Полиция - Ю Несбе

Поиск занял меньше пятнадцати секунд.

— Ответ отрицательный, — объявила Катрина.

— Черт, — сказал Хаген.

— Поиск еще не закончен, — пробормотал Харри, рассматривая пакетик. — Названия производителя нет, но обычные ватные палочки сделаны из пластмассы, а эти — из дерева. Каким-то образом ведь можно выяснить, кто их производит и в какие отели Осло поставляет.

— Снабжение гостиниц, — сказала Катрина, и пальцы-насекомые снова забегали по клавишам.

— Мне надо идти, — произнес Столе, поднимаясь.

— Я провожу тебя, — отозвался Харри.

— Вы его не найдете, — сказал Столе, когда они стояли перед зданием Полицейского управления и смотрели на Бутс-парк, купавшийся в ярком холодном весеннем солнце.

— Ты хочешь сказать «мы»?

— Может быть, — вздохнул Столе. — У меня нет ощущения, что я вам помогаю.

— Помогаешь? — сказал Харри. — Ты чуть не доставил нам Валентина.

— Он сбежал.

— Личность его установлена, мы близко. Кстати, а почему ты считаешь, что мы его не возьмем?

— Ты сам его видел. Как ты думаешь?

Харри кивнул:

— Он сказал, что пришел именно к тебе, потому что ты проводил его психологическое освидетельствование. В тот раз ты пришел к заключению, что он вменяем в юридическом отношении, так?

— Да. Но как тебе известно, люди с серьезными психическими нарушениями могут быть осуждены.

— Ты искал тяжелую форму шизофрении или психоз в момент совершения преступления и все такое?

— Да.

— Но у него мог быть маниакально-депрессивный психоз или психопатия. Поправлюсь: биполярное расстройство второго типа или социопатия.

— В данном случае правильным термином будет «диссоциальность». — Столе взял сигарету, которую протягивал ему Харри.

Харри прикурил обе.

— Хорошо, что он пришел к тебе, хотя и знал, что ты работаешь на полицию. Но ведь он продолжил ходить к тебе и после того, как понял, что ты участвуешь в охоте на него?

Столе затянулся и пожал плечами:

— Наверное, я такой великолепный психотерапевт, что он решил рискнуть.

— Другие предположения?

— Н-да. Может быть, он ищет острых ощущений. Многие серийные убийцы приходили к следователям под различными предлогами, чтобы соприкоснуться с охотой на самих себя и познать триумф оттого, что им удалось обмануть полицию.

— Валентин снял с себя футболку, хотя должен был знать, что тебе известно о его татуировке. Огромный риск, если ты совершил преступление, из-за которого тебя разыскивают.

— Что ты хочешь сказать?

— Да, что я хочу сказать?

— Ты хочешь сказать, что у него есть неосознанное желание быть пойманным. Что он пришел ко мне, чтобы я его узнал. А когда мне это не удалось, он неосознанно помог мне, показав татуировку. Это не было случайностью, он понимал, что я увижу его отражение.

— И когда он добился своего, то совершил отчаянный побег?

— Сознание взяло верх. Это может пролить новый свет на убийства полицейских, Харри. Убийства, совершаемые Валентином, — это насильственные действия, и ему подсознательно хочется, чтобы они прекратились, он хочет быть наказанным, хочет экзорцизма, хочет, чтобы кто-нибудь остановил живущего внутри него демона. И когда мы не смогли его взять за совершение первоначальных убийств, он делает то же самое, что и многие серийные убийцы: повышает риск. В его случае — совершая нападения на полицейских, которые не смогли поймать его в первый раз, потому что он знает, что на расследование убийств полицейских будут брошены абсолютно все силы. И в конце концов он демонстрирует свою татуировку человеку, который, как ему известно, принимает участие в расследовании. Я думаю, черт возьми, возможно, ты прав, Харри.

— Мм, не знаю, хорошо ли это. Как насчет объяснения попроще? Валентин не так осторожен, как должен быть, потому что ему нечего бояться.

— Не понимаю, Харри.

Харри затянулся и выпустил дым из уголка рта, втягивая его обратно через нос. Этому трюку он научился у молочно-белого немца, игравшего на диджериду в Гонконге: «Exhale and inhale at the same fucking time, mate, and you can smoke your citarettes twice».[67]

— Иди домой и отдохни, — сказал Харри. — Нелегкий выдался день.

— Спасибо, но вроде бы психолог здесь я, Харри.

— А убийца, держащий блестящую сталь у твоего горла? Прости, доктор, но тебе не удастся избавиться от этого воспоминания с помощью рационализма. Ужасы толпятся в очереди, поверь мне, я там был. Так что поговори об этом с коллегой. И это приказ.

— Приказ? — Лицо Столе слегка исказилось в подобии улыбки. — Теперь ты шеф, Харри?

— А ты когда-нибудь в этом сомневался? — Харри опустил руку в карман и достал телефон. — Да?

Он бросил недокуренную сигарету на землю:

— Потушишь за меня? Они кое-что нашли.

Столе Эуне посмотрел вслед Харри, исчезнувшему в дверях. Потом перевел взгляд на дымящуюся на асфальте сигарету и осторожно опустил на нее ботинок. Надавил. Покрутил ступней. Почувствовал, как под тонкой подошвой сигарета развалилась. Столе ощутил прилив ярости. Он снова покрутил ступней, втирая фильтр, пепел, бумагу и мягкие остатки табака в асфальт. Потом бросил свой окурок и повторил движение. Ему хотелось кричать, бить, смеяться, плакать. Он ощутил все оттенки вкуса своей сигареты. Он жил. Жил, черт бы их всех побрал.

— Гостиница «Касба» на улице Ганге-Ролв, — сообщила Катрина Харри, еще не успевшему закрыть за собою двери. — В эту гостиницу обычно посольства селят своих сотрудников, пока ищут им жилье. Относительно недорогая, номера маленькие.

— Мм. Почему именно эта гостиница?

— Это единственная гостиница, куда поставляют такие ватные палочки, и одновременно расположенная в том районе города, по которому проходит маршрут двенадцатого трамвая, — сказал Бьёрн. — Я брякнул туда. У них не зарегистрированы Ставнес, Йертсен и Юхансен, но я отправил им фоторобот, составленный Беатой.

— И?

— Портье сказал, что у них есть похожий постоялец, некий Савицкий. Тот сказал, что работает в белорусском посольстве. Обычно он уходит на работу в деловом костюме, но в последнее время стал ходить в спортивном. И ездить на велосипеде.

Харри схватил трубку стационарного телефона:

— Хаген? Нам нужна «Дельта». Немедленно.

— Значит, ты хочешь, чтобы я это сделал? — произнес Трульс, вертя в руках бокал пива.