Цитадель Гипонерос - Пьер Бордаж

*

Когда «Эль-Гуазер» вынырнул на освещенную сторону Земли, Солнце засияло так ярко, что Гэ инстинктивно прикрыла веки. Изгнанникам, которые веками жили в темных глубинах космоса, придется теперь привыкать и к этому свету. По ее телу побежали струйки пота, и лопастям вентилятора не удавалось их высушить.

Дверь в ее каюту с грохотом распахнулась и впустила управляющего Квина. Его сопровождала команда смотрителей в черной униформе; по кривящим их рты ухмылкам и сардонически поблескивающим глазам Гэ поняла, что их воодушевляют отнюдь не дружеские намерения. У нее перехватило дыхание.

— Вам стоило бы одеться, сестра Гэ! — сухо сказал управляющий Квин. — Вы же знаете, как легко спровоцировать в смотрителях вожделение…

Она с колотящимся сердцем поспешила подняться и надеть платье.

— Кажется, момент истины настал, сестра Гэ. Что вы решили?

— Вы о чем?

— Перестань держать меня за дурака, шлюшка! Ты стала опасна: Маа и ясновидящие объявили тебя избранной, и довольно многие на «Эль-Гуазере» готовы присоединиться к тебе.

— Так дайте им следовать за мной, потому что таков их выбор.

Залетевший в иллюминатор солнечный луч выхватил истомленное лицо управляющего Квина.

— Не так все просто. Эль Гуазер поручил касте управляющих подготовить возвращение на Землю и…

— Неправда! Эль Гуазер отправлял наших предков в космос не для того, чтобы запереть их в какой-то кастовой системе!

Несколько секунд управляющий и Гэ сверлили друг друга взглядами. От почти ощутимого напряжения, наполнившего каюту, смотрители нервничали и лихорадочно оглаживали рукояти своих клинков. Управляющий Квин сказал им в коридоре, что эта бескастовая девчонка потребовала кастрировать и обезглавить шестерых их товарищей, и они дали себе слово, что заставят ее заплатить по счетам. Когда с ней будет покончено, они обнажат ее нервные узлы, набросают на раны едких дрожжей и пригвоздят ее к переборке.

— Откуда тебе знать, тебе еще нет двадцати лет?

— Мне Маа рассказала подлинную историю «Эль Гуазера».

— Как можно верить россказням этой ведьмы? — выкатив глаза, отрезал управляющий.

— Ее слова подтвердила крипта откровения. Ваше толкование пророчества Эль Гуазера — фальшивка, или, точнее, подстроено под интересы меньшинства. В караване звездолетов только один избранный, а не двенадцать, как заявляете вы.

— Где же остальные одиннадцать?

— В далеких мирах. За столетия наших скитаний человечество расплодилось по всему Млечному Пути.

Квин сдавленно хихикнул.

— И единственная избранница от «Эль-Гуазера», сестра Гэ, это ты…

— Я не просила ни о чем. Меня отобрал криптос. Нравится вам это или нет, управляющий Квин, я вхожу в дюжину, несущую человечеству будущее. Если вы меня убьете, то обречете на смерть всех своих собратьев-людей, не только обитателей «Эль-Гуазера», но и разбросанные среди звезд народы.

Маленький человечек порывистым жестом заломил поля своей шляпы.

— Спасибо за искренность, сестра Гэ. Однако твоя истина — еще не вся истина. Крипта Откровения тебя не убила, но ты одержима острой формой паранойи, как и Маа и ее ясновидящие. То, что ты принимаешь за реальность, — всего лишь извращенный прорыв твоего подсознания. У тебя к этому генетическая предрасположенность: ты дочка последователей Маа и внучка одной из этих ведьм.

— А насилие ваших церберов вы тоже считаете просто прорывом моего подсознания?

Едва спросив, Гэ осознала очевидное, в ее голове сложился нежеланный ответ. Мысль о том, что она сама могла быть причастна к произошедшему, шокировала и отталкивала, и тем не менее — Гэ это чувствовала — была решающим ключом к пониманию и, как следствие, к успеху. То насилие против нее входило в секретный приказ: оно сослужило неоценимую службу тем, как утверждал управляющий Жиль, что сохранило ей жизнь.

— К несчастью для тебя, сестра Гэ, мы не собираемся завозить на Землю больных овец, которые могут заразить стадо. Техники готовят шаттлы, и бескастовых распределят по ним в самое ближайшее время. Высадка через шесть-семь дней, и мы обязаны устранить потенциально угрожающие факторы безо всякого снисхождения. С тем насилием, которое ты упомянула, ты, может быть, распрощалась еще не до конца: этим людям, — он махнул рукой в сторону смотрителей, — не очень понравилось, что ты потребовала головы и мужские органы их шестерых товарищей… Прежде, чем выбросить тебя в космос, они долго будут тебя пытать, чтобы ты еще затосковала по снисходительности своих первых истязателей. Ни ты, ни твои дружки не помешают нам исполнить волю Эль Гуазера.

Угрозы маленького человечка Гэ встретила на удивление бесстрастно. Она отбросила страх и ненависть, как истрепанную одежду. Она ощущала уже не только ментальные волны своих братьев и сестер по изгнанию, но и энергию, которая шла от близкой Земли и наполняла ее неизъяснимой силой. Управляющий Квин и смотрители вдруг превратились в частички ее самой, в ее собственные создания, в отражения ее скрытых желаний. Она поднялась выше их измерения, она не пыталась им противоречить, отстранилась от их побоев, она вобрала их в себя и поставила лицом к лицу с их собственным зеркальным отражением.

— Я предлагаю вам последний шанс встать на мою сторону, управляющий Квин, — объявила она спокойным голосом. — На сторону человечества. Возвращение на Землю не может стать возвращением к старым ценностям — тем самым ценностям, которые довели нас до изгнания. Если вы этого не поймете, вас и ваших пособников сметет как вульгарную астероидную пыль.

Смотрители на ее слова откликнулись смешками. Они не спускали с нее взглядов, как стая выследивших добычу хищников, и выжидали сигнала от управляющего, чтобы наброситься на нее и заставить подавиться своей кичливостью.

— Ты не в том положении, чтобы мне угрожать, мелкая шлюшка! — прошипел Квин. — Бросилась бы ты к моим ногам, чтобы признаться в своем обмане и попросила у меня прощения, я бы мог и согласиться избавить тебя от лишних страданий, но твоя наглость не заслуживает пощады! — Он повернулся к охранникам. — Забирайте ее и делайте с ней все, что захотите.

Они подступили к ней, схватили за руки и потащили из камеры. Она не пыталась бороться, лишь старалась глубоко дышать, не поддаваться порывам паники, удерживаться в потоке нежности, поднимающемся с Земли.

Они миновали несколько коридоров — то залитых солнечным светом, то погруженных в глубокую тьму. Гэ расслышала удаляющийся голос управляющего Квина:

— Передавай привет Маа, как переступишь адский порог!

А потом его смех, усиленный металлическими перегородками и потолком, поглотила тишина.

Гэ заметила в ментальных вибрациях своих сестер и братьев-изгнанников радикальные изменения: теперь там гуляли мысли о мятеже и ненависть, и сливались в бурно вздымающиеся валы. Она взглянула на окруживших ее смотрителей — устремленных к своей цели, с замкнутыми лицами, — они не обращали внимания на предвестники грозы, нависающей над «Эль-Гуазером». Ее конвоиры казались безучастными к психической среде вокруг, как будто ментальные волны товарищей по изгнанию их не коснулись.