и начать немедленно рубить лес. Чтобы к следующему лету крепость Ивангород стояла на вершине этой горы!

Дьяк Выродков прижал руку к груди, поклонился.

– Слушаюсь!

Погода начала портиться, и государь со свитой проследовал в свой стан. Его сопровождал и князь Ургин.

Этим же вечером Иван собрал совет, на котором приказал продолжать осаду крепости, постоянно обстреливать город из пушек, выявлять слабые места в укреплениях, выбирать позиции, с которых можно разрушить их. Царь приказал под прикрытием огня пушек наметить места подкопов для подрыва крепостных стен, ворот. Войска должны были провести разведку перевозов на реках, определить возможность их перекрытия в нужный момент.

Государь велел задобрить чувашей и черемисов, чтобы они приняли русское подданство. Он обещал освободить их от податей на три года, раздавать им подарки, деньги, коней. В случае отказа воеводы должны были предупреждать местных князей, что все, кто встанет на сторону Казани, будут обречены на разорение и погибель.

Двадцатилетний царь удивил тогда многих воевод. До него ни один русский государь так не действовал. Наряду с политической прозорливостью, незаурядными организаторскими способностями, в Иване начал проявляться талант полководца, принимавшего смелые, но верные и мудрые решения. Не оглядываясь на свой возраст, без какого-либо усилия или сомнения он командовал опытными, прошедшими не одну войну полководцами.

Закончив совет и проводив военачальников, Иван попросил Ургина задержаться. Князь присел на скамейку.

Царь устроился рядом и сказал:

– Я подумал, Дмитрий, и решил вернуться к разговору о переговорах с князьями, держащими в повиновении горную сторону. Надо получить от них обещание не выступать против нашего войска. Такую же работу следует провести и с предводителями степных племен. Это сложная задача. Но ее необходимо выполнить. Главное, убедить степняков в том, что мы, покоряя ханство, присоединяя его к Руси, не имеем целью разорение городов и улусов. Желают они сохранить свою веру, пусть. Мы не тронем мечети, насильно никого крестить не будем. Нам не нужна разоренная пустыня. Я думал, кто может справиться с этим непростым делом, и мой выбор вновь пал на тебя. Что ответишь, Дмитрий?