Печать на сердце твоем - Андрей Валентинов

Згур кивнул — и это было. Под Коростенем волотичи тоже выходили на бой целыми селами. И также гибли. После Коростеня и было решено создавать Вейско — настоящее, обученное, страшное не числом, не толпой, заступающей поле, а каждым бойцом. Впрочем, поговаривали, что причиной всему был даже не Коростень, а все тот же Зайчище-альбирище. Заехал на вороном коне прямиком к шатрам, размахнулся мечом-кладенцом да разогнал целую сотню по кустам и оврагам. Вот тогда и призадумались. Вспоминать такое было обидно, потому и придумали байку, будто навстречу Зайчищу выехал на коне белом сам Навко Месник, и ударила сталь о сталь…

— Неужто на Сурь поведешь их, боярин? Венет был явно озабочен. Згур усмехнулся:

— Боишься, всю твою Сурь по камешку разнесут?

— Кого б и разнести надобно, — неожиданно согласился Ярчук. — По камешку, а то и по косточке. Да тока не так. Чужаков ведем!

Згур пожал плечами. Дойдем — разберемся. Как говорится, в бой ввяжемся — видно будет.

Ввязаться пришлось быстрее, чем думалось. Солнце — Небесный Всадник — только перевалило через полдень, когда по колонне пронеслось негромкое: «Сзади! Едут! Ко-миту! Комиту скажите!»

— Комит! Компаро комит!

Чудик был бледен, даже старый шрам на щеке казался незаметен.

— Сзади конница! Близко! Нагоняют!

Згур быстро взбежал на невысокий, покрытый подтаявшим снегом холмик. Вот они! Не близко, но и не далеко. Полсотни, не меньше. Латная конница! Таки догнали!

Вокруг уже кричали — испуганно, во всю пересохшую от страха глотку.

— В лес! В лес! Скажите комиту! Окружают! В лес надо! Они еще не бежали, но Згур видел — побегут. Еще немного. Где одноглазый? Рядом же был!

— Гусак! Приведи их в чувство! Руби каждого, кто побежит! Понял? Побегут — зарублю тебя!

Фрактарий на миг растерялся, затем хмыкнул:

— Ну, совершен-понятно! Это мигом! Он взмахнул рукой, сбежал вниз, к дороге:

— Стоять! Кто побегит — кишки выну! Куда глядишь, засранец! На врага гляди! Назад! Назад, говорю!

Кажется, подействовало. Крик стих, фрактарии быстро приходили в себя.

— Шлемы надеть! Оружие! Луки достать! Стрелы на тетиву!

Згур кивнул — правильно! Жаль, луков мало, десяток всего. Так, теперь Чудик…

— Ты! Третью сотню поперек дороги! В три ряда, копья воткнуть в землю!

— Я? — Чудик недоуменно оглянулся. — Я не…

— Выполнять! Построишь людей — возвращайся! Згур быстро оглянулся. Плохо! Он никого не успел узнать! Как зовут этого любителя вентов? Крюк, кажется?

— Крюка ко мне! И Сажу!

Третья сотня уже выстраивалась, как и было приказано — от опушки до опушки. Згур поморщился — выходило бестолково, жалко. Хорошо еще, копья не бросили!..

— Фрактарий Крюк… Фрактарий Сажа… Эти не были напуганы. Напротив, в глазах светился злой азарт, Сажа даже ухмылялся — белозубо, весело. Згур не выдержал и тоже усмехнулся. Такие войну любят!

— Берете седьмую сотню, делите пополам… Конница была уже близко, спускаясь с холма. Сейчас они потеряют отряд из виду. Ненадолго, но этого хватит. Теперь пятая сотня…

Згур махнул рукой Гусаку, который нетерпеливо топтался сзади:

— Сюда! Пятую сотню — поперек дороги. Расстояние от третьей — сто шагов…

Кажется, все правильно. Згур оглянулся: седьмая сотня уже исчезала в лесу — слева и справа, как приказано. Ничего особенного, обычный бой. «Боец Згур! Сзади полсотни латников! Время года — зима, оттепель, снег глубокий, мокрый. Твои действия?»

Раздумывать не приходилось. Полсотни румских латников — сила. Но они устали — и люди, и кони. К тому же воины Кей-Сара уверены, что легко изрубят; беглецов. Иначе бы не гнали во весь опор…

— Боярин!

Згур лишь дернул плечом. Сейчас не до «чугастра».

— Боярин! Надень!

Ярчук держал в руках шлем — блестящий, с красными перьями. С кого только снять успел?

— Спасибо!

Шапка упала прямо на снег. Шлем пришелся впору, как на заказ. Где же Чудик, Косматый его дери? Ах вот он!

— Компаро комит!..

— Отставить! — Згур вновь поглядел на дорогу. Конница еще за холмом, но времени мало. Как раз, чтобы… — Выровнять строй! Не сотня, а тараканы! Появятся латники, сделаешь так…

Из-за холма уже слышалось конское ржание. Спешат, коней подгоняют! Згур спустился с холма и встал впереди пятой сотни. Самое место — и видно, и слышно. Ну, давай!

Солнце блеснуло на стальных доспехах. Передовые уже выезжали из-за холма. Впереди мчался всадник в позолоченном шлеме с высоким гребнем, не иначе — старшой. Ехали строем, по три в ряд. Неужели так и нападут, не перестраиваясь? Похоже на то…

Латники не стали ждать. Редкий строй, перегородивший дорогу, только раззадорил. Резкая команда — и передовые перешли в галоп. Десяток стрел ударил навстречу, кто-то рухнул с седла, но остальные, держа копья наперевес, уже неслись прямо на сотню Чудика. Згур затаил дыхание. Ну!

Удары копий пришлись в пустоту. Строй распался — но не бегущей толпой, а четко посередине. «Катакиты» отбегали в сторону и вновь выстраивались живым коридором, пропуская конницу. Згур замер. Поймут? Нет, не поймут! Слишком уверены в себе. Те, кто остался сзади, для латников — уже беглецы, на которых жаль тратить время. Теперь они спешат смять остальных…

Конный строй распадался, превращаясь в лаву. Даже не в лаву — в кучу. Каратели Кей-Сара не ждали сопротивления. Привычка к победе — полезная вещь, но может сыграть скверную шутку…

Хрипящие конские морды были уже рядом. Згур отступил назад, за ощетинившийся копьями строй. Краем глаза

он заметил, как слева и справа, из-за заснеженной опушки, сверкнула сталь. Пора!

Крик ударил, как гром — дружный, в две сотни глоток. Кричали со всех сторон — с опушки, сзади, где вновь сомкнула ряды сотня Чудика, слева и справа.

— Ферра! Ферра!

Страшный румский клич, которого боялись все — от моря Змеиного до моря Зеленого. «Ферра! Ферра!» — «Убей! Убей!»

Остановиться латники не успели. Лава грузно ударилась о строй, о ровный ряд копий, направленных навстречу врагу. Это бы не остановило, но страшный натиск быстро иссяк. Слева и справа уже бежали те, кто прятался за опушкой. Згур заметил Сажу — черный ловко кинул копье, сбив ближайшего всадника, схватил за ногу другого. А сзади слышался ответный крик — фрактарии Чудика, развернувшись, тоже ударили в копья…

Згур спрятал бесполезный меч, оглянулся. Рядом на снегу лежал убитый — ловкий удар рассек парню горло. Згур схватил копье, протиснулся ближе. Горячий конский бок отбросил его назад, но Згур все же не упал и, уклонившись от удара, резко ткнул копьем прямо в чье-то бородатое лицо. Еще один всадник развернулся, взмахнул мечом, но тут же бессильно завалился на бок. Ярчук опустил копье и угрюмо хмыкнул.