Тень спрута - Сергей Щеглов

Калашников подошел к окну и погрозил кулаком песчаным барханам на горизонте.

— Понятно, — сказал повеселевший Макаров. — Значит, «Рифей» в полном порядке?

— А что ему сделается, — фыркнул Калашников. — Как бабахнуло, он тут же на Землю телепортировался, плюхнулся на песок и так сиреной загудел, что вся Станция на помощь сбежалась. Народ давай с меня объяснений требовать, а я сам толком ничего не пойму — в рубке дыра, в глазах круги, и почему-то спать хочется…

— Это защита, — авторитетно сообщил Макаров и натянул брюки. — Противострессовая компенсация, чтобы не сильно переживать из-за напрасно погубленного государственного имущества. А меня, значит, по атомам собрали и домой отправили, отсыпаться?

— Как видишь, — пожал плечами Калашников. — Кстати, ты как? В порядке?

— Аж самому странно, — ответил Макаров. — Хоть сейчас на полигон! — Он снял со стула черный френч и удивленно повертел его в руках. — Это еще что за костюм? И брюки тоже черные!

— Заметил? — улыбнулся Калашников. — Поперли тебя из испытателей, и форму забрали. Будешь теперь как нормальный кагэбэшник одеваться, во все черное!

— Шутишь? — осведомился Макаров, просовывая руки в рукава. — Или серьезно?

— Серьезно, — ответил Калашников. — Ты же теперь кровожадный пират Мак Ар, какой из тебя испытатель? Думаешь, почему Маркс так на меня ругался? Потому что у него это последний шанс был, звездолет угробить; следующий «Рифей» уже гобийская Станция испытывать будет!

— Значит, теперь я — официальный кагэбэшник? — спросил Макаров, проведя ладонью по гладкому материалу френча.

— Официальный, официальный, — заверил его Калашников, — пробы негде ставить. Готов к труду и обороне?

— Готов, — кивнул Макаров. — Разве что поесть не мешало…

— Заодно и пожрем, — хихикнул Калашников, направляясь к выходу. — У вас тут, на Станции, не разберешь — то ли совещание, то ли застолье!

Макаров вышел из квартиры, по старой привычке попытался запереть дверь, усмехнулся и спустился в кафе, догнав Калашникова уже на последних ступеньках. Несмотря на обеденный час, в кафе сидели всего лишь четыре человека. Макаров поздоровался с Марксом, кивнул Астархану и улыбнулся, завидев сидевшего рядом Лапина; Калашников помахал рукой, приветствуя стоявшего в отдалении Гринберга.

Астархан поднялся из-за стола и похлопал Макарова по плечу:

— Молодчина! Еще немного, раскатал бы «Рифей» по атому! Эх, если бы не Калашников…

— Прошу прощения, — встрял Калашников, — но я не люблю вот так, ни с того ни с сего, разваливаться на атомы. Предупреждать надо!

— В следующий раз, — подчеркнуто вежливо произнес Астархан, — обязательно предупредим!

— Договорились, — кивнул Калашников. — А теперь, если можно, давайте к делу. Мне сегодня еще на Конгрессе выступать!

— Присаживайтесь, Павел Александрович, — предложил Маркс, — присаживайтесь, Артем Сергеевич, присаживайтесь и вы, Астархан Ибрагимович. Разговор у нас будет хоть и короткий, но обстоятельный. Прежде всего, — Маркс оперся руками на стол и встал, — я хочу высказать свою благодарность вам, звездный русич Макаров. Сегодня мы знаем, что работа испытателем на нашей маленькой Станции была лишь самым первым этапом вашей величественной задачи. Могу сказать откровенно: этот этап вы завершили поистине блестяще! Те немногие дни, которые вы провели в нашем маленьком коллективе, надолго останутся в нашей памяти. Вы раскрыли перед нами новые горизонты человеческих возможностей, задали новые ориентиры профессионального мастерства и благодаря своему своеобразному чувству юмора подарили нам немало веселых минут. Прощаясь с вами, я хотел бы не столько пожалеть о том, что навсегда лишаюсь классного испытателя и замечательного товарища, сколько порадоваться за тех, с кем вы будете продолжать свою трудовую деятельность на благо Звездной России. Успехов вам на новом рабочем месте, Павел Александрович!

Макаров захлопал глазами и шмыгнул носом. Проникновенная речь Маркса смутила его до последней степени, оставив вместе с тем чувство некоторого удовлетворения. По меньшей мере, «Рифей» я испытал, решил Макаров; а значит, долг свой более или менее выполнил.

— Что касается вас, Артем Сергеевич, — Маркс повернулся в сторону Калашникова, — то я вынужден с прискорбием констатировать, что ваше участие в испытаниях не пошло им на пользу. Как вы уже наверняка знаете, ваше вмешательство в самый ответственный момент не позволило протестировать «Рифей» в самом экстремальном режиме, и, более того, воспрепятствовало дальнейшему ходу испытаний. Таким образом, окончательно подтвердились мои подозрения относительно ваших индивидуальных способностей: в вашем присутствии очень многие процессы идут так, как вам хочется, а не так, как они должны проходить исходя из начальных условий. Прошу вас отнестись к моим словам со всем возможным вниманием, Артем Сергеевич: как только вы вмешиваетесь в какую-либо ситуацию, вы полностью ее изменяете! Я полагаю, что вы имеете право знать об этой своей особенности — а следовательно, обязаны учитывать ее при планировании своих действий. Впредь, Артем Сергеевич, не забывайте, что от вас в этом мире кое-что зависит!

Калашников молча кивнул и посмотрел на Маркса отсутствующим взглядом. Все это он уже слышал, и не один раз; но только сейчас Калашникову стала понятна вся полнота ответственности, которую влекли за собой его экзотические способности. Вспомнив все уже происшедшее с ним в Звездной России и за ее пределами, Калашников еще раз кивнул и протяжно вздохнул. Да, ситуации, в которые он попадал, заканчивались совсем не так, как должны были закончиться. Ну что ж, сказал себе Калашников; ты сам всего этого хотел? Получай!

— А теперь, — закончил Маркс свое затянувшееся выступление, — я передаю слово Семену Лапину, которого все вы хорошо знаете. Павел Александрович, да вы не стесняйтесь, лопайте, сколько влезет!

Перед Макаровым появилась тарелка с яичницей, корзинка с хлебом и большой стакан апельсинового сока. Макаров хмыкнул и навалился на еду, время от времени бросая на Лапина косые взгляды. Интересно, что он им наплел, про «величественную задачу»?!

— Уж простите, — пробасил Лапин, картинно разводя руками. — Надо было, чтоб Пашка где-то пообтерся, с людьми познакомился. Не сразу же Галактику спасать? Если что не так, еще раз простите.

— Да все так, — воскликнул Астархан, — дальше давай! Чем он у тебя заниматься-то будет?

— Да тем же самым, — ответил Лапин, огладив бороду. — Испытывать будет — терпение галактического сообщества.

Астархан громко рассмеялся:

— Так же, как «Рифей»?! Тогда ему Калашникова в напарники надо! Иначе каюк сообществу!

— Надо будет, — кивнул Лапин, — и Калашникова дадим. Так что за Пашку не беспокойтесь. А вот кто бы мою тарелку поглядел? Что-то она на поворотах трястись стала!

— Поглядим, — пообещал Маркс и посмотрел на Гринберга. — Скажете что-нибудь, Михаил Аронович?